Поединок трех сердец (страница 13)
– Ну а вы, полковник, вы уж точно не откажетесь составить нам компанию! – Габриэль распустила перышки, но неожиданно наткнулась на сдержанную холодность.
– Полковника еще беспокоит рана, – вмешалась леди Пембрук. – Боюсь, моя дорогая, вам придется провести послеобеденный час наедине, хотя, разве вас это огорчит? Роберту есть что порассказать, он прожил здесь несколько лет и знает каждый красивый уголок!
На том и порешили. После обеда, который затянулся почти на час, влюбленные отправились гулять, и Венеция из окна успела разглядеть только белый зонтик мисс Олдридж. Оставалось надеяться, что невеста Роберта здесь не задержится – уж слишком неподходящая для нее сложилась компания. Такая, как Габриэль, привыкла к шумной и веселой столичной жизни, и должна была откровенно скучать в деревенской тишине, но и тут Венецию ждал неприятный сюрприз.
Когда после ужина все собрались вместе и выслушали восторги о прелестях Пембрук-парка, гостья не преминула опробовать инструмент и сыграла несколько незатейливых мелодий, после чего неожиданно заговорила о том, что ее волновало на самом деле.
– Я сегодня узнала – хорошо, что Роберт оказался не таким гадким врунишкой и не скрыл от меня этого – ваши соседи устраивают бал! И вы, полковник, приглашены вместе с моим дорогим женихом! Это такой очаровательный и приятный сюрприз! Я ни разу не была на деревенском семейном балу, это наверняка будет восхитительно! Словом, Роберт дал слово отослать записочку мистеру Квину.
Все, что болтала Габриэль дальше, Венеция пропустила мимо ушей. Она невольно взглянула на Хантера, словно ища у него поддержки, но тот только плотнее сжал губы, явно раздосадованный и удивленный подобным поворотом.
– Но дорогая, – с сомнением проговорил Роберт, – ты забываешь, что мы нарушим уговор! Я обещал приехать с Хантером, чтобы составилось достаточное число пар для танцев. Не явимся же мы вместо этого вчетвером?
Попытка была сделана, но смущение Габриэль длилось не долго.
– Так в чем проблема? Поедем вчетвером и милую кузину мы обязательно отвезем, чтобы она побывала в обществе! Я наслышана о вашем таланте, кто как не вы сможет играть для избранного общества? Миссис Маршал, я себе никогда не прощу, если из-за меня вы вынуждены будете затворничать!
От неожиданности у Венеции отнялся дар речи. Мало письменных угроз, мисс Олдридж хотела причинить любовнице Роберта настоящие страдания. Подумать только – играть для публики, пока сама Габриэль будет вальсировать с женихом. Лицо миссис Маршал порозовело от возмущения, но она тут же перехватила взгляд кузена – умоляющий взгляд.
– Хорошо, – Венеция сделала попытку улыбнуться. – Если у меня не будет срочных дел в Пембрук-холле и полковник согласится, я составлю вам компанию.
– Вот и прекрасно, видишь, все уладилось! Мне уже не терпится повеселиться, но до бала еще несколько дней. Может вы согласитесь, дорогая сестрица, сыграть для нас сейчас? Подарите мне минутку радости!
– Может быть в другой раз? Уже довольно поздно.
– Вовсе нет, – неожиданно вмешался Хантер, все время хранивший молчание. – Я присоединяюсь к просьбе мисс Олдридж. Если что-ничуть и может доставить удовольствие в такой час – так это музыка в вашем исполнении.
– Так вы ценитель прекрасного? – Габриэль с удивлением посмотрела на полковника.
– Именно. Сам я играю довольно скверно, поэтому возьмусь всего лишь переворачивать ноты.
Из всех присутствующих только леди Пембрук не придала подобной сцене никакого значения. Для Габриэль это значило только одно – кузина выполняла не ее каприз, а просьбу полковника. Роберт на время утратил красноречие, а Венеция с благодарностью посмотрела на своего друга. Пока она играла, широкоплечая фигура Хантера склонялась над партитурой. «Очень романтично» – как прошептала Габриэль жениху, указывая на них глазами. Пыталась она опорочить миссис Маршал или понаблюдать за реакцией жениха, но эта короткая фраза задела Роберта за живое. Ему пришлось быстро придумать какую-то шутку и напустить на себя веселость, хоть для нее не было никакого повода. Все оборачивалось совсем не так, как он планировал и на следующий день тому нашлось лишнее подтверждение.
Сразу после завтрака помолвленные вместе с Хантером должны были уехать кататься верхом. «Милая кузина», которую тоже приглашали, ответила решительным отказом, сославшись на то, что она неуверенно чувствует себя в седле. Такая отговорка вполне устроила Габриэль. Совсем не видеться с ней Венеция не могла, но использовала каждый удобный случай, чтобы уйти при появлении соперницы. Это забавляло будущую миссис Бейли – вся власть была в ее руках, Роберт угождал каждому желанию, а брошенная любовница заслуженно страдала. Надев ярко-голубую амазонку, гостья под руку с женихом отправилась на конюшню, а спустя несколько минут к ним присоединился и Хантер.
Наконец-то с притворством и мучительным общением можно было покончить! Пару часов побыть одной – сейчас это было для Венеции настоящим подарком, оставалось прихватить мольберт и краски и отправиться рисовать пейзаж. Выбрав уединенный уголок, она и подумать не могла, что кто-то будет ее искать, а меньше всех ожидала увидеть того, кого всячески избегала. Когда за спиной послышались шаги и кузен показался из зарослей орешника, уходить было уже поздно.
– Слава Богу, я тебя нашел! – Роберт в несколько шагов сократил между ними расстояния и заключил Венецию в объятия, не давая сказать ни слова.
Он тяжело дышал после быстрой ходьбы, но это не помешало прижать ее к себе и прижаться лицом к сладостно пахнущих волосам. Несколько мгновений прошло в полном молчании, которое никто не решался нарушить. Наконец, очнувшись от наваждения, Венеция попыталась взять себя в руки. Это неожиданное свиданье было полным, совершенным безумием и ему нужно было немедленно положить конец!
– Уходи, – прошептала она, освобождаясь из тесных объятий. – Прошу тебя, Роберт, не надо больше ничего говорить.
– Нет, я не уйду! Не для того я столько искал возможность увидеться с тобой без свидетелей! Я должен все объяснить, а ты – выслушать меня!
– Разве нужно что-то еще объяснять? Это конец, Роберт, между нами все кончено! – ее голос обрел неожиданную твердость.
– Я тебе не верю! Скажи, что тебе все равно, как страдаю и схожу с ума от ревности! Посмотри мне в глаза, скажи, что ты не любишь меня! – Роберт вел себя как безумный, а на глазах были слезы – настоящие! – Когда я уехал, то думал, что смогу поставить точку и так будет лучше для нас обоих. Но я не могу! Ты нужна мне, я только и думаю, что о тебе. Скажи, ты сможешь простить мое малодушие, эту связь ради спасения своей шкуры?
Венеция покачала головой, горло сковал спазм, не давая выговорить ни слова.
– Ну хочешь, я разорву помолвку? – он осыпал поцелуями маленькие нежные руки. – Моя так называемая невеста уедет сегодня, клянусь, Габриэль уедет, а я останусь! Все будет как раньше, ты будешь моей, Венеция, я не могу без тебя! Только одно твое слово и я снова буду свободен!
– Ты сумасшедший!
У Венеции кружилась голова. Слишком мало времени прошло с момента их разлуки, слишком свежей была рана в душе – хватило одного мимолетного свиданья, чтобы воскресить чувства. Борьба была недолгой, а поцелуй оставил соленый вкус слез. Старые деревья и разросшийся кустарник защищал их от посторонних глаз, трава оказалась мягкой и прохладной, когда Венеция опустила на нее голову, отдаваясь во власть любимых рук и губ. Нет, оба они сумасшедшие! Их связывает не любовь, а неутолимая жажда, и противостоять ей невозможно даже если весь мир готов объявить им войну!
Глава 14
Дом мистера Квина был полон шума, смеха молодежи и оживленной суеты. Бала ждали давно, всем хотелось первыми взглянуть на невесту Роберта Бейли и «закинуть удочку», познакомившись с его холостым другом. Добирались в двух разных колясках – в одной ехали жених с невестой, другую выделили для полковника и его спутницы. Друг Бейли ни за что не приехал бы на этот бал, но он догадывался, чего это будет стоить Венеции. Ему хотелось быть рядом, чтобы защитить ее и уберечь, где возможно от боли.
Миссис Маршал давно не бывала на подобных встречах и в последние годы не слишком заботилась о своем гардеробе. Пришлось надеть единственное платье, предназначенное для выхода свет – далеко не такое модное и роскошное как у Габриэль, но все-таки в нем она выглядела очаровательно. Когда Роберт перед отъездом бросил на кузину мимолетный взгляд, его лицо осветила счастливая улыбка. На ней был кулон в виде сердечка, тот самый – подаренный на ярмарке, а, значит, она все-таки простила его! Выразить свои чувства даже безобидным комплиментом у повесы не было ни одного шанса – невеста тут же подхватила его под руку и повела за собой, боясь опоздать и мечтая произвести фурор.
Впрочем, эти мелочи не слишком заботили Венецию, куда больше она боялась выдать себя перед Хантером. Одно счастливое свиданье возродило надежду, а вместе с ней принесло угрызения совести и еще большие муки ревности. Усаживаясь в ладно рядом с полковником, она заранее испытывала неловкость – заботливый друг наверняка догадается по ее лицу, что она страдает, а чувства не угасить никакими способами.
Но так уж вышло, что Венеция плохо знала Мэтью Хантера или недооценивала силу его привязанности. С первой же минуты в его серьезном, спокойном лице и внимательном отношении она нашла безмолвную поддержку. Ни словом, ни взглядом преданный друг не намекнул на то, что не могло укрыться от внимательного взгляда. Вместо этого он заговорил о ничего не значащих вещах, похвалил ее платье, а заодно нашел повод отругать самого себя.
– Боюсь из меня получится не слишком подходящая компания, мне часто отказывают в наличии светских манер. Это правда, миссис Маршал. Я так и не научился вовремя делать дамам комплименты и выражаться достаточно красноречиво.
– Вам это совершенно ни к чему. Любой, кто вас знает, будет ценить настоящий характер, а не светский лоск, – она наградила своего спутника ласковой улыбкой, ни на миг не кривя душой, – А вот я… честно говоря до сих пор сомневаюсь, стоило ли мне ехать. Последний раз я танцевала на балу четыре года назад. Может мисс Олдридж права и мне лучше сесть за пианино?
– Вас любят и уважают в здешних краях, знают, как покровительницу и племянницу леди Пембрук, – с чувством проговорил Хантер. – Думаю мистер Квин должен быть счастлив, что вы переступили его порог.
Он сказал бы гораздо больше, но сдержался и какое-то время смотрел в окно.
– А на службе вам приходилось открывать балы? – Венеция попыталась замять неловкую ситуацию.
– Увы. Если бы вы побывали в Род-Тауне, то встретили бы всего пару десятков европейцев. Чаще всего военные с семьями и их слуги. Конечно, если квартироваться в Лакхнау или Нью-Дели, вы не заметили бы различий с Лондоном. То же общество и развлечения, разве что непривычно жаркий климат и слуги-индусы.
– Кто знает, может вам еще доведется стать генерал – губернатором, и на ваши семейные балы будет съезжаться вся округа.
– Для это я слишком побитый жизнью солдат.
– Знаете, если бы не ваша рана, я сказала бы, что рада такому повороту. Вам ведь не придется возвращаться в Вест-Индию в скором времени? У меня останется близкий друг…
– Вы так считаете? – хотел этого полковник или нет, но в его голосе прозвучала надежда.
Венеция едва заметно вздохнула. В глубине души ей как никому другому хотела видеть полковника не только своим другом, но и счастливым человеком. Встреть он на балу у Квинов свою любовь – это было бы чудом, но все-же такое могло случиться, и какой счастливицей оказалась бы будущая миссис Хантер! Все эти мысли – грустные и радостные, пронеслись в голове Венеции, когда коляска остановилась и вместе с другими гостями их поглотила праздничная суета.