Клык. Хвост. Луна. Том I - Лин Возовски

Астра медленно, с недоверием, наклонила свою голову над прилавком. Старушка аккуратно завела огненно-рыжие волосы за крохотное ухо девушки, затем, опустив два пальца в склянку, достала немного вязкой кашицы белоснежного цвета.

Лавочница потянулась этими пальцами к лицу Астры. Глядя на происходящее, Хелла негромко проскулила. Астра сначала слегка отстранилась назад, но, набравшись решимости, позволила женщине дотронуться до себя.

Примерно с минуту сморщенные пальцы водили по шрамам, стяжкам и рубцам. Закончив, пожилая дама левой рукой приблизила к лицу Астры ручное зеркало. Та стыдливо отвернулась и начала рассматривать стоящие на прилавке баночки.

– Не бойтесь, посмотритесь, – успокаивающим голосом произнесла женщина, продолжая держать зеркало.

Астра слегка повернулась, мельком взглянула из-подо лба своим левым изумрудным глазом на зеркало, затем, широко раскрыв рот от увиденного, с удивлением уставилась на свое отражение.

С обратной стороны зеркала находилось совершенно белое, как свежее молоко, лицо невероятно красивой девушки.

Слой крема, как снежный покров, скрыл с лица Астры отвратительные следы от ожегов. Уродливые шрамы больше не делали из нее чудовище. Больше не нужно было прятаться от зеркал. Так она стояла добрых несколько минут, восхищенно вертя головой. Хелла, сидя на задних лапах, тоже с интересом разглядывала лицо своей спутницы.

– Это что, какая-то Южная магия? – взглянув на женщину, восторженно спросила Астра, и, не дождавшись ответа, принялась снова любоваться своим новым отражением.

– Наносите тонким слоем этот крем на свое лицо, и все три королевства Южного Амблигонита падут перед Вашей неземной красотой, сайха Астра, – сладко, слегка наклонившись, пропела старая дама, вкладывая в руку Астры склянку с кремом.

Астра робко поднесла к груди баночку, затем взглянула светящимися от счастья глазами на женщину:

– Не знаю, как вас благодарить. Это просто чудо! – восхищенно, чуть ли не крича, произнесла Астра.

– Ваша сверкающая улыбка, сайха Астра, – и есть благодарность для меня, – с медом на устах произнесла старушка. – А теперь, ступайте, Астра Пламенноокая, покорять мир своей исключительной красотой! – задорно попрощалась старуха, махая костлявой рукой в сторону дороги.

Астра расплылась в благодарной улыбке, затем, почти вприпрыжку, устремилась прочь от торговой лавки. Хелла, сидя у прилавка, продолжала прожигать своим взглядом холодные полуслепые глаза старухи, но, услышав характерные два хлопка, побежала догонять Астру.

Глава 5

Секрет куницы

Покрасневший, запыхавшийся юнец стремительно мчался по оживленным улицам общины клана Черной Куницы. Ловко уворачиваясь, парнишка проскальзывал сквозь мешающихся на пути прохожих. Окрапленное множеством коричневых веснушек лицо сияло от радости. Кончик кривого, безобразного носа немного выглядывал в левую сторону. Широко раскрытый рот в улыбке проглатывал большие порции воздуха. В руке у бегуна болтался небольшой, но увесистый мешок с растекающимися темно-красными пятнами.

Охваченный восторженным чувством, бегун не оборачивался, не смотрел по сторонам, и, определенно, не глядел себе под ноги. Из-за угла, навстречу летящему юнцу, резко выстрелила нога, обутая в черный полуботинок. От большой скорости и невнимательности, бегун больно встретился своей голенью с торчащей из темного прохода ногой. От коварной подсечки юнец полетел вперед, выставив руки перед собой как белка в полете.

В то мгновение, что он провел в воздухе, выражение его лица успело измениться целых три раза. Сначала уголок его рта повело в сторону от ноющей боли в ноге. Затем его глаза широко раскрылись, удивленно рассматривая приближающуюся землю. И, перед самым падением, на лице парящего юнца застыл тупой вопрос. Бегун с хлопком упал на землю, выпустив из рук мешок. Из-за темного угла, ехидно посмеиваясь, резко выскочил второй юнец, точь-в-точь похожий на первого, только его кривой нос был слегка повернут вправо. Схватив валяющийся тряпичный мешок, второй взглянул на лежащую в грязи собственную копию.

– Ха-ха, тупой Дой. Спасибо за подарок! – произнес второй и, сверкая пятками, помчался дальше, громко хохоча на всю улицу.

– Рой, чертов мерзавец! Я тебе шею сверну! – прорычал первый бегун, поднимаясь на ноги, после чего погнался за вторым.

Двое одинаковых, как пара сапог, юнца змейкой огибали плотно застроенные улицы общины. Уже невозможно было разобрать, кто из них поставил подсечку, а кто упал. Мальчишки бежали друг за другом, ловко проскальзывая под лошадями, перепрыгивая через телеги, выполняя сложные перевороты в воздухе. Их гибкие, проворные тела изящно уклонялись от стоящих на пути препятствий. Время от времени один догонял другого, выхватывая мешок из рук и сталкивая плечом с дороги. Одноликие соревновались, как две капли воды, сползающих по стеклу после дождя. Тот, что оказывался спереди, бросал под ноги позади бегущего любые предметы, которые попадались ему под руку: цветочные горшки, овощи, небольших животных, – все то, что могло хоть как-то притормозить преследователя. Мешок постоянно бился о стены, ударялся о края повозок и задевал смятенных прохожих. Падал, переворачивался и крутился в воздухе. Темные пятна на ткани становились все больше, и, в определенный момент, соединились в огромную багровую кляксу, которая поглотила большую часть мешка.

Так они бежали почти до конца общины, пока одновременно не врезались всей массой во входную дверь бревенчатой постройки. Деревянное полотно с лязгом сорвалась с петель, затем с грохотом ударилось о пол, поднимая облако пыли. Двое юнцов, одинакового роста и комплектации, откашливаясь, лежали на сорванной двери.

Оправившись от удара, одноликие злобно посмотрели друг другу в карие глаза, затем мгновенно сцепились всеми конечностями. Охваченные борьбой, они с воплями скатились с двери на половые доски.

Один из них, что лежал на спине и пропускал удары от второго, выпустил из рук тряпичный мешок. Ослабленный от дикой беготни узел развязался. Из мешка вывалилась окровавленная, небрежно отрезанная, голова со свисающими ошметками мяса и кожи, которая покатилась к центру комнаты. Голова продолжала медленно перекатываться, а застывшие, широко раскрытые глаза по пути любопытно осматривали скудный интерьер комнаты. Перекатываясь по полу, она красной неровной нитью оставляла за собой след остывшей крови, затем остановилась под толстой подошвой кожаного сапога.

– Дой! Рой! Два сорванца! Что вы тут устроили? – хмуро крикнул с центра комнаты тяжелый низкий северянин с козлиной бородкой и блестящей лысой головой. Между половой доской и его правой ногой была зажата отрезанная голова, из которой вывалился посиневший язык.

Северянин со смачными звуками допил пенную брагу из кружки, что держал в руке, и с размаху швырнул глиняную посуду в лежащих в тесных объятьях юнцов. Кружка разбилась в полуметре от них. Туча небрежных осколков обрушилась на их головы.