Тайна старого бора - Маруся Хмельная

Первой опомнилась кухарка. Она выскочила из кухни с горящей головёшкой и дымом распугивала насекомых. Ей на помощь поспешили остальные слуги. Поварята принесли тлеющие угли и сено, чтобы дыма стало побольше, а конюх залез в фонтан, схватил дядюшку Хитри за восковую корону и потянул вверх.

От вопля несчастного страдальца в конюшне заржали лошади, а голуби на дворцовой крыше с клёкотом взлетели в небо.

Держась за голову, Хитри выпрыгнул из фонтана. В руках конюха осталась «корона» с волосами дядюшки.

– А! О! У! – восклицал герцог, ощупывая гладкую, как колено, голову.

– Вы бежали, словно молодой олень! Вот что значит целительная сила мёда! – радовался подоспевший лекарь.

Хитри взглянул на него так, что лекарь поспешно скрылся в толпе прислуги.

Горе дядюшки по потерянным волосам отложило охоту ещё на несколько дней. Стараясь развеселить несчастного, король посылал в его покои то бродячих артистов с настоящим медведем, то певцов, то учёных старцев. Королева Простуша велела повару готовить все любимые дядюшкины блюда, а принцесса Натти пела весёлые песенки под его окном.

Когда Хитри сообщили, что из его поместья привезли подарок для принцессы, дядюшка наконец-то вышел из своей комнаты.

– Я хочу лично вручить милой принцессе мой скромный сувенир, – объявил он.

Для торжественного события собралась вся семья.

Натти решила, что даже если сувенир будет букетом ромашек, она выразит бурный восторг, лишь бы не огорчать беднягу.

Слуга, почтительно кланяясь, подвёл к принцессе невысокую, тонконогую, серую в яблоках лошадь.

– Моя дорогая племянница! – громко сказал дядя и поправил широкополую шляпу.

Гадкая шляпа так и норовила соскользнуть ему на нос.

– Зная твою любовь к животным, разреши мне преподнести в подарок эту замечательную кобылицу.

Натти счастливо запрыгала и захлопала в ладоши:

– Да! Да! Да!

Принцесса подбежала к лошади, звонко чмокнула её бархатную тёплую морду. Та недовольно фыркнула.

– Она не кусается? – испугалась королева.

– Нет, она просто устала с дороги и хочет есть! – сообщила принцесса. – Сейчас мы пойдём в конюшню, – она повернулась к лошади и обняла ту за шею. – Тебя почистят, покормят, а потом будешь отдыхать…

Натти взяла кобылу за повод и повела по двору. Та покорно следовала за принцессой.

– Они нашли общий язык, – умилился дядюшка Хитри.

– Угу. Надеюсь, с лошадкой нам повезёт больше, чем с собакой, дорогой кузен, – недовольно проворчал Карл Добрый. – Если уж вы дарите живые подарки, то почему бы не преподнести нашей дочери рыбок в баночке? Или, на худой конец, черепаху в коробочке?

В саду раздался звонкий собачий лай.

– Ой! – вскрикнула королева и испуганно оглянулась. – Опять?

На всякий случай она приподняла юбки, чтобы было удобнее убегать.

И не зря. Из сада, громко лая, мчалась собачонка. За ней, спотыкаясь и пытаясь поймать лохматую беглянку, нёсся маленький сын садовника.

Собачонка приблизилась к королеве и остановилась:

– Р-р-р-р-р!

Пока королева решала, упасть в обморок или убежать, мальчик схватил собачонку за хвост.

– Ай! – взвизгнула Простуша. – Она кусается!

Но собачка тихо тявкнула и лизнула мальчика в нос. Ребёнок засмеялся, отвернул лицо, а собачка, виляя хвостом и извиваясь, выражала ему свою любовь и преданность.

– Видите! – с оскорблённым видом произнёс дядюшка Хитри. – Она добрая и ласковая собака.

– Ага, – подтвердил мальчик, – Недавно пропала из сторожки. Уж я искал, искал, пока ваши слуги, – он почтительно поклонился королевской чете, – не принесли. Сначала рычала, а потом поела молока с хлебом и успокоилась. Папа говорит, что это лучшая еда для хорошего настроения.

Простуша взглянула на короля:

– Скажу повару, чтобы молоко с хлебом всегда были на столе.

– Особенно, когда вы, мадам, ездите по лавкам и скупаете всё, что попадается вам на глаза, – хмуро заметил король.

Простуша всплеснула красивыми руками и развернулась к королю:

– Я? И не стыдно вам, Ваше Величество? Не я ли сэкономила целых тридцать монет, когда купила вместо восьми платьев семь? А не я ли, жертвуя своей красотой, не приобрела тот баснословно дорогой браслет, заменив его всего лишь тремя кольцами и парой серёжек?

Пока королевская чета выясняла отношения: Карл упрекал королеву в непомерных тратах, а она его в своей экономии, принцесса Натти завела в конюшню свою новую лошадь.

– Я назову тебя Чергенори, – шептала принцесса. – Ты принесёшь мне счастье, правда? Будем вместе скакать по лугам и лесам, только ты и я.

Лошадь кивала головой, словно соглашалась. Натти погладила её по тёплому крупу и рассмеялась. Какой замечательный подарок преподнёс ей дядюшка Хитри!

Глава третья. О том, что принцесса и в фартуке принцесса, а если лошадь понесла, вполне возможно, она знает, что делает

Охота началась ранним утром, со звуком горна.

– Ту-ту-ту-ту, ту-ту-ту! – провозгласил горн.

Кавалькада нарядных всадников выехала на просёлочную дорогу. Впереди скакали Его Величество и королева, чуть с боку принцесса и дядюшка Хитри. Охотничий шлем он нахлобучил на уши, чтобы не сдул ветер. Сзади пристроились придворные.

В свите ехала и Глория, любимая служанка принцессы. К её седлу был привязан мешочек овса для Чергенори и запасные башмаки для Натти. Никто не знает, что может случиться в дороге.

Чергенори скакала, высоко подняв красивую голову. Время от времени Натти наклонялась, гладила лошадь по холке и радостно смеялась, когда та ржала в ответ. Принцесса наслаждалась поездкой. Ей нравилась кобыла, чуть прохладный утренний воздух, солнечные лучи, лукаво скользящие в ветвях деревьев, и она сама, в новом, нежно-розовом платье, сшитом дворцовой портнихой специально для скачки на лошади. Платье отличалось изяществом и удобством, и Натти чувствовала себя в нём настоящей красавицей.

В Старый Бор не поехали. Дядюшка Хитри, ссылаясь на быструю усталость, попросил Его Величество перенести охоту в соседний лес.

– Увы, я не так здоров, как выгляжу, и не смогу полдня трястись в седле, – тяжело вздохнул дядюшка.

На предложение королевы остаться во дворце он страдальчески закатил глаза и попросит не лишать бедного, утомлённого лечением человека скромной радости. Разве не он съел полбочки мёда, а вторую половину позволил вымазать на себя, лишь бы быть здоровым и сопровождать на охоте королевскую семью? Разве мало страданий он перенёс, исполняя назначения лекаря?