Наконец, Эдвин набрал высоту, и начал парить, лишь изредка взмахивая гигантскими крыльями. Я чувствовала сильные потоки магии, поддерживающие его в воздухе, и мне стало немного спокойнее. Я осмелилась открыть глаза.

Под нами проносились обрывки облаков. Леса, поляны и реки уменьшились до размеров карты, и я с удивлением наблюдала, как моя собственная страна превращается в живой гобелен. Вот пастбище с овцами, вот поместье местного барона, речка, пышный узор желтеющего осеннего лес…

– Томас, посмотри вниз! – в восторге крикнула я. Хотя потоки воздуха сушили глаза, я все же старалась разглядеть побольше. – Как красиво!

Я только заметила, как он кивнул: слова заглушал шум ветра.

В полете мы провели весь день, руки и ноги закоченели от ледяных порывов, мы оба шмыгали носами. Эдвину пришлось нелегче, мы чувствовали, как напрягаются мышцы на его спине, как он то и дело пытается расслабить крылья хоть на мгновения и теряет равновесие.

Однако к вечеру мы были на месте. Посреди южного леса на большой поляне возле реки уже был раскинут небольшой лагерь, в сумраке его огни так и манили нас сверху, и Эдвин начал спускаться.

Сил бояться уже не было, и я с обреченностью позволила потокам воздуха швырять себя, как им вздумается. И тут мельком я увидела еще одного дракона.

Золотистая тень мелькнула справа от нас, и это зрелище так поразило меня, что я забыла вовремя собраться и меня тряхнуло особенно сильно.

Второй дракон тоже нас заметил. Он был длиннее и намного стройнее, его маленькие лапы скользили по воздуху, как будто перебирали ветки дерева, и он держался без всяких крыльев. Опускаясь, он сворачивался в причудливые петли, и старался сделать это особенно изящно, приветствуя Эдвина. Он опустился где-то в другой части лагеря.

Когда мы оказались на земле, я упала на колени, не сумев устоять. Все, чего мне хотелось, это лечь на траву и уснуть, но впереди еще ждала установка лагеря, и, превозмогая боль в теле, мы втроем занялись этим неблагодарным делом.

Несколько часов прошли в делах и мучительной полудреме, и как только представилась возможность, я крепко уснула в нашем шатре, даже не подумав раздеться. Братья свалились в метре от меня: мы сочли, что разбивать еще одну палатку бессмысленно – мисс Энке, стоящей на страже моей чести, здесь не было.

Следующий день обещал быть захватывающим, и я вскочила с рассветом. Предвкушение нового заставило меня забыть о боли и, пока братья спали, я занялась завтраком и заодно приготовила отвар, который должен был облегчить наше состояние.

Когда я стояла над котлом и не жалея вливала в него магию, мимо показался один из колдунов. Он был одет в яркий походный костюм, на его поясе, как кинжал, висела флейта, и я засмотрелась на него, как на диковинного зверя.

– Так-так, в наших рядах пополнение? – усмехнулся он, разглядывая меня с неменьшим любопытством. – Я тебя еще не видел здесь. В первый раз?

Я кивнула.

– Я здесь со своим учителем, – ответила я, улыбаясь.

Опомнившись, я оторвала руку от котла и, пока все не выкипело, поспешила добавить воды… однако того, что осталось от моей вылазки к реке, не хватало, и мой отвар был безнадежно испорчен.

Колдун рассмеялся, он выкинул вперед руку с растопыренными пальцами, и из земли под моими ногами поднялись тысячи капель. Влага собралась в танцующую спираль и вылилась ко мне в котел.

– Не забудь полить это место, и передавай привет учителю, – усмехнулся он, шуточно отдав мне честь и удалившись.

Когда братья поднялись, мое настроение было безнадежно испорчено, и даже похвала моей стряпне меня не ободрила. Мое первое знакомство с настоящим магом – и так опозориться! Я ведь действительно умела готовить тот отвар.

С каждым часом лагерь рос, прибывали все новые колдуны и ведьмы, кто-то из них прилетал на метлах, кто-то выезжал из леса на причудливых животных, о которых я до сих пор раньше не слышала, но встречались и такие, кто прибывал во втором обличье, – удивительно, у всех оно было разное.

Эдвин рассказывал мне, что только маг, нашедший полное единение с природой и познавший суть магии, может принять второй облик, и этот облик всегда будет драконом, который отразит внутреннюю суть колдуна. В лагерь прилетали длинные коротконогие драконы, драконы без передних лап или с восемью парами, драконы без крыльев…

Я озиралась по сторонам, разинув рот, и спохватывалась только когда к нашему шатру подходили знакомые Эдвина, а их было несчетное количество. Невозможно было поверить, что у нашего тихони была такая богатая общественная жизнь: оказывается, он побывал почти в каждой части света, и везде обзавелся приятелями! Они вспоминали о своих прошлых приключениях, обменивались редкими ингредиентами или инструментами, которые делали сами.

– Давно о тебе не было слышно, старина, – сказал один из пришедших к нашему шатру. Я узнала в нему мужчину, который с утра помог мне с зельем. Он тоже меня заметил и подмигнул. – Обзавелся хорошенькой ученицей, а? А что с той принцессой, чье королевство ты, поговаривают, захватил, обернувшись ее женихом?

– Это я, и мое имя Одри, – заметила я, поднявшись. Я была вежлива, но давала понять, что мне его слова не по душе.

– Вильгельм, – маг продолжил рассматривать меня без тени сожалений.

– Не стоит верить слухам, господин Вильгельм, – посоветовала я. – Эдвин и его брат Томас почетные гости во дворце, а мой отец в добром здравии и твердо правит страной.

– Вот как, – колдун взглянул на Эдвина с насмешкой. – Заделался придворным магом?

– Скорее нашел место поприятнее моей хижины, – возразил он. Ему, похоже, этот тип тоже не нравился.

– Ну-ну, смотри, не пропади там. Принцессы в наше время могут быть опаснее морской пучины, – он перевел взгляд на меня, и облизал губы. Краем глаза я заметила, что даже Томас смотрит на него с раздражением. – Что ж, поговорили, и к делу. А ну показывай, что ты привез из серебряного леса!

Были помимо него и другие, кто интересовался последними похождениями Эдвина, но вскоре от нас отстали: я не была его пленницей, он не был моим слугой, Подлунные земли оставались свободными, а я – их наследницей, к середине дня это уяснили все, кому только было до этого дело.

Позже, когда мы раздали гостинцы из Подлунных земель всем желающим, я смогла познакомиться с другими учениками. Они собрались отдельной стайкой, давая наставникам возможность выйти из ролей нянек, и Эдвин отправил меня к ним, как поднадоевшего ребенка, мол, иди, поиграй со сверстниками.

Другие подмастерья, как и я, только начинали свой путь, кто-то умел больше, кто-то меньше, но мы все взахлеб делились своими успехами и сплетничали о чудачествах своих наставников.

– Да это еще что, подумаешь, твой ест сушеных лягушек! Вон Эдвин притащил с собой голема с собственным лицом, и тот живет будто без воли хозяина! Одри, зачем ему этот кошмарный слуга?

– Томас вовсе не голем! – возмутилась я, хотя не была уверена в значении этого слова. – Он его брат и мой друг.

– А Эдвин разве не убил своего брата вместе королевской династией той забытой страны?…

– Да что ты лезешь не в свое дело? – воскликнула одна из северных колдуний, светловолосая девушка по имени Умма. – Ты сам ходишь в служках у настоящего Дьявола! Удивительно, что вы еще не повергли мир в хаос своими опытами по призыву нечисти.

– Эй, мы подходим к экспериментам с большой осторожностью и планируем их много месяцев!… У нас хотя бы есть результаты, и мы!…

С Уммой, ученицей одной из самых мрачных женщин на собрании, мы в итоге поладили и даже подружились. Она подарила мне ожерелье из зачарованных камней, а я в свою очередь оставила ей на память сплетенный из трав амулет на удачу, который сделала еще во дворце.

Вопреки опасениям Томаса, следить за мной не пришлось, среди колдунов я чувствовала себя хорошо и свободно, и они в большинстве были только рады пополнению. К тому же, я была первой ученицей Эдвина, и это почему-то придавало мне ценности в глазах сообщества. Сам колдун представлял меня с гордостью, которой я никогда не видела на занятиях, такое количество похвал попросту вгоняло меня в краску.

К вечеру, когда все маги успели поговорить и обменяться редкостями, в центре лагеря снова запылал большой костер, и вокруг него стали собираться люди. Кто-то вдруг заиграл на флейте, у кого-то нашелся незнакомый мне струнный инструмент, у третьего ритуальные барабаны, постепенно вокруг пламени взвилась чудесная стихийная музыка, под которую стали собираться танцующие.

К костру стремились те, кто был помоложе, а более опытные колдуны собирались на окраине, наблюдая за молодежью и ведя неспешные разговоры о своих исследованиях. Эдвин увлеченно беседовал с кем-то из знакомых, а мы с Томасом сидели неподалеку, делясь впечатлениями, как вдруг к принцу подскочила молодая белокурая колдунья и, задорно улыбаясь, утянула за собой в круг танцующих. Принц пытался сопротивляться, но мягкие руки ведьмы были настойчивы, и ему пришлось уступить даме.

Эти дикие танцы не были похожи на размеренные движения в бальных залах, к которым я привыкла, но тем интереснее и изящнее они казались. Каждый двигался, как ему хотелось, но вместе они выглядели слаженно и источали такую веселую энергию, что невозможно было устоять.

Я толкнула Эдвина, показывая, как прочно взялись за его брата, и мы оба рассмеялись: на Томаса было жалко смотреть. Он пытался быть вежливым, но в его глазах сиял неподдельный ужас перед окружившими его колдуньями. Они, напротив, были очарованы живым принцем, каждая из них рвалась провести с ним хотя бы пару секунд, и он переходил от одной к другой, как трубка мира, намертво застряв в пестром водовороте бус и цветастых платьев.

– Идем к нему! – предложила я, потянув Эдвина за руку. – Надо выручать беднягу.

– Я не…

Но прежде, чем он успел возразить, я встала и утянула его за собой, ему пришлось встать, чтобы не упасть. Его собеседник, седобородый маг в странной шапке, рассмеялся, вытащив из зубов длинную узкую трубку.

– Иди-иди, Эдвин, полно тебе сидеть со стариками!

Мы закружились среди других пар, колдун явно чувствовал себя неловко, но это только еще больше раззадорило меня. Я прижала свои ладони к его, как делали большинство танцующих, и повела его вокруг костра, поближе к месту, где был Томас.

Нас задевали свободные одежды кружащихся рядом магов, слышался звон причудливых украшений и смех, языки вздымавшегося вверх пламени играли на фигурах, превращая их в сказочных духов. Дикие ритмы пленяли, и я отдавалась им, словно зачарованная, забывая все те правила, которым меня с детства учили во дворце.

То ближе, то дальше, Эдвин едва успевал перехватывать меня до того, как это могли сделать кружившие вокруг нас колдуны. Я сама почти не различала его фигуру в пестром хороводе, но где бы я ни оказалась, светло-карие, почти янтарные глаза неотрывно смотрели на меня. В свете пламени они сияли особенно ярко, они были моим маяком в кружившей вокруг вакханалии.

Я вскинула руки вверх и закружилась вокруг себя, мои волосы разлетались в стороны, я закрыла глаза, отдаваясь уносившей меня энергии. Из рук разлетались искры, опадая вокруг меня причудливым дождем.

Ударили барабаны, Эдвин перехватил меня, наклоняя, и я поддалась его движению, положив руки ему на плечи. Наши лица оказались так близко, что мы почти касались носами, но ни один из нас не решился преодолеть эту близость и податься вперед. Мы продолжали танцевать, не отводя друг от друга странного незнакомого взгляда. Привыкали к странному магнетизму, проверяли его на прочность, то расцепляя, то сплетая руки, отдаляясь так, что нас могло унести в разные стороны, и вновь сближаясь до самого предела, когда ближе уже было нельзя.

Постепенно дыхание тяжелело, а движения становились медленнее, толпа вынесла нас за пределы огненного круга в темноту ночного лагеря, и нечто, окутавшее нас, начало таять. Мы смотрели друг на друга почти виновато, не зная, что делать дальше.