В следующий раз Лазарев и Назаров встретились в квартире Виктории. Лазарев зашёл за презентом для Петровских, он улетал на Новый год домой. Илья приехал за сыном.

– Это у вас серьёзно? – недовольно спросил он.

– Почему тебя это интересует и почему ты приехал именно сегодня? Мы договорились, что встречаем Новый год с Сергеем дома.

– До Нового года два дня. Я привезу его после праздничных гуляний. Не хочешь составить нам компанию?

– Нет. Спасибо. Тебя что-то беспокоит? Поделись.

– Ты оказалась права. Марина не была беременной. У меня на лбу написано, что меня можно использовать? – присаживаясь на диван и наблюдая за Викторией, спросил он.

– Я такой надписи не видела. Ты сам находишь женщин моложе себя, как мотылёк летит на свет, так ты на молодое тело. Пока ты в плену у молодости и красоты спутницы, почему бы этим не воспользоваться? Между вами разница в возрасте 20 лет. На что ты надеялся? На большую и светлую любовь? Так бывает, но очень редко. Это иллюзия счастья. Ты себя в зеркале давно видел? Лоск испарился, живот вырос, дышишь через раз, глаза потухли, да и ночные клубы тебе уже не интересны. Зачем молодой красивой девушке такой раритет? – улыбнулась Виктория и встала с дивана. Илья впервые обратил внимание на её округлившийся живот.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? Почему ты не сказала, что беременная? – Было видно, что он, если и слышал о положении, то не верил, и теперь имел растерянный вид. – Ты говорила, что неудачно пошутила. Как ты себя чувствуешь?

– Вопрос как-то запоздал месяца на четыре. Раньше тебя это не волновало. Почему я должна тебе что-то объяснять? Какое твоё дело, что со мной происходит? Между нами развод и девичья фамилия. Да, нас связывает сын, но на этом всё.

– А как же второй ребёнок?

– А кто мне предлагал прервать беременность? Кто убеждал меня, что я не потяну двоих детей? Кто торопился и был доволен разводом, ни разу не поинтересовался мной? Это мой ребёнок, моя дочь. Ты ещё скажи, что имел право знать.

– Ирина знала об этом?

– Знала, но я поставила условие и она его приняла. Послушай, Илья, ты прекрасно видел, что я хожу в одежде, которую носила, будучи беременной сыном, и у тебя не возникало вопроса: почему? Я на суде уже скрывала живот, и только по этой причине обратила внимание на фигуру твоей подруги, которая не имела ни единого внешнего признака беременности.

– А я прямиком после суда повёл её к гинекологу. Почему одна не хотела рожать детей, вторая лгала про беременность? Одна ты решилась родить от меня ребёнка. Почему?

– Спроси у них сам. Обе молоды и привлекательны, может, решили пожить для себя за твой счёт. У нас была семья, а что за семья, где нет детей? Я любила тебя, была в том возрасте, когда пора становиться мамой, да и ты был готов стать отцом. Мы вместе принимали это решение. Давай закончим этот разговор, который ни к чему не приведёт.

Илья привёз сына к ужину, который Виктория, в отсутствии Натальи Петровны, приготовила сама. Сергей с детской наивностью, лишь переступив порог, пригласил отца на ужин.

– Вика, в пакете подарок под ёлку, а это кое-что к столу, мама передала, – он подал ей бумажный пакет.

Пока Серёжа рассказывал отцу о покупке ёлки, её украшении, демонстрируя гирлянды, она накрыла на стол.

– Раз ты со своими продуктами, проходи к столу. Я особо не фантазировала, но готовила то, что любит сын.

Был почти семейный ужин, был восторженный рассказ сына о проведенном дне, о катании на тройках, о взятии снежной крепости, и был звонок. Он прозвучал, когда его никто не ждал. Виктория Сергеевна выслушала звонившего и приняла решение.

– Илья, тебя очень ждут к праздничному столу?

– Что-то случилось?

– Мне нужно уйти. Боюсь, не успею вернуться до полуночи, поэтому, либо я забираю Серёжу с собой, либо оставляю его на тебя. Ты сможешь взять его с собой, если надумаешь уехать, или остаться с ним здесь?

– Я останусь. Возьми мою машину – она на парковке. Так будет быстрее. Держи ключи.

– Спасибо. За мной уже отправили машину. Я временно не езжу на своей. Все подарки для сына в гардеробной, положишь их под ёлку, когда он уснёт. Извини, я не хотела испортить тебе праздник.

– Ну что, Серёга, будем встречать Новый год без мамы, – обняв сына за плечи, сказал отец. – Часто маму вызывают на работу?

– Мы ездили с ней один раз. За нами машина приезжала. Ты меня только привёз, а ей позвонили. Я и раздеться не успел. Маму вызывают помочь, если у самих не получается.

Виктория вернулась, когда часы показывали 03:40. Тихонько проходя в спальню, она заметила, что сын спит в своей комнате, а в гостиной спит Илья. Прикрыв дверь в спальню, она разделась и легла в кровать. Сон сморил сразу. Проснувшись позже обычного, она услышала тихие голоса, доносившиеся из гостиной. «Серёжка нашёл подарки», – улыбнулась она. Переодевшись и подобрав волосы, застелила постель и вышла в гостиную.

– Доброе утро и с Новым годом! – она поцеловала сына.

– Мам, Дед Мороз положил мне под ёлку всё, что я просил.

– Позавтракаем, и ты мне всё покажешь и расскажешь. Я, мы проголодались. – Виктория прошла в кухню, набирая телефон отделения. Задав вопросы и выслушав ответы, отключила вызов.

– Как всё прошло? Почему звонили тебе?

– Ты многое пропустил. Клиника наша, с некоторых пор, многопрофильное заведение. Ты новое здание видел? Климовы управленцы, а я временно исполняю обязанности заведующей родильным отделением. По закону я не имею права работать по ночам и в выходные, но скользящий график и экстренные случаи никто не отменял. Доктор перестраховался, и правильно сделал, что позвонил. Как вы встретили Новый год?

– Серёжка уснул за час до речи президента, а я дождался его поздравления. Твои родители звонили, я им всё объяснил.

– Они и мне звонили. Надеюсь, ты ни о чём не проговорился? Родители не знают ни о беременности, ни о разводе.

– Как ты сумела это скрыть? – Илья был не просто удивлён услышанным, его это «убило».

– Мы общаемся по телефону раза три в неделю, чаще я сама звоню им. Родители сейчас живут у Софьи Михайловны. Бабушку подводит здоровье. Поэтому больше интересуюсь их жизнью, а о своей докладываю коротко. Каждый раз боюсь, чтобы Серёжка не проговорился бабушке.

– Он становится совсем взрослым. Сашка старше его на год, но наш гораздо умнее и сообразительнее. Ты когда дежуришь?

– Третьего и шестого, но только днём. Лазарев прилетит утром шестого и к вечеру меня сменит.

– Опять Лазарев!

– Илья, чем он тебе не угодил? Ты его видел дважды и ничего о нём не знаешь. Лазарев здесь временно, улетит в конце февраля, а в Питере у него жена и двое детей-подростков. Это он предложил мне ходить на работу и возвращаться с неё пешком, узнав, что я беременная. Ждал у детского сада утром и провожал до него после смены. В чём криминал? Твой отец звонит.

– Вика, впереди десять выходных. Отправляй Серёжу к нам. Если заскучает, ты его можешь забрать в любое время или Илья привезёт, – говорил он, поздравив её с Новым годом.

– Хорошо. Ваш сын сейчас здесь, а я соберу вещи своего с учётом длительного отдыха. Привет и новогодние поздравления Тамаре Васильевне. – Завтракай сын, покажешь мне все подарки, а позже я займусь твоим гардеробом.

Через час Сергей уже занимался с отцом, а Виктория готовила вещи в «дорогу». Одежда проходила тщательный «отбор», прежде чем попасть в дорожную сумку.

– В сумке аптечка: капли в нос, спрей для горла, сироп от кашля и температуры. Тамара Васильевна разберётся, а Серёжка поможет. Положила вещи с учётом смены верхней одежды, если намокнет от снега, и второй обуви. Спит он в пижаме. Кажется, всё, – Вика, закрыв сумку, поднялась с дивана. – Серёжа, звони мне с планшета по видеосвязи. Можете сделать это с дедушкой или с папой. Помни, что вечерами я всегда дома, отработаю два дня в праздники, а там до отпуска останется недели три.

– Мам, ты без меня Соню береги.

– Я всё для этого сделаю, а ты отдыхай на свежем воздухе.

Илья навестил Викторию четвёртого, разбудив звонком. Она нехотя встала с постели и, взглянув на часы, открыла дверь.

– Что-то случилось?

– Я продукты привёз.

– Разве я тебя об этом просила? У меня всё есть. Мы с тобой договорились: будет что-то нужно – я позвоню. Забыл, инициатива наказуема?

– Лучше посмотри, что я привёз.

– Серёжки дома нет, а мне ничего не нужно. Забери назад, а будешь уходить – захлопни дверь. Извини, – говорила Вика, возвращаясь в спальню.

– Ты можешь хотя бы ответить: у тебя, у вас всё нормально?

– У нас всё хорошо. Не стоило беспокоиться.

Минут через десять свет в прихожей погас и щёлкнул дверной замок. Он приехал на следующий день в обед.

– Что на этот раз? – недовольно спросила Вика. – Ты Серёжу забрал к себе – занимайся с ним.

– Ты не хочешь меня видеть?

– Не хочу. Чему ты удивляешься? Ты расстался с первой женой, с новой знакомой. Ты хочешь их лицезреть? Почему ты решил, что я тебя встречу с распростёртыми объятиями? Говорят, чем шире ты открываешь объятия, тем легче тебя распять. Ты это и сделал. Или я не права?

– Ты меня презираешь?

– Нет. Просто не понимаю. Видишь ли, я тебя ценила, а не оценивала, жила, как умела, лишнего не требовала, за многое была благодарна. Я любила тебя, и мне казалось, что чувство взаимное. Ты говорил о любви, верности, а на деле оказался неверным мужем. Верность – она в голове: не подвластна алкоголю или животным инстинктам, вызывает отвращение к чужим поцелуям. Верность – это желание раствориться в дорогих сердцу объятьях, это гармония, душевное равновесие и сексуальная идиллия. Верными могут быть только любящие люди. Мы можем оставаться приятелями ради сына, но мы не можем быть даже друзьями. Я тебе больше не доверяю.

– Значит, ты меня больше не любишь и никогда не простишь?

– Глупее вопроса я от тебя не слышала. Для того чтобы тебя простить, нужно понять, а я не понимаю. Любимых берегут, их не «обменивают» на более молодых и не расстаются с лёгкостью. Ты часто называл меня ангелом, но с лёгкостью поломал мне крылья. Не нужно теперь заставлять летать на метле. Как до тебя донести, что нас, как семьи, нет. После развода прошло больше трёх месяцев. Да, ты отец моего сына, но мы с тобой чужие.

– Прости, я очень перед тобой виноват. Не могу поверить, что это всё происходит наяву. Мне так промыли мозги, что я не ведал, что творил. Ты чем занимаешься?

– Перебираю детские вещи Серёжи, из которых он вырос, так ни разу не надев. Буду знать, чего не хватает для дочери.

– Когда срок родов?

– Начало апреля. Только я не решила ещё буду рожать здесь или улечу в Питер.

– Подумай, может и Серёжке что-то нужно.

– К весне нужна будет обувь. Нога выросла. Большего сказать не могу, мы не делали ещё весеннюю примерку. Да, за переводы спасибо, я получила их трижды.

– А что будет с Натальей Петровной?

– До конца месяца она будет приходить два раза в неделю. Решу вопрос с родителями, но, в любом случае, придётся с ней прощаться. Если приедет мама – одно, если поедем мы, то вряд ли вернёмся.

– Ты хочешь увезти сына? Он быстро забудет меня.

– Не говори глупости. Дело ни во мне и ни в нём, дело в тебе. В последние полгода ты не баловал его своим вниманием. Нас развели в сентябре, а сейчас январь. Сколько раз ты приезжал навестить его, живя с ним в одном городе? Молчишь? Шесть раз! Шесть раз за три месяца. Я понимаю, мальчику нужен отец и не ставлю палки в колёса. Он мне рассказывает об играх с Сашей, с дедом, с дядей Олегом, но не о тебе. Он пока не говорит о тебе. Отец либо есть, либо его нет, и встречи с ним измеряются не количеством, а качеством. Захочешь увидеть сына, найдёшь и время, и место. Достань мне сумку с верхней полки в гардеробной. Посмотрю, что у нас там. Привези мне сына седьмого или восьмого числа.