Безмолвие - Тим Леббон

– Я думаю… они появились вон оттуда, – произнес голос. Тихий, проникнутый ужасом, но определенно женский. – Я думаю…

Внезапно на экране началось лихорадочное движение. Казалось, все эти тени висели, сидели или парили совершенно неподвижно, невидимые на общем фоне, поскольку они были такие же застывшие, как и все остальное. Но когда они пришли в движение, а женщина вскрикнула, Хью на какое-то мгновение по-настоящему их увидел.

Похожие на птиц, но только бледные. Кожистые крылья. Зубы.

Картинка внезапно изменилась, закружилась, расплылась, и тотчас же комната наполнилась новыми криками, громкими и пронзительными, настолько громкими, что Хью захотелось выключить телевизор. Но он не мог не смотреть.

Камера упала набок, и изображение в кадре практически целиком заполнилось высокой травой. Затем что-то упало на камеру, дрожащее, трепещущее, и крики стали еще более пронзительными, еще более громкими.

Моргнув, изображение погасло. Резко наступила полная тишина.

Тяжело дыша, Хью схватил пульт, убавил звук и переключился на новостной канал.

– …стремясь сохранить консервативное большинство в правительстве на следующий срок, и он повторил свое обещание сделать Великобританию страной возможностей. Лидер оппозиции обрушился с яростными нападками на премьер-министра, обвиняя его в том, что…

Убавив громкость, Хью смотрел, как диктор сообщает знакомые, уютные новости. Никаких кошмаров, никаких криков и крови. Политики критиковали друг друга, бизнесмены предостерегали о новых экономических проблемах, знаменитости лечились от алкоголизма и наркомании. Хью фыркнул:

– Твою мать!

А ведь он здорово напугался. Глупо.

Хью снова подумал о том, чтобы принять ванну, однако эта мысль уже потеряла свою привлекательность.

* * *

– Мама! – Я сбежала вниз по лестнице, с желудком, полным непереваренным ужином, испытывая тошноту при мысли о том, что я сейчас видела. Я оставила телевизор включенным, жуткие кадры продолжались, но я больше не хотела их смотреть. Только не в одиночестве. – Мама!

Из гостиной на нижнюю лестничную площадку вальяжно вышел Отис. Проходя мимо него, я почесала его по голове. Мама и Линна – бабушка настояла на том, чтобы все мы звали ее по имени, и это уже давно перестало казаться странным, – находились в гостиной, обе при моем появлении посмотрели на дверь. Они улыбались, но получалось это у них как-то натянуто. Я не могла сказать, почему. Телевизор был выключен, и они, казалось, просто разговаривали за чаем.

– Привет, Линна, – улыбнулась я.

Линна ответила мне улыбкой. Это была высокая худая женщина – папа называет таких «чопорными», – и, глядя на нее, становилось понятно, откуда у мамы прирожденное изящество. Однако сейчас она выглядела просто слабой и усталой.

– В чем дело? – показала знаками мама.

– По телевизору. Канал «Дискавери». Это было ужасно, людей убивали и… Не знаю, там была кровь. В пещере. – Я пожала плечами, не зная, что еще сказать. Не удержавшись, я бросила взгляд на большой плоский телевизор в гостиной, словно его черный экран в действительности показывал внутренность пещеры. «Быть может, я прямо сейчас смотрю на них», – подумала я и тотчас же испугалась этой мысли.

– Опять смотрела фильм ужасов? – спросила Линна.

Наморщив лоб, я попросила ее повторить, и она постаралась передать свой вопрос знаками.

– Нет, нет, это было в прямом эфире, по каналу «Дискавери». Там не показывают фильмы ужасов. Это было… – Взяв пульт дистанционного управления, я включила телевизор и принялась щелкать каналами. Ничего. – Я правда это видела!

– По-моему, ты собиралась делать домашнее задание по географии, – сказала мама.

Линна помахала рукой, привлекая мое внимание, затем спросила:

– Назови столицу Норвегии.

– Осло, – сказала я. – Но география, бабуля, это гораздо больше.

Линна нахмурилась с деланой строгостью, услышав от меня такое обращение, а я снова повернулась к телевизору. По «Дискавери» показывали статическую картинку горного пейзажа, с подписью внизу: «Приносим извинения за отсутствие сигнала. Трансляция вскоре будет продолжена в нормальном режиме».

– В нормальном режиме, – повторила я, мысленно представив окровавленную массу, раскачивающуюся на веревке.

– Пойдем, – показала знаками мама. – Ты поможешь мне…

– Мама! – закричал Джуд, врываясь в комнату. – Я сидел в планшете… пришло сообщение… сейчас показывают… в новостях! ..

Я поняла только половину из того, что сказал брат, но последнее слово он повторил для меня еще раз, языком жестов. Нашим языком семейства Эндрюсов: оскалив зубы, растопырив пальцы словно когти, закатив глаза.

– Монстры!

Глава 2

Поступают сообщения о нескольких погибших в результате несчастного случая, происшедшего на севере Молдавии. Как раз в этот момент канал «Дискавери» вел передачу в прямом эфире с места событий. Нет никаких указаний на то, что сотрудники «Дискавери» в числе погибших. Причина случившегося неясна, и утверждения о каких-то «существах», якобы появившихся из пещеры, требуют независимой проверки. Доктор Кирило Орлик (Молдавский государственный университет, Кишинев), видевший трансляцию с места событий, говорит: «Не вызывает сомнений, что научная экспедиция или, возможно, документальный репортаж об этой экспедиции, подверглась нападкам со стороны стервятников от журналистики, ищущих сенсацию для какого-то еще не названного средства массовой информации».

«Рейтерс», пятница,

18 ноября 2016 года

Я вынырнула из одного из тех кошмарных снов, которые преследуют спящего и после того, как тот уже проснулся. Сон отступил, сменяясь нахлынувшей действительностью – я вспомнила, кто я такая, мое сознание поспешило выбраться из той бесконечной пустоты, в которую погрузилось, – но чудовища остались. Обыкновенно я не могла их определить, не могла сказать, как они выглядят. Они лишь олицетворяли некую сверхъестественную силу, потаенную угрозу, тяжесть, давящую на плечи каждое мгновение бодрствования, и вместе с ними приходило звуковое сопровождение, непременное для всех моих кошмаров: визг тормозов.

Визг все продолжался и продолжался, как порой бывало, когда мне снился кошмарный сон. Не имело значения, что именно мне снилось; мне всегда снилась авария.

Сейчас все было по-другому. Попытавшись открыть глаза, щурясь в лучах утреннего солнца, проникающих сквозь щель в занавесках, я увидела неясный силуэт, кружащийся в разбитом на мелкие осколки ландшафте моего сна. Его рот был раскрыт. Он издавал бесконечный, безудержный, отчаянный визг тормозов, и я наконец собралась с силами, чтобы избежать неминуемого столкновения.

Я поспешно уселась в кровати, и тишина загасила последние отголоски моего кошмара. Какая же это несправедливость – слышать я могла только в цепких объятиях самых страшных сновидений.