Одним лайком меньше - Эллери Ллойд

Честно говоря, я стараюсь по возможности не приезжать к Айрин в офис. Неоновые вывески, рисунки Трейси Эмин [3 - Трейси Эмин (р. 1963) – английская художница, одна из наиболее известных представительниц группы «Молодые британские художники». ] и дорогая мебель в стиле «модерн пятидесятых» служат наглядным свидетельством, на что уходит ее гонорар, то есть двадцать процентов моего годового дохода. Мне доподлинно неизвестно, сколько именно зарабатывает Айрин, но исходя из того, что она владеет армией самых высокооплачиваемых блогеров по эту сторону Атлантики, содержит фирму со штатом в сорок сотрудников, имеет офис рядом с магазином «Либерти», элитный таунхаус в районе Бэйсуотер и дом на юге Франции, ее доход легко можно вычислить.

Улучшению моего настроения совершенно не способствовало то, что я провела вчерашний вечер – после того как привела Дэна в чувство, – отвечая на сообщения в директ. Чем неадекватнее подписчики, тем выше градус жизнерадостности моих ответов: если отреагирую недостаточно бодро, разведут нытье в комментах или наябедничают желтым сайтам, что я чересчур зазналась. Поэтому я весело пишу пенсионеру, который подписан на меня еще со времен «Босоножки» и постоянно просит фото моих босых ног: «Ха-ха, извини, Джимми, я уже упаковала свои мозолистые пятки в уютные тапочки! » Мужчине, приславшему стихи о родах: «Спасибо большое, Крис, обязательно выкрою время и вдумчиво их почитаю».

Следовало догадаться, что сочувствия от Айрин не дождешься.

– Эмми, это все издержки профессии, – смеется она. – Если б ты работала в муниципалитете или в колл-центре, тебе пришлось бы общаться с куда более неадекватными людьми.

Айрин не желает слушать о вчерашнем происшествии и о том, как оно сказалось на Дэне, на мне и на наших отношениях, поэтому записывает меня к своей клиентке, доктору Фэйрс. Опытный психотерапевт, доктор Фэйрс специализируется на издерганных блогерах и злобных «троллях», у нее более ста тысяч подписчиков, ежедневные посты с хэштегом #добрыемантры и одноименная линия товаров по уходу за собой. Обязательное условие контракта – клиенты Айрин должны минимум один час в месяц проводить на кушетке у психотерапевта.

А еще она заставляет всех своих подопечных проходить личностный тест.

– Хочу знать, кто мои блогеры – нарциссы или социопаты, – как-то пошутила Айрин, когда я поинтересовалась, зачем ей это нужно. – Нет теста – нет контракта. – Не уверена, что это тоже была шутка.

По правде говоря, сеанс у психотерапевта пойдет всем нам только на пользу. Я знаю Айрин много лет: даже у айсберга больше душевной теплоты. Все ее слова и поступки продиктованы исключительно честолюбием. Когда мы познакомились, я работала в журнале, а она представляла интересы всех мало-мальски сексуальных актрис Британии и подгоняла их на фотосессии. Это была самая лучшая часть моей работы – каждый месяц создавать шедевры с участием роскошных женщин и роскошных нарядов: летать в Лос-Анджелес, в Майами, на остров Мистик, проводить время в окружении модельеров и фотографов, визажистов и журналистов, а потом через несколько недель видеть результат своего труда в газетных киосках.

Невыразимое удовольствие – смотреть на снимки, читать на обложке свое имя, знать, что я создала нечто стоящее: красивую вещь, которую люди заметят, возьмут в руки, полюбят и сохранят. Я думала о школьницах, покупающих эти журналы, представляла, как они приносят их домой, на окраину, и наслаждаются каждой фотографией, каждым словом, совсем как я когда-то. Меня согревала мысль, что эти девочки держат стопку журналов рядом с кроватью и листают страницы с изображениями красивых людей и дорогих вещей, чтобы хоть на мгновение сбежать от ничем не примечательной суетной жизни.

Да-да, я в курсе, школьницы больше не покупают глянцевые журналы. Именно поэтому я осталась без работы.

Айрин заранее предвидела такой исход. Как-то после фотосессии мы с ней пошли выпить, и она рассказала о своем новом бизнесе. «Чувствую – будущее за соцсетями. Хватит с меня актрис. Слишком много таланта, слишком много самомнения. Надо вкладывать деньги в блогеров, они более податливы. Почти как люди, только двухмерные».

Айрин хватило благоразумия, чтобы понять – за супермоделями и королевами красоты ей не угнаться, поэтому она создала собственных звезд – если можно так выразиться, специалистов по продвижению товаров – в нишевых сегментах. Я стала одной из первых ее клиентов. Признаюсь, вначале она немного сжульничала и с помощью ботов накрутила мне несколько тысяч подписчиков для разгона, зато остальные пришли сами. Айрин помогла организовать группу взаимопиара из пяти инстамамочек; мы обманывали алгоритмы «Инстаграма», ставя лайки, мгновенно комментируя посты друг друга и тем самым отправляя их в топ ленты новостей наших подписчиков. Я поддерживала ведущую позицию в группе с таким же тщанием и заботой, с каким глава фирмы отслеживает положение компании в списке лондонской фондовой биржи.

Айрин снимает дорогие дизайнерские очки, отбрасывает волосы, приподнимает изогнутую бровь. Прямая угольно-черная челка подчеркивает резкие черты лица и гладкую кожу, настолько безупречную, будто на нее наложили фильтр «Кларендон». Кстати, такого никогда не бывало, – как наркодилер не употребляет свой товар, так и Айрин не имеет аккаунтов в соцсетях. Она пролистывает список грядущих мероприятий ПростоМамы, в том числе съемку в рекламе туалетной бумаги, запись подкаста и присутствие на церемонии вручения премии «Мама на высоте».

– Все пытаюсь связаться с «Би-би-си Три», но они пока не ответили. Буду держать тебя в курсе, – говорит она, дернув плечом.

Айрин, конечно, поддерживает мои планы выйти на телевидение и использовать привлеченных мной подписчиков для построения личного бренда Эмми Джексон в офлайне, независимо от ПростоМамы, но явно не верит, что я способна стать второй Стейси Дули [4 - Стейси Дули (р. 1987) – британская телеведущая, журналистка, режиссер документальных фильмов. ]. К несчастью, работники телеиндустрии придерживаются того же мнения. Признаю, в кадре я смотрюсь неубедительно – почему-то честные истории из жизни молодой мамы в виде текста выглядят правдоподобно, а на экране кажутся нелепыми и надуманными, к тому же говорить экспромтом на камеру гораздо труднее, чем снимать сторис на телефон, поэтому у меня глаза бегают и язык заплетается. Однако с «Инстаграмом» дело тоже пошло не сразу – и посмотрите, чего мне удалось достичь. Я играю в долгую: каждое прослушивание не так страшно, как предыдущее, каждая проба перед камерой дается легче.