– Мне дважды повезло, – улыбнулась Ирина, пожимая руку отцу. – Мой отец первоклассный нейрохирург, я попала в хорошие руки. Ты не сердись, что я не вешаюсь тебе на шею – я тебя почти не помню. Восемнадцать лет прошло. Так, отдельные обрывки из нашей жизни. Но хорошо помню, как у тебя отклеилась борода, когда ты в тулупе изображал Деда Мороза. Когда ты подбрасывал Настю вверх три раза, а меня только один и я обижалась, хотя понимала, что я уже большая и тяжёлая. Когда ты называл меня Иришка-Мышка или Мышонок, – сказала Ирина и обняла его.

– Я очень боялся этого разговора. Думал, не решусь вообще. Всё время оттягивал его, пока жена не привела сегодня меня за руку. Я не знал, как ты всё это примешь. Теперь мне стало намного легче. Спасибо тебе, что выслушала, что не держишь зла. У тебя характер Светланы, а вот похожа ты больше на меня, – говорил отец, прижав дочь к своей груди. – Прости меня, Мышонок.

– Всё хорошо, пап. Я взрослая девочка и понимаю, что для вас это был непростой выбор. Обстоятельства сложились так. Тебе не хочется побывать на родной земле? Ты сюда приехал легально, дома тебя никто не искал и проблем быть не должно. Приезжай ко мне, если не как родственник, то как доктор, который поставил меня на ноги.

– Я подумаю над твоим предложением. Не возражаешь, если я приглашу сюда свою жену? Она хотела познакомиться с тобой.

– Я не возражаю. Зови.

Ирина познакомилась с женой отца, которая оказалась милой женщиной. Они проговорили минут тридцать, когда та предложила сделать фото на память. Ирина сфотографировалась рядом с отцом.

– Пап, я могу улететь домой двадцать второго числа. Рейс без пересадки есть только в этот день. Дома меня встретят, и Андрею не надо будет лететь сюда.

– Мы хотели пригласить тебя в следующий выходной в гости к себе домой, – сказал расстроено отец.

– Это плохая идея. Ваши дети обо мне ничего не знают. Ты не думал о том, что это может вызвать нездоровый интерес к тебе, а он коснётся и их. Зачем нужны лишние проблемы? Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Понимаю я всё и не обижаюсь. Ты можешь улететь, я закажу билет, и деньги тебе вернут за четыре дня. Ты только соблюдай мои рекомендации: о каблуках забудь на год, тяжести не поднимай и не планируй в ближайший год-полтора беременность. Ты сможешь приехать когда-нибудь в отпуск? – с надеждой спросил он.

– Я постараюсь. Возьму путёвку и прилечу на экскурсию. Так будет проще. Мы можем с тобой общаться по видеосвязи. Не нужно грустить. Нам и так небеса помогли встретиться. Согласен?

Поводив отца и его жену, Ирина вспоминала услышанное и то, что было пережито без отца. От этих воспоминаний становилось грустно. Она не понимала, как удалось назвать папой незнакомого человека? Но хорошо понимала, что это было нужно скорее ему, чем ей. Она не знала, как проведёт оставшиеся дни в клинике до отлёта? Какие отношения сложатся между ними? Но точно знала, что в любом случае нужно простить отца за прошлое и быть благодарной за настоящее, ведь общего будущего у них может и не быть. Она была благодарна отцу за эту встречу. Он мог не дать своего согласия на операцию, отказать, он мог не признать в ней дочь, но он сделал то, что сделал, – это заслуживало уважения. Ей было до слёз жаль мать, которая любила отца, и скрывала причину его исчезновения от всех. Ночь далась ей с трудом.

Ирина позвонила Андрею в среду, сказав о том, что лечение она закончила и возвращается домой самостоятельно в пятницу, что её встретит Саша с Асей и просила его не беспокоиться. Ей вдруг показалось, что своим звонком она прекратила их общение. С отцом она простилась в четверг в конце его смены.

– Пап, тебе не нужно ехать в аэропорт и провожать меня. Это будет неправильным. Зачем тебе ненужные разговоры. Машина клиники доставит меня и багаж к регистрации. Я позвоню тебе из дому и доложу о прилёте утром.

– Это тебе поможет чувствовать себя увереннее, – сказал отец, протягивая ей трость. – Не пропадай надолго и звони мне, – обняв и поцеловав дочь, просил он.

Ирина приготовила вещи в дорогу и ещё раз перебрала вещи в своей сумке, чтобы сладкие подарки для Аси лежали сверху. Так она обнаружила сюрприз от Лены. В плотной упаковке одной из плиток шоколада лежали пятьдесят фиолетовых купюр. Их могла оставить только Лена. Она тут же набрала номер телефона подруги. Елена не отрицала свою причастность и созналась. Порадовалась, что Ирина возвращается домой и напомнила о своём прилёте летом.

Ирина уснула почти сразу после взлёта, удобно устроившись в кресле, и проспала до самой посадки. По трапу она спускалась в числе последних пассажиров, а на выходе из терминала её встречали Ася и Саша. Крепко обнявшись и получив багаж, они приехали в квартиру Ирины. Всю дорогу Ася задавала вопросы и хотела получить на них ответы. Её интересовало всё, что было с сестрой за две недели отсутствия. Ирина рассказала о пребывании в клинике, о прилёте Лены, о прогулках, новых знакомствах, скрыв встречу с отцом. Для Насти Клеменс Шнейдер оставался хорошим человеком и первоклассным доктором.

– Ир, скажи мне честно: как долго ты будешь ходить с этой тростью? – спросила она, помогая сестре раздеться в прихожей.

– Скажу честно: она мне по большому счёту и не нужна, но с ней я чувствую себя увереннее. Особого внимания не обращай. Я буду пользоваться ею только на улице. Убедила? Теперь я жду от вас ужина и отчёта, но сделаю один звонок. – Она позвонила доктору Шнайдеру и сообщила, что находится в своей квартире. – В понедельник позвоню своему доктору, узнаю, чем порадует. Ребята, я не забыла, что сегодня у мужчин праздник. Саш, держи купюру, и ни в чём себе не отказывай, а ты, Асенька, подарок на Восьмое марта купишь себе сама, держи и ты фантик.

– Откуда у тебя европейская валюта?

– Лена оставила тайком на мою бедность, а ещё мне вернули часть денег в клинике. Ответ исчерпывающий?

– Более чем. А где мои сладкие подарки, о которых говорила Лена? – спросила Ася. – Наемся до диатеза.

– Открой сумку, они лежат сверху, думаю, не промахнёшься, – улыбнулась Ирина. – Мы ужинать сегодня будем? Какие у вас планы на выходные? Предупреждаю заранее: я человек ходячий и мне не нужны ни сиделки, ни няньки, а вот от доставки продуктов раз в два дня я не откажусь. Что скажете?

– Хозяин барин, но ты просто обязана нам звонить, – сказала Ася, возвращаясь на кухню с пакетом сладостей. – Это всё мне?

– Не будь жадиной – поделись с другом, – улыбнулся Саша. – Мы были сегодня у родителей, завтра будем дома, но ты звони в любое время. Договорились? Садитесь к столу.

Андрей позвонил поздно вечером, когда Ирина проводила молодёжь и заканчивала стирку, разобрав свою дорожную сумку. Разложила по местам свои документы, деньги и медицинские заключения.

– Привет! Как дела? Как самочувствие? – спросил он.

– Спасибо, у меня всё хорошо. Правда никак не могу решиться и расстаться с тростью. Она придаёт мне уверенности. Да, Андрей, мне вернули в клинике деньги за четыре дня. Их стоит вернуть твоей семье вместе со счётом.

– Не говори глупости, забудь. Я хотел навестить тебя, потому и звоню.

– Дай мне время прийти в себя, и отложим твой визит на неделю. Первого числа я схожу на приём, послушаю, что скажет Олег Иванович, – предложила она.

– Ирина, это не означает, что наше знакомство закончилось? Тебе не нужна физическая помощь, но как быть с моральной?

– Не шути! Я в порядке и на душе у меня спокойно. Жду тебя первого числа после работы. С праздником мужчин тебя! Пока.

Развесив бельё на сушилку, установленную Сашей, Ирина услышала звонок в дверь – пришла соседка с верхнего этажа.

– Ирина, ты не могла бы возобновить занятия с моей дочерью? – У нас есть три месяца до экзаменов. Кристина так тебя ждала.

– Хорошо. Пусть приходит по вечерам, а время занятий и их периодичность пусть определит сама.