– Должность референта до Нового года, а потом юридический отдел.

– Ты согласен? Тебя не пугает контроль с моей стороны?

– Меня может напугать только унижение и равнодушие, а вот рабочих моментов нам не избежать. Я буду хорошим сотрудником, и тебе не придётся краснеть за меня.

– Мить, так сложилось, что в компании, в большинстве своём, мужчины, но есть и молодые женщины. Обещай не ревновать меня, но и не давать повода для моей ревности. Я порядочная женщина, но и жуткая собственница, – улыбаясь, говорила Ксения.

– Ты мне не веришь? – спросил он и улыбнулся, обнимая её.

– Я верю в судьбу, от которой не уйти и она рано или поздно всё равно тебя настигнет. Я верю в то, что чувства сильнее разума и им не прикажешь. Я верю в то, что мурашки появляются далеко не ко всем, а только тогда, когда человек затрагивает в тебе что-то глубоко в душе. Я верю, если человек твой, то ты чувствуешь его дыхание, один пульс на двоих, одни мысли. Я верю в то, что если мне плохо, он почувствует боль в сердце. Я верю в рассветы с чашкой горячего кофе и закаты, которые отражаются в глазах. Я верю в шепот нежный и ласковый. Я верю в молчание, которое говорит больше слов. Я верю в то, что нужно дорожить тем, что у меня есть, ценить моменты, каждую секунду, каждое мгновение, – говорила она, прижавшись к Дмитрию.

Они подали заявление в загс двадцать пятого ноября. Семья Каменских приняла Дмитрия Егорова единогласно. Новый, две тысячи семнадцатый год, встретили все вместе, а второго января втроём улетели на каникулы в Сочи. Двадцатого января Ксения и Митя расписались. Теперь на работу и с работы они ехали вместе на одной машине. Максим закончил хоккейный сезон в марте, а в мае перешёл в одиннадцатый класс. Отношения с Дмитрием были настолько дружескими, что Ксения иногда ловила себя на мысли, что ревнует Макса к Мите. Ей исполнилось тридцать лет и две недели отпуска они провели втроём на берегу Средиземного моря. Лето пролетело быстро. Каменские переехали в новый дом за городом, продав свою квартиру. Дом был небольшой, но очень уютный, с гаражом и небольшим участком.

– Вам не кажется, Виктор Николаевич, что он немного не соответствует вашему статусу, – улыбаясь, спросила Ксения, приехав на «смотрины». – Мне очень нравится, но он как-то не тянет на дворец, маловат.

– Ксения Сергеевна, для хоромов нужна прислуга и, минимум, семья чуть больше чем наша. Нам с Аллой Ивановной с головой хватает первого этажа. Она, ты знаешь, против посторонних в доме. Для вас есть комнаты на втором этаже, если соизволите приехать.

Перед днём рождения Максима, которому исполнялось семнадцать лет, Ксения перед работой посетила женского доктора, позвонила мужу и, пригласив его в кабинет, с виноватой улыбкой рассказала о беременности.

– Я очень рад, – обнимая и целуя жену, сказал он. – Нам с тобой за тридцать. Пора иметь детей. Думаешь, я не заметил, как ты огорчалась, «встречая» свои критические дни. Только вид у тебя какой-то нерадостный. Что-то не так? – глядя ей в глаза, спросил Дмитрий.

– Мить, их будет двое. Пока двое. Доктор сказала нужно быть осторожными и внимательными.

– Мы будем очень внимательными, – подхватывая жену на руки, говорил он. – Я буду очень заботливым мужем и папой, – усаживая жену в кресло, продолжал Дмитрий. – Когда обрадуем Каменских?

– Думаю, Алла Ивановна догадывается о моём положении. Скажем о беременности, но не скажем о двойне.

Пожалуй, Максим был рад этой новости больше остальных. Он «ревностно» следил не только за питанием Ксении, но и за её домашними делами, связанными с физическими нагрузками. Теперь в холодильнике не было «вредных» продуктов, а уборка была на совести Макса. Когда он узнал, что Сеня носит двойню, его контроль стал ещё «жестче». Эта забота вызывала у неё не только улыбку, но и тёплые чувства. «Хороший мальчишка получился», – думала она, возвращаясь с работы и открывая холодильник, где всегда стояли свежие продукты, купленные без напоминания.

Для Ксении начался самый «ответственный» период в жизни. Недель до двенадцати, часто ловила себя на мысли, что забывает о беременности и делает то, чего опасался доктор. Но живот рос, и уже он не позволял ей делать «глупости». Ксения стала ходить, а не «скакать», не поднимала ничего тяжелее собственной сумки, а ела раз пять-шесть в день, но предпочтение отдавала фруктам. После майских праздников пошла в декретный отпуск, занялась покупкой вещей для новорождённых. Она верила в приметы, но знала и то, что доносить близнецов до срока получается не у всех. Если мебель и «транспорт» могут подождать, то вещи, на выписку из роддома и на первое время, нужно купить и приготовить. Нагружать Катю или Аллу Ивановну было неправильным. Им найдётся занятие, когда она будет в роддоме. Для Максима прозвенел в школе последний звонок. Ксения помнила, как отводила его в первый класс, как переводила его в эту гимназию, где отношения с одноклассниками первое время складывались не просто, и не могла отказать парню в своём появлении на торжественной линейке. Теперь он готовился к ЕГЭ и поступлению в университет. Максу очень хотелось набрать больше баллов и пройти на бюджет, хотя дед поговорил с ним и не отказывал в помощи.

– Давай так, внук, договоримся: сдаёшь экзамены на совесть, а не проходишь на бюджет, идёшь на платную основу. Проходишь бесплатно – через год-два я покупаю тебе квартиру.

– Я постараюсь, дед, но мне и здесь хорошо живётся с Сеней и Митей. Да и в твоём доме у меня есть комната. Зачем мне нужна жилплощадь? Я никогда не жил один, да и не хочу.

– А ты не горячись. Влюбишься, куда подружку поведёшь?

Утром двадцать второго июня, прежде чем уехать на работу,

Дмитрий поздравил жену с днём рождения, вручив ей подарок и цветы.

– Ксюша, отмени праздник. Я приеду чуть раньше, и посидим без гостей. Алле Ивановне позвони, пусть не едет. Хочешь, я это сделаю сам?

– Не волнуйся. Не буду справляться, так и сделаю. Работай спокойно.

– Макс, у тебя какие планы на сегодня? – спросил Дмитрий, входя в его комнату.

– Сегодня я свободен, а завтра у меня выпускной.

– Не нравится мне затея с днём рождения. Ей ходить тяжело, а она собирается у плиты стоять. Остаёшься за старшего. Звони.

Ксения услышала, как щёлкнул замок входной двери, и, поднявшись с постели, прошла к Максиму.

– Доброе утро, выпускник. Ты определился, в чём пойдёшь на выпускной вечер? Помочь?

– Костюм висит, а над рубашкой думаю. Мне не нравится идея с галстуком, да и пиджак мне не нужен.

– Здесь ты не прав. Пиджаком девушку прикроешь, если она замерзнет. Гулять будете всю ночь, а ночи в июне прохладные. Не хочешь галстук – надень рубашку с воротником стойкой. Оставь пиджак в машине, а Митя будет уезжать – заберёшь.

– Жалко тебя не будет.

– Я на последнем звонке всю твою школу «держала» в тонусе. На меня смотрели как на сумасшедшую, которая тайно сбежала из роддома на торжественную линейку. Хочешь повторить? Я теперь и в машину не войду, только в автобус, – смеялась она.

– Пойдём завтракать? Может, Митя прав и не стоит готовить праздничный обед? – засомневался Максим.

– Завтракай, потом поговорим, – ответила Ксения, проходя на кухню. – Переходи на самообслуживание, у меня есть дела. – Она чувствовала слабую боль внизу живота и решила не рисковать. Пакет для роддома был готов, как и два комплекта на выписку. О них Митя знал, получив устные инструкции. Для супругов это были первые дети. Ксения проверила ещё раз его содержимое, добавив необходимые мелочи, и стала не торопясь одеваться. Живот на тридцать седьмой неделе беременности двойней не позволял двигаться так, как хотелось бы. Ещё раз, проверив документы и телефон, она вернулась на кухню.

– Максим, ты сможешь поехать со мной в больницу? – стоя в дверях, спросила она.

– Тебе плохо? Позвонить Мите или деду? – парень слегка побледнел и заволновался.

– Никому звонить не нужно. Я вызову скорую помощь, а ты позвонишь всем, если меня оставят в роддоме. Мне предложили лечь в стационар в понедельник, но ребята, видимо, не хотят засиживаться больше. Успокойся и оставь в покое посуду, – она улыбнулась.

– Сеня, я боюсь? Мало ли что случиться.

– Где-то я уже это слышала. Не бойся. Прямо сейчас ничего не получится. Спокойно одевайся, а я позвоню.

Скорая помощь приехала в девять тридцать, когда Ксения и Максим стояли у подъезда. Хмурая докторша начала раздавать комплименты, глядя на живот Ксении, не выходя из машины.

– Это же надо так раскормить ребёнка. Сама как берёзка, а живот до носа. Потом жалуются, что роды тяжёлые. Где они будут лёгкими с таким весом. Садитесь уже. Какой срок? Куда везти?

– В клинику «Семья», тридцать семь недель, а поправилась я всего на десять килограммов, но у нас двойня, – ответила Ксения, подмигнув Максиму. – Не волнуйся. Мы всё успеем.

Глава 9

Двойняшки появились на свет с разницей в десять минут. Мальчик родился первым и сразу подал голос, а вот девочка заставила понервничать не только маму. Вес каждого ребёнка был чуть меньше трёх килограммов. Отец сам перерезал им пуповины, а уж потом их приложили к груди матери. Ксения «вымоталась» за это время не только физически, но и морально, и теперь отдыхала. Мама и новорожденные чувствовали себя нормально. Вся семья Каменских ожидала сообщения в родильном отделении клиники. Они не могли оставаться дома после звонка Максима. Дмитрий Егоров, присутствовавший на родах, сам сообщил им эту новость.

– Митя, решили, как назовёте ребят? – поинтересовалась Алла Ивановна.

– Даша и Егор, – улыбаясь, ответил счастливый отец. – Мне тридцать три года, а я впервые стал отцом. Успею до пенсии их вырастить и выучить?

– Куда ты денешься. Тебе будет шестьдесят, а им по двадцать семь. Они тебя и дедом сделают, – смеялся Виктор Николаевич. – А я, пожалуй, правнуков дождусь. Дождусь, Макс?

– Мне прямо сейчас начинать оправдывать твои надежды или ты лет пять потерпишь? – теперь смеялся уже Макс. – Тебе дед до пенсии, с учётом изменения пенсионного возраста, придётся шесть лет поработать, а я к этому времени, если поступлю в университет,

получу профессию. Вот и поговорим тогда.

– Я с тобой согласен, умник. А имена замечательные. Будут Егор Дмитриевич и Дарья Дмитриевна Егоровы. Ты отцу о внуках сообщил? – спросил Каменский.

– Я позвонил ему и Роману, но не уверен, что хотя бы один из них приедет, – ответил Митя и ошибся. – У нас на сегодня есть ещё одно важное дело. У кого-то сегодня банкет. Ты не забыл об этом, выпускник? Позвоним вечером, а сейчас пусть наша мамочка отдыхает.

– Вы все можете ехать по домам, а я не двинусь с места, пока сам её не увижу, – решительно сказал Максим. – Мне до банкета ещё четыре часа как минимум. Я везде успею. Взгляну на Сеню одним глазом и приеду.

– Виктор Николаевич, езжайте домой, а мы спустимся вниз, узнаем, что можно будет передать Ксюше, навестим её и вернёмся. Он так просто не отстанет, а у нас впереди вручение аттестата. Я позвоню.

Берестовы Ксению навестили в клинике в воскресенье, а потом приехали на квартиру, где полным ходом шла сборка мебели для двойняшек. В спальне родителей сделали перестановку, купив, после долгих споров, мебель. Виктор Николаевич советовал купить колыбельки, которые занимают меньше места, а Алла Ивановна была против, ссылаясь на Ксению, и была за нормальные кроватки. Мебель купили, привезли, оставалось собрать и расставить, наведя порядок. Роман поздравил брата, а Алексей Иванович ещё и познакомился с Каменским и его женой. Берестовы не виделись с Дмитрием почти два года, но он не испытывал ревности к Роману. Это ему Ксения подарила двух замечательных ребят и сделала его счастливым.

– Как себя чувствуешь в роли отца? – спросил Роман.