Порочный выстрел 2. Vendetta - Анна Котляревская

– Кто такой Марк? – заинтересованно спрашивает она.

– Расскажу на улице, собирайся, – я подмигиваю. – И не волнуйся, считай с папой я договорилась, – добавляю, когда вижу ее неуверенность.

– Спасибо! – женщина радуется. – Тогда я готова… – разводит руками.

– Отлично, – улыбаюсь.

Мы берем свои сумочки и выходим из номера.

– Все в порядке, мы прогуляемся, – говорю охране. Конечно, они сообщат об этом Эскобару. Пусть, не может же папа держать ее здесь вечно. Это издевательство.

Заходим с Викторией в лифт. Она немного выше меня, но тоже на каблуках.

– У тебя уже, наверное, кислородное голодание началось, – взволнованно констатирую я.

– Не волнуйся, в номере целых три балкона, – успокаивающе ответила она.

И все равно это издевательство!

– Можем перекусить в ресторане. Это недалеко, – объясняю я. – Познакомишься с Дорианом, если не против…

Вряд ли мистер Хоггарт отпустит нас вдвоем.

– Не против… это твой муж или парень? – интересуется с энтузиазмом она.

– Нет-нет, – я быстро качаю головой.

– А Марк? – поднимает брови женщина. Точно уже запуталась.

– Ну… уже нет, – морщусь я, потому что этого не объяснить в двух словах.

– Интересно… – не скрывает Виктория. – Возможно когда-нибудь ты поделишься подробностями.

Я киваю и мягко улыбаюсь ей. Мы выходим из лифта и идем холлом. Ищу взглядом Дориана, но не вижу. Видимо, ему надоело пить кофе и он вышел на улицу. Тогда сразу идем к машине…

Марк

Хоггарт остается стоять на улице. Ждет. Чертова сладкая парочка. А они стоят друг друга… предавать у них получается лучше всего. Говорю это себе мысленно, но все равно бешусь, что он рядом с ней… Блять!

– Вставай! – подхожу к снайперу и приказываю ему.

Он удивляется, но встает. Я забираю у него снайперскую винтовку.

– Марк, ты что делаешь? – обращается ко мне Фрэнк.

Я занимаю позицию, раздраженный тем, что должен отчитываться. Надо новое правило вписать – капо ди капи не перед кем, сука, не отчитывается.

– Это моя мишень, – коротко отвечаю я.

– Марк, ты не профессионал, если промахнешься, вся операция…

– Заткнись, Фрэнк, – рычу я. – И отойди от меня.

Мужчина ругается тихо, но слушается меня. Навожу прицел на Дориана Хоггарта. Его я убью сам.

– Охрана, – отдаю четкий приказ первому снайперу.

Несколько секунд и трое охранников рядом с Хоггартом падают замертво. Он в панике оглядывается. У меня есть только миг… и я выпускаю пулю. Прощай, друг…

– Блять… – говорит Фрэнк, глядя в бинокль.

Я резко встаю и выдираю его у него. Всматриваюсь и… замираю. Я не мог промахнуться… не мог, но этот сукин сын изменил положение в последний момент… он сделал это, чтобы прикрыть Мэри… Как она успела так быстро появиться? Но я не смотрел, что происходило вокруг… Черт!

Я смотрю на последствия своего непрофессионализма, понимая, что натворил. Пуля попала в другого человека. Я убил маму Мэри…

– Проклятье!

Глава 6

Черный – цвет потери истинной любви. Цвет демонов. И тени ночи.

– Харкнесс Дебора

Мэри

Я не понимаю, что происходит, потому что мы выходим с мамой на улицу, и… Дориан буквально бросается на меня с криками: «Снайперы», человек укрывает меня собой… и несмотря на шок уже через мгновение я понимаю, что Виктория остается без защиты, потому что не вижу охранников…

Сердце панически сжимается, я буквально отталкиваю Хоггарта и делаю шаг к родной матери. Она медленно поворачивается ко мне… и я вскрикиваю. Боже, нет! На платье в области ее живота расползается огромное красное пятно… В нее попали! Попали в мою маму!

Глаза Виктории широко открыты, а губы пытаются схватить воздух…

– Мэри… – шепчет она, а в ее глазах такое отчаяние…

Умоляю, нет! Не может моя мама умереть! Не может! Мы же только познакомились!

Женщина падает в мои объятия, окровавливая моё белое платье. Я всхлипываю и бормочу, прижимая ее к себе:

– Все будет хорошо… Все будет хорошо…

Вокруг нас начинает собираться охрана отеля. Они прикрывают нас.

– Надо в больницу, Мэри! – говорит быстро Дориан и подхватывает мою маму на руки.

Он несет ее к машине. Я спешу, чтобы открыть дверь. Мужчина укладывает Викторию на заднее сиденье и подталкивает меня, чтобы я садилась с ней. Обегает машину и запрыгивает на сиденье водителя. Газует и поправляет зеркало заднего вида, чтобы видеть нас.

– Мэри, только не волнуйся, пожалуйста. Помни, что ты беременна, – очень собранно напоминает Дориан. – Вдыхай и выдыхай, хорошо?

– Дориан, прошу… поезжай быстрее, – игнорирую просьбу мужчины, потому что вижу, что глаза мамы слишком туманны. Вот-вот закроются… И что, если в последний раз? ?

– Мы спасем твою маму, обещаю, – уверенно говорит мужчина. – А теперь прижми ладонь к ее животу, чтобы немного остановить кровотечение, – я слушаюсь его. Слезы текут, когда я вкладываю ладонь в лужу крови. – Виктория, вы слышите нас? Не проваливайтесь в темноту, разговаривайте с нами.

– Слышу, Дориан… – вяло отвечает женщина. – Р-рада знакомству… – она даже пытается улыбнуться.

– Взаимно, Виктория, – коротко отвечает англичанин, сосредоточенный на дороге.

– Мама! – называю ее так раньше, чем понимаю это. Само вырывается. – Не трать силы! И не волнуйся, врачи помогут тебе.

Ее взгляд мягко скользит моим лицом, она кладет ладонь поверх моей, растягивая морщины в еще одной улыбке. Не слушается меня…

– Так приятно слышать это…

– Что слышать? – не сразу понимаю я.

– «Мама»… – оу… – Никто так меня никогда не называл…

Значит, у Виктории нет других детей. Как и у меня нет другой мамы… Черт, нет! Я не могу потерять ее!

– Обещай мне бороться, мама, обещай! – всхлипываю, прижимая ладонь к ране сильнее. – Один человек как-то сказала мне… – сама не понимаю почему повторяю слова Марка. – …что конец – это пуля в сердце, а со всем остальным можно бороться… Можно, мама, слышишь? !