Пережить холодную войну - Александр Гольц

«Московский» договор

Первый блин

Этому соглашению суждено было стать первым из длинной череды договоров об ограничении и сокращении ядерных вооружений, составивших впоследствии весь корпус международных соглашений, который сегодня называют системой контроля над вооружениями. Этот первый договор фактически стал своего рода опытным полем. Работая над ним, СССР и Запад впервые получили опыт совместной работы в договорном процессе, начали понимать логику другой стороны, ее мотивы и стратегию. Пятилетние переговоры вместили в себя и фантастические прорывы, и позорные, объяснимые лишь политиканством, откаты. Стороны впервые пошли на создание специального переговорного института, в рамках которого были учреждены работавшие в течение ряда лет делегации.

Следует признать, что до середины 1950-х годов ни Советский Союз, ни страны Запада не задумывались всерьез о необходимости хотя бы ограничить гонку ядерных вооружений. Москва и Вашингтон были сконцентрированы всерьез исключительно на наращивании своих ядерных потенциалов. Инициативы же по контролю над атомным оружием носили откровенно пропагандистский характер и изначально не ставили своей целью добиться согласия другой стороны. Скорее, наоборот, целью этих инициатив было выставить оппонента в максимально неприглядном виде в глазах всего мира. По крайней мере, именно так они воспринимались другой стороной.

Впрочем, сразу после завершения Второй мировой войны, в декабре 1945 года, на совещании министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в Москве было принято решение предложить первой сессии Генассамблеи только что учрежденной Организации Объединенных Наций создать комиссию по атомной энергии. Увы, это решение полностью исчерпало потенциал единства союзников. Начиналась холодная война. Соединенным Штатам было принципиально важно сохранить свою ядерную монополию, а Советскому Союзу – догнать их. Это противоречие стало очевидно в ходе первого заседания комиссии, когда американский представитель Бернард Барух, изложил план по контролю над атомным производством [18 - The Baruch plan: [presented to the United Nations Atomic energy Commission, June 14, 1946] // Atomic Archive. URL: http: //www. atomicarchive. com/Docs/Deterrence/BaruchPlan. shtml]. Он предлагал передать весь контроль над атомным производством надгосударственному органу – международному Агентству по атомным разработкам (Atomic Development Authority). Это агентство должно было путем инспекций на местах контролировать атомное производство. Предполагался также обмен исследованиями между странами в рамках деятельности агентства. При этом Соединенные Штаты брали обязательство передать технологическую информацию по атомной энергетике. Более того, план предполагал и отказ от ядерного оружия. Конечно же, в перспективе. Центральным органом этого агентства должна была стать комиссия ООН по атомной энергетике. Однако предполагалось, что она не будет непосредственно подчинена Совету безопасности ООН и решения в ней будут приниматься большинством голосов.

Международный контрольный орган по «плану Баруха» наделялся правом применять санкции, в том числе военные, против любой страны, которая вопреки его воле решила бы создать собственные запасы атомного сырья. На территории суверенных государств этот орган мог бы направлять «охрану, состоящую из войск ООН», с целью «обороны» принадлежащих этим странам атомных предприятий. При этом решение вопросов, связанных с производством ядерного оружия (а США, не будем забывать, были на тот момент монопольными его обладателями), относили к последнему этапу реализации «плана Баруха». А вот контроль над атомным производством и хранением расщепляющихся материалов должен был осуществляться на первом этапе. Понятно, что в СССР посчитали (и, заметим, небезосновательно), что подлинная цель плана заключалась в сохранении американской монополии на обладание ядерным оружием. Конечно же, Советский Союз не был готов разрешить иностранные инспекции на своих ядерных объектах. К тому же в Москве подозревали, что при принятии решений простым большинством СССР оказывался бы в меньшинстве. В противовес плану Баруха, советская дипломатия выдвинула в 1946 году проект конвенции, в которой предлагалось в принципе отказаться от использования атомной энергии в военных целях [19 - История дипломатии / А. С. Аникин [и др. ]; под ред. А. А. Громыко [и др. ]. М.: Издательство политической науки. 1974. Т. 5. Кн. 1. С. 653. ]. Участники должны были обязаться не применять ни при каких обстоятельствах атомное оружие, запретить его производство и хранение, и, более того, уничтожить в трехмесячный срок весь запас как готового, так и незаконченного атомного оружия. При этом конвенция не запрещала работы по созданию ядерного оружия. И это сразу же было отмечено американцами, которые тут же советский проект отвергли. В конечном итоге «план Баруха» был заблокирован советским вето в Совбезе ООН, сама комиссия по ядерной энергии вскоре прекратила существование. В период между 1947–1954 годами советские и западные дипломаты обменивались взаимными обвинениями в комиссиях ООН по разоружению.

Однако по мере создания все более мощных ядерных боеприпасов ситуация стала меняться. Мир реально увидел опасность не только атомной войны, но и самого совершенствования ядерного оружия. Поворотным моментом для мирового общественного сознания стало слишком «удачное» американское испытание под кодовым названием «Кастл Браво», проведенное 1 марта 1954 года на атолле Бикини. Мощность взрыва в два раза превысила расчетную и составила 15 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Радиоактивные частицы распространились на территории 11 тысяч квадратных километров и накрыли обитаемые острова. Символом произошедшего стала судьба японского рыболовецкого судна «Фукурю-Мару». Находившееся в 170 километрах от Бикини, оно было осыпано радиоактивной пылью, слой которой достигал сантиметра. Каждый из членов экипажа получил дозу облучения в 300 рентген. Все они стали инвалидами, а радист судна Айкити Кубояма через полгода умер. В том же году на Японию выпали радиоактивные осадки из-за советских атомных испытаний [20 - Burns, Richard Dean; Siracusa, Joseph M. (2013). A Global History of the Nuclear Arms Race: Weapons, Strategy, and Politics – Volume 1. Santa Barbara, CA: p. 247. ].

Буквально через несколько недель после взрыва на Бикини индийский премьер-министр Джавахарлал Неру призвал к прекращению ядерных испытаний. В том же 1954 году британские лейбористы выступили за такой запрет. Антиядерное движение развертывалось очень быстро. В нем участвовали Альберт Швейцер и Альберт Эйнштейн. Поддержку их идеям высказывал папа римский Пий XII. Советские ученые отмечали растущий уровень радиации в Москве, Ленинграде и Одессе и даже рисковали обращаться наверх с выражением обеспокоенности. Эти обращения, впрочем, оставались без внимания. Очевидно, что куда более существенную роль в эволюции взглядов Никиты Хрущева сыграло стремление представить на международной арене новый образ СССР – миролюбивого и ответственного государства.

И вот 10 мая 1955 года СССР выступил с очередным планом всеобщего разоружения, в котором впервые было предложено ввести запрет на ядерные испытания. Западные государства привычно отвергли эти предложения, потребовав всеобъемлющих мер по ограничению производства расщепляющихся материалов и гарантий защиты от внезапного ядерного удара. Кроме того, Вашингтон настаивал, что не существует мер контроля, которые могли бы гарантировать выполнение соглашения.