Сирена. Сопротивление - Мэри Л.

В моем сердце теплилась надежда на то, что сегодня я уже не увижу корабль. Губы непрерывно шептали молитвы о том, чтобы этот день оказался слишком чудесным, и все остались живы.

Вокруг уже начали сгущаться сумерки, и, приготовившись уйти, я спустилась с камня, но, в последний раз глянув в сторону океана, заметила вдали обреченное светящееся пятнышко, которое уже через доли секунд стало напоминать силуэт судна. В голове пронеслось: «Не может быть. Неужели этот проклятый остров исчез с радаров Господа? Неужели этот остров – ад, в котором живут те, чьи души уже не спасти? » Судно длиной около шестидесяти метров медленно, но целенаправленно приближалось к острову, словно впереди вовсе не было земли, не было преграды.

Мои губы раскрылись, и из груди вырвался звук. Не задумываясь, я взобралась обратно на камень и начала петь так громко, как это было возможно. Мои глаза закрылись и под темными веками заиграли образы людей, находившихся там: на границе между жизнью и смертью. Художник, прибившийся к стае матросов и решивший вызвать вдохновение этим плаванием. Девушка, отправившаяся в злополучное путешествие, чтобы не оставаться без любимого супруга ни дня. Парнишка, едва окончивший учебное заведение и избравший море центром своей жизни.

Корабль прибавил ход. Я услышала женский голос, отчаянно пытающийся отвести судно от внезапно возникшей опасности. Твердым тоном женщина требовала от членов экипажа помощи, билась до последнего и кричала, пока корабль держался на плаву.

Все шло как обычно. Пение, приближение судна, удар… Вскоре я увидела в свете тонущего корабля восемь мокрых голов, выкрикивавших одну и ту же фразу: «Помогите! На помощь! ».

Я привыкла слышать мольбы о спасении и продолжать наблюдать, но на этот раз неожиданно для самой себя подчинилась инстинкту и рысью рванула к воде. Странно, раньше мне не приходило в голову, что я могла бы кого-то спасти. Наверняка, это было связано с бесконечной верой в слова Родителей, верой в последствия. Сейчас я не выдержала.

Оказавшись по пояс в удивительно холодной воде, я поплыла к тонущему судну. В нескольких метрах от цели движения стали скованными, и я внезапно начала тонуть. Вода то и дело попадала в легкие. Стараясь вдыхать только воздух, я заметила, как справа мужчина с сединой на висках ушел под воду и больше не появился на поверхности. На мгновение ноги перестали поддерживать меня на плаву. Я с головой погрузилась в океан, но, вовремя спохватившись, смогла продолжить борьбу уже за свою жизнь.

Еще несколько минут я отчаянно сопротивлялась смерти, бессильно наблюдая за тем, как число людей на поверхности продолжает сокращаться. Мне едва удавалось не утонуть самой. В какой-то миг в голову ударила страшная правда: зачем я пытаюсь спастись? Что меня ждет на берегу? Через мгновение, когда последний человек скрылся в воде, я почувствовала, как чьи-то руки обхватили меня и с силой потащили за собой.

– Как ты оказалась в воде? – недовольным тоном спросил Алли, вытащив меня на берег.

Пытаясь прокашляться, я не смогла ответить.

– Зачем ты бросилась на помощь? – продолжал Алли. – Это бессмысленно. Те, кто оказался в воде, не выживают! – Тон брата пугал меня, но не мог сломить мой дух сильнее, чем это уже сделал остров. – Эти люди были обречены с той минуты, как отчалили. Если бы ты отпустила их, они все равно погибли бы. Всегда помни о кораблях-призраках.

Не сдержав порыва нахлынувших эмоций, изнутри вырвалось: «Зачем? Зачем это нужно? ». Слезы градом посыпались из глаз. Алли крепко сжал меня в своих объятиях.

Я никогда не узнаю, кем были эти люди на самом деле, чем любили заниматься, и кто сейчас ждет их дома.

Сестры, в отличие от меня, смирились. Даже Марвелл привыкла быть сиреной. Никто больше не испытывал такого всеобъемлющего чувства вины. Только я стремилась к одиночеству. Алли всегда знал, где меня найти, но обычно, по моей собственной просьбе, не тревожил. И я искренне не понимала, что сейчас привело его на этот берег.

Тем не менее, около часа я проплакала на плече брата. Успокоившись и просохнув, снова стала холодной и неприступной, как мой скалистый выступ.

– Теперь ясно, почему сегодня ты так задержалась, – сказал Алли, когда я немного отстранилась. – Все заметили твое затянувшееся отсутствие. Слава Богу, я пришел удостовериться, все ли в порядке…

Мне ничего не хотелось отвечать на это. Выждав минуту другую, Алли продолжил:

– Если с тобой что-то случится, наступят последствия для всех. Ты ведь знаешь об этом. И я говорю не только о твоих братьях и сестрах. Это касается и материков. Если пошатнется баланс… Если это случится… – Алли неожиданно запнулся, боясь продолжить свою мысль. – Да ты и сама все знаешь. Идем?

Я согласно кивнула и под руку с Алли покинула смертоносный берег.

Поляна, расположенная вблизи маленьких домиков, подкралась незаметно. Как же здорово, что по дороге я успела окончательно просохнуть.

Взгляду предстала до странности душевная картина. Семья сидела на поляне, образовывая большой круг. Все дружно смеялись и рассказывали друг другу истории о том, как прошел день. К слову, это был обычный вечерний ритуал, только раньше я наблюдала за ним изнутри. И теперь разница показалась колоссальной. Столько скрытых эмоций, фальши, показного дружелюбия между сестрами.

Сегодня мы с Алли едва успели к окончанию вечернего чаепития, однако, к нашему общему удивлению, никто из членов семьи не проявил заинтересованности к этому. В ту минуту как мы появились на поляне, к нам повернулась лишь Стил и только кивнула головой в сторону свободных мест, по всей видимости, любезно подготовленных для опоздавших. Спустя четверть часа Лэй, объявив об окончании чаепития, попросил нас задержаться.

Алли был совершенно спокоен. Действительно, когда тайны были раскрыты, в целом в семью вернулась необычайная гармония, абсолютная идиллия и безоговорочное доверие, за исключением напряжения воцарившегося между сестрами.

– Дестини, я знаю, что Алли опоздал из-за тебя, – провозгласил Лэй, прервав мои беспорядочные мысли, когда все стали расходиться. – Поэтому спрашиваю тебя. Что тебя задержало?

Я не знала, что ответить. Мне не хотелось говорить правду, и я была искренне благодарна брату за его молчание. Тем не менее, Лэй все равно догадался о том, о чем я не смела сообщить.

– Дестини, у тебя серьезная проблема, – продолжил Отец, не дожидаясь ответа на поставленный вопрос.

Я испуганно посмотрела на Лэя в тот момент, когда он взглядом попросил Алли удалиться. Как только брат ушел, Отец объяснил:

– Я вижу, как тяжело тебе дается наша миссия, но ты должна это делать. Нам всем не поздоровится, если ты или кто-то из твоих сестер перестанет исполнять свою роль. Ты знаешь это. Во имя своей семьи, прошу тебя, продолжай.

Мне нечего было ответить. Безысходность давила тяжким бременем на мое сердце. К горлу подступил ком. Чтобы лишний раз не показывать своих эмоций, я согласно кивнула и убежала прочь.

Оказавшись в своем доме, я медленно опустилась на колени и, вытирая мокрые от слез глаза, принялась молиться, как умела.

– Господи, прошу тебя, пусть этот кошмар закончится. Неужели нельзя по-другому? Я ведь не имею права отбирать чьи-то жизни, я не имею права лишать кого-то близких. Это не жизнь, это ад, а я посланница темной стороны. Пошли, Господи, для меня Ангела, пусть он позаботится обо мне и заберет вовсе с этой грешной земли. Прошу тебя, Господи, прости меня за очередное преступление.