Последняя - Ирина Кассета

* * *

(Шалан, дорога, ведущая на север от Хасы)

Оборотень встал рано, разбудил всех и сказал, чтобы собирались. Этой ночью произошло несколько вещей. Он почувствовал Сону, и у нее появился еще один нареченный.

– Куда мы? – спросил Велимир, когда вождь со всех сил пустился вскачь.

– Следуйте за мной, – только и сказал на это Эрридан. В голове у него билась мысль: “Дождись меня, только дождись”.

Глава 3

(Ниа` Аллан, страна эльфов, дорога в Миритан).

– Малец, был когда-нибудь у эльфов? – спрашивал тучный мужчина на сером коне.

– Не-а, дядька, впервые, – отвечала ему я. – А чего, красиво у них?

– Красиво, не то слово, – он не закончил, когда едущий рядом Игнат протянул:

– Древняя раса, что ты хотел, – купец кивнул.

– Замки до неба, и все из белого мрамора, позолота на каждом уличном столбе. Если бы у нас так было, ни одного столба бы не осталось, – он рассмеялся. – А женщины у них… Да, Степка? – мужчина довольно заулыбался. – Красивее баб я отродясь не видел. И бордели у них, – он мечтательно закатил глаза, тут же закашлял Игнат и погнал наших лошадей быстрее:

– Нечего этих распутников слушать, – шепнул он мне. – Хорошему они не научат.

– А больно рыцари хорошему учили. Мужики – везде мужики, и разговоры у них одни, – нахально поведала я и отвернулась от удивленно открывшего рот Игната.

Сегодня вечером мы въедем в Миратан, столицу Ниа` Аллана, речную страну эльфов. По правую руку вот уже день, как протекает Великая река ТитА, которая в своей дельте расходится на четырнадцать речушек. Они впадают в озера или превращаются в тонкие чистые ручьи. Земли древнейших занимают самую большую часть нашего материка, Лоррена. Их равнина покрыта светлыми лесами, среди которых встречаются редкие города. Миритан – самый большой, есть еще около десятка крупных. Деревень у эльфов нет, но есть охранные заставы, которые могут встретиться в любом закутке. Не любят ушастики, когда на их угодья покушаются. И когда их “ушастыми” называют, тоже не любят, но нам можно. Мы, простой люд, для них, что зверушки без хозяев.

Сейчас у эльфов торжество: коронация принца. На нее мы слегка опоздали, но праздник и ярмарка будут продолжаться еще месяц. Пожилой король, старший брат нынешнего правителя, Алесандр Кей` Амитас, отрекся от престола. Поговаривают, не просто так. Купцы шепчутся, что нынешний, Таллион то бишь, на братца покушение совершил, а тот и ушел подобру-поздорову. Эх, высшие, а порядки не лучше нашего. И чего, скажите, кичиться?

– Ты, главное, на эльфов не глазей. Они – мастаки молоденьким девицам головы кружить, – возобновил разговор рыцарь. – Раз тебя смущать уже нечем, – подначил за прошлые слова он: – Скажу: используют да выбросят, – тут уж я смутилась и возмущенно посмотрела на него. – Сама сказала, что разговоры везде одни, уже поздно девицу-то строить, – он объехал меня и, довольный, поскакал во главу отряда. Вот же жук! А еще рыцарь, называется. Я улыбнулась: подсыплю по старой памяти слабень-травы.

От рыцарей не было никаких вестей. Хоть отряд и отправлял парочку посланий на постоялых дворах, ответа мы не получали. Тревога сменилась спокойным ожиданием, переживания мои уже не казались такими глубокими и страстными, как я думала в ту ночь.

Игнат, выехав из лагеря, кардинально поменялся. Из настороженного и сурового воина он превратился в неутомимого шутника и распевателя походных песен. На этой ноте они с главным купцом и спелись, ну и умора. Что таить, и меня от этой легкости и радости путешествия отпустили все волнения. Я даже отправила Адэт весточку в одной из таверн: “Ищу женихов, хочу домой. Деревенских в дом не води, приеду – всех повыгоняю”.

– Где мы ночевать-то будем? – спросила я, когда прошли первую эльфийскую заставу. Древние воины выглядели как новые боги: светлые, высокие, тонкие и небесно красивые. Меня Игнат даже по макушке ударил, мол, не пялься, говорил же. Говорил-то он – одно, а увидеть их – совсем другое. У них будто кожа изнутри светится, а волосы не чета даже моим. Как нити золота, али серебра. Красотища!

– Я на постоялом дворе останусь, а ты иди к тому, кто больше понравился из эльфов, – за эту шутку я хотела влепить распоясавшемуся воину пощечину, но он с былой удалью ускакал. Точно он у меня допросится. Неужто я совсем на пропащую похожа?

Мы въехали в ворота Миритана, когда прошли вторую и главную заставу. Проверяли нас долго, чуть догола прямо на улице не раздели, а то вдруг мы в исподнем угрозу их государству несем. Степан потом хохмил, что он-то точно этой ночью представляет угрозу всем красивым горожанкам. С мужиками поездишь, и, глядишь, совсем у меня чувство стыда пропадет. Похабники.

Торговый люд поехал на рынок, чтобы с ночи свои обозы разместить и палатку торговую установить. Мы же с рыцарями поехали к постоялому двору, что располагался на окраине. Но у эльфов все не как у людей, у них окраины – это не бедные районы, а человеческие улицы. Древние живут в центре, а вокруг – простые люди. Игнат сказал, что в прошлый раз останавливался в таверне “У Розы”, очень ему там понравилось. Рыцари переглянулись и заулыбались. И это он купцов мужланами называл!

“У Розы” действительно было хорошо. Небольшой, но чистый дворик, в два этажа деревянная постройка, на окнах красивые розовые занавески. Расплатившись, рыцари остались внизу, чтобы поесть. Я же пошла в свою комнатку и попросила натаскать воды, на что мне владелица (моложавая женщина) поведала, что у них водопровод. Что это такое, я, как человек деревенский, не знала, но умно кивнула. Не показывать же ей, что я этого провода в жизни не видела.

Поднялась, зашла в комнату. Маленькая, с большим окном и кроватью. Настоящей кроватью, даже с периной! Я ее только руками потрогала, хотя хотелось, конечно, прям в грязной одежде на мягкое покрывало упасть. Вещи сняла, надо бы постирать. За ширмой нашла трубу, из потолка торчавшую, и краник, на полу – доски и дыру. Вот и хваленый провод, на вид не лучше нашего уличного туалета. Трубу только на кой ляд прикрутили?