Безмолвие - Тим Леббон

Умственная гимнастика нередко получалась у Хью невыносимо жуткой, но он ничего не мог с собой поделать.

Накануне вечером и затем ночью, забывшись беспокойным сном, Хью проделывал то же самое с этим пугающим выпуском новостей.

– Что вам принести?

Пока Хью грезил наяву, к нему подошла хозяйка гостиницы, и он подскочил на месте от неожиданности.

– Ой, милок, я не хотела вас напугать!

Она крепко стиснула ему плечо, и у Хью внезапно мелькнула постыдная мысль: «Интересно, со сколькими гостями она трахалась у них в номере? » Эта оскорбительная и, вероятно, абсолютно несправедливая мысль появилась так же внезапно, как и сама женщина.

– Ничего страшного, – улыбнулся Хью. – Полный английский завтрак, пожалуйста. И кофе.

– Уже несу. А вы накладывайте себе овсянки.

Хозяйка ушла, не дожидаясь ответа. Хью обвел взглядом зал, остальных гостей, каждый в своем собственном мирке, в своей собственной жизни. Парни за соседним столиком изучали карту, один из них поднял взгляд.

– Горный велосипед? – спросил Хью.

– В каком-то смысле, – ответил парень. Лет двадцати с небольшим, в отличной форме, с тем небрежным закаленным видом, который можно приобрести только от постоянного пребывания на свежем воздухе. – А также немного побегать и немного полазать по горам.

– От одного побережья до другого, – подхватил его приятель. На вид он был постарше, волосы у него уже начинали редеть, но он оставался таким же подтянутым. – Сегодня после обеда начинаем в Полперро и через два дня финишируем в Тинтагеле. Хочется надеяться, наши жены еще будут нас там ждать!

– То есть через Бодмин, – сказал Хью.

– Точно, это мой самый любимый город на всей земле, – сказал первый парень. – Каждый день нужно делать что-нибудь такое, от чего дух захватывает, верно?

Хью поймал себя на том, что страшно завидует этим парням. Они казались совершенно беззаботными, готовыми проводить все свое время, исключительно удовлетворяя собственные желания. Сам Хью как-то провел целый восхитительный год, готовясь к своему первому марафону, вскоре после рождения Элли. Он осуществил свою мечту, пробежал марафон чуть меньше чем за четыре часа, и начал думать о том, что делать дальше. Но вмешалась работа. Затем появился Джуд, и свободные часы в его жизни как-то сами собой усохли до свободных минут. Хью не бегал вот уже больше года, хотя частенько подумывал о том, чтобы достать из шкафа кроссовки. Он брал их с собой всякий раз, когда по работе уезжал из дома, в аккуратной картонной коробке. Наверное, они уже покрылись плесенью.

По правде сказать, дело было не столько во времени, сколько в мотивации. Находясь в разъездах, он нередко мог бы заканчивать рабочий день пробежкой. Просто теперь ему больше нравилось пропустить кружку пива в баре при гостинице или, того лучше, посидеть перед телевизором, заказав ужин в номер.

Хью обзавелся жирком, и порой ему казалось, что он был бы сражен наповал, если бы десять лет назад ему сказали, до чего он докатится.

Ему очень захотелось отправиться с этими парнями. Он с тоской вспомнил свой велосипед, насмерть заржавевший дома в гараже.

Хью вздохнул, но тут хозяйка гостиницы поставила перед ним кофейник.

– Сегодня чудесное утро, – сказала она. – Вы остаетесь на музыкальный фестиваль, который будет завтра?

– Вообще-то я подумываю о том, чтобы уехать сегодня вечером, после работы, – ответил Хью. – Не волнуйтесь, за ночь я все равно заплачу. Я вернусь и приму душ, после чего тронусь в путь.

– Я ничего не имею против, – сказала женщина, и Хью показалось, что у нее в глазах промелькнуло сожаление. Впрочем, возможно, он просто обманывал себя.

Зал наполнился стуком столовых приборов, приглушенными голосами семейства и громкими голосами парней, обсуждающих свою вылазку. Вздохнув, Хью налил себе кофе.

Предстоящий день будет долгим и тяжелым. Макс человек порядочный, но, как и подобает преуспевающему бизнесмену, он терпеть не может бесполезные расходы и не любит ошибки, которых можно было избежать. А проблемы с дренажем, с которыми они столкнулись при строительстве нового дома, относятся и к первой, и ко второй категориям. Положение Хью усугублялось тем, что инженера, занимавшегося дренажем, порекомендовал лично Макс. Макс обвинял его в том, что он назначил за работу окончательную цену, основываясь на предварительных проектах и изысканиях. Виноват в случившемся был инженер, но Макс не горел желанием взять дополнительные расходы на свой счет. Пожалуй, со всем этим следовало разобраться по-тихому, однако Хью опасался, что Макс взорвется при упоминании цены. По самым скромным подсчетам, на дополнительные работы по прокладке новых дренажных труб и установке насосной станции потребуется не меньше тридцати тысяч.

Хью пил кофе, страстно мечтая оказаться дома. У него хороший бизнес, приносящий неплохую прибыль, позволяющий им вот уже на протяжении нескольких лет поддерживать приличный уровень жизни. Но это преждевременно его состарило.

Хью снова посмотрел на парней.

– Найдется место еще для одного человека? – спросил он.

Те оторвались от тарелок, и тот, что помоложе, автоматически смерил его взглядом и, судя по всему, остался недоволен увиденным.

– Ве? лик есть? – спросил тот, что постарше.

Мягко усмехнувшись, Хью отпил глоток кофе.

– Если бы.

– У вас мировые проблемы, дружище? – спросил с набитым ртом тот, что помоложе.

Хью пришел к выводу, что этот парень ему не нравится. В нем была какая-то заносчивость, отсутствующая у его старшего товарища.

– Что-то вроде того.

– Вот и ваш завтрак, – объявила хозяйка гостиницы, подходя к столику и ставя поднос. – Я положила вам побольше колбасы.

Хью рассмеялся, и тут в противоположном конце зала бизнесвумен воскликнула:

– О господи!

В обеденном зале наступила тишина. Звякнул положенный на тарелку нож. Индуска застыла с поднесенной к губам салфеткой, ее дочь качнулась назад на стуле.

Женщина сидела, уставившись на экран своего планшета, из которого раздавались слабые неразличимые звуки. Какое-то мгновение она, казалось, не замечала внезапно наступившей вокруг тишины; затем она подняла взгляд. Однако выражение ее лица не изменилось – ни смущения, ни робкой улыбки, ни попытки извиниться за свое восклицание.