– Кто – они? – спросила я, хмурясь.

– В первую очередь твой дядя, с ним практически все министры, за исключением немногих. Наши наставники возглавляют тех, кто не верит слухам, однако их слишком мало.

– И как давно ты знал об этом? – поинтересовалась я, замирая.

– Слухи ползают по дворцу уже много месяцев, но о том, что тебе и Эдвину может грозить опасность, я узнал только пару дней назад, после твоего разговора с отцом. Он пытался защитить тебя, убеждал министров, что ты думать не думала о колдуне, но они ему не поверили.

– Дядя… – я отвела взгляд в сторону, силясь поверить в это. Я почти все детство провела у него на коленях, а теперь он готов объявить меня ведьмой?

– Томас, ты знаешь, что они намерены делать? – спросил Эдвин, собственнически обнимая меня за плечи, словно пряча от невидимых врагов.

– Больше мне ничего неизвестно, – он покачал головой. – Меня выставили, как только им понадобилось обсудить что-то серьезнее слухов.

– Что ж, – вздохнул колдун. – Дворцовые мыши прочно обосновались в замке и, я уверен, слышат много интересного. Пожалуй, самое время вспомнить их дурацкий язык.

– Одри, будет лучше, если ты вернешься к подготовке праздника. Тебе не стоит задерживаться у нас, – предостерег меня Томас. – Мы с Эдвином найдем способ наладить ситуацию, а тебе стоит готовиться к церемонии. Завтра важный день для тебя.

Я с сомнением посмотрела на Эдвина, но он кивнул, соглашаясь с братом.

– Иди и будь умницей, – сказал он.

Поцеловав на прощание, он мягко подтолкнул меня к выходу. Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

– Принцесса, вы задержались! Мы еще не обсудили, куда поставить вазы, подаренные северным королевством на ваши прошлые именины…

Остаток дня я словно в тумане решала ничего не значащие вопросы с людьми, часть из которых готовы были упечь в меня в темницу, а часть – умереть за имя моей семьи. И хуже всего было то, что я не могла отличить одних от других.

Казалось, что все вокруг желают мне зла, но стоило всмотреться в лица, которые я видела с детства, и в голове вставало: ну нет, только не Мари! Только ни добрая Нэна! Только не Вера! Не Жак!…

– Вы выглядите такой уставшей, может, вам все же стоит спуститься на кухню и выпить сладкого чая с вареным мясом?

– Я совсем не голодна, – улыбнулась я, думая, что не стоит спускаться на кухню одной. Тем более по приглашению человека, намекнувшего, что обедать я не ходила, хотя отпрашивалась именно для этого. Это была Нэна. – Думаешь, это картина достойно выглядит рядом с этой вазой? Может, лучше поменять ее местами с гобеленом из западного крыла?…

– В таком случае, – Нэна тепло улыбнулась мне, и от этой улыбки у меня защемило сердце, – я принесу еду сюда, чтобы вы могли не отрываться от дел.

К концу дня я осталась без сил, и вышла на балкон в одной из зал, чтобы подышать свежим воздухом. Минута-другая покоя были мне необходимы, и я облокотилась на перила, подняв лицо к взошедшей луне. Как красива она была… звезды светили особенно ярко, заливались ночные птицы. Как хорошо должно быть сейчас в лесу у моего озера!

– Одри, моя дорогая племянница! – знакомый голос заставил меня опомниться. Я обернулась. – Любуешься луной?

– Здравствуй, дядя, – ответила я, вымученно улыбнувшись. – Нет, просто вышла подышать. Сегодня мы перетрясли все самые пыльные вещи во дворце, мне нехорошо.

– Понимаю. Должно быть, ты совсем вымоталась? – он смотрел на меня как прежде, ничто в нем не выдавало подозрений, о которых говорил Томас. На миг я подумала, что, возможно, он просто ошибся.

– Признаться, да, – я кивнула. – Наверное, лучше мне отправиться спать, иначе завтра весь день буду выглядеть не лучше, чем сейчас.

– Что ж, давай я провожу тебя, – он участливо улыбнулся и предложил мне свою руку. Я приняла ее, и мы направились в сторону моей комнаты.

– Ты сильно повзрослела за этот год, – сказал он. – О твоем успехе в Вайтенберге говорят до их пор.

– Я тоже чувствую, что выросла, – призналась я. – Уже завтра моя роль как простой принцессы прекратиться. Я стану наследницей.

– И у тебя, должно быть, уже есть идеи, как сделать страну лучше? – ободряюще спросил он, но я почувствовала в его словах подвох. Возможно, мне лишь показалось. – Как ты придумала с гильдией.

– Да, ты прав дядя, у меня есть несколько идей, – призналась я. – Я хочу открыть несколько школ, начну с крупнейшего города, а затем, если получится, и в других. Я хотела бы, чтобы в королевстве было больше образованных людей, лекарей и ученых.

– Похвальное стремление, – дядя одобрительно кивнул. – Однако если все будут учеными, кто же будет работать на полях?

– Те, кто хотят работать на полях, останутся при деле. Я говорю о тех, кто готов узнать больше и трудиться для этого.

– И что же навело тебя на эту идею?

– Осада, дядя. Я поняла, как важно иметь в стране достойные орудия для защиты от врагов. Пусть территория у нас небольшая, но я думаю, что это не помешает нам встать на один уровень с державами, если мы приложим усилия для развития наук в королевстве.

– Что ж, это слова истинной наследницы, – проговорил он. Мы уже дошли до моей комнаты и стояли на пороге. – Спокойной ночи, Одри. Завтра важный день, тебе нужно хорошо выспаться перед церемонией.

Он оставил меня, и я отправилась в спальню.

Интересно, что значил этот разговор? Удалось ли мне убедить его, что я не помешана? Этого я знать не могла.

Ночью я спала тревожно, мне снились недобрые сны. В них я бродила по нескончаемым галереям и портреты со стен осуждающе смотрели на меня, некоторые из них, в основном мои предки, оживали и начинали ругать меня, размахивая руками и тараща глаза. Я пыталась поговорить с ними, но они не слушали, пыталась убежать, но вместо этого оставалась на месте. Тогда я вскинула руки и, призывая все свои силы, выпустила их в пространство, заставляя картины умолкнуть… все потемнело, воцарилась гробовая тишина. Вот я иду по пустому светлому залу в роскошном платье, вокруг меня ни души, а впереди ждет отец. Я иду к нему, но зал все не кончается, наоборот, он растет, и даже если бегу, я словно отдаляюсь, и в конце концов оказываюсь в лесу, темные ветви заграждают мне дорогу, но сквозь них я все еще вижу сияние дворца, но он все дальше и вскоре совсем исчезает… ветви покрывают меня с головой, а потом вдруг обращаются в черные вороньи перья. Я забываюсь в них, и наступает холодный отчужденный покой.

На утро возобновилась суета. Прибывали ранние гости, шли последние приготовления, а за меня взялись лучше парикмахеры и модельеры. Они мучили меня несколько часов, а потом, наконец, оставили в покое.

Выбранное мной днем раньше платье в самом деле оказалось ужасным, но мне до этого не было никакого дела: я слишком устала, чтобы переживать о таких мелочах. Взглянув на себя в зеркало, я лишь отметила, как сильно отросли волосы с предыдущей церемонии, и уселась в кресло, чтобы немного вздремнуть перед тем, как меня снова утянет в водоворот предпраздничной суеты.

Но этого не произошло: видимо, управляющие сжалились надо мной и дали немного отдохнуть перед непростой церемонией. Тогда мне не приходило в голову, что кто-то мог не желать, чтобы я видела последние приготовления.

Я проснулась только когда в мою комнату постучали. Это Томас пришел за мной, чтобы проводить на праздник. Он был одет в роскошный белый костюм, на его поясе в качестве украшения висела рапира в дорогих ножнах.

– Одри! – поздоровался он, осматривая меня. – Эм… отлично выглядишь.

– Что, платье настолько ужасно? – я улыбнулась.

– Я ничего не понимаю в платьях, – отшутился он, но по его взгляду я поняла, что ситуация безнадежна. – Что ж, ты отдохнула? Я пришел, чтобы проводить тебя в зал. Все уже почти готово, гости собрались, ждут только тебя.

Он предложил мне свой локоть, и я взялась за него. Мы отправились на церемонию.

– А где Эдвин? – спросила я по дороге.

– Он появится чуть позже, – успокоил меня Томас.

– У вас есть план?

– Вряд ли это можно назвать планом, – он пожал плечами. – Скорее предосторожность.

– Мне нужно что-то знать об этом?

– Нет, – он ободряюще улыбнулся. – Наслаждайся праздником, тебе не о чем беспокоиться. Я всегда буду рядом на случай, если что-то произойдет.

– Томас, я никогда не говорила этого, но я счастлива, что у меня есть такой друг как ты, – я вложила в эти слова всю признательность, на которую была способна. – Мне жаль, что я не смогла выполнить обещание, которое дала тебе год назад.

– Нет, – возразил он, стойко принимая мои извинения. Чтобы он ни испытывал, он не показывал этого. – Ты обещала избавить меня от проклятия, и ты выполнила свое обещание, а теперь выполняешь то, которое дала Эдвину. Я рад, что ты делаешь это по доброй воле: мой брат заслуживает счастья. Пусть он и засранец.

Я улыбнулась, слова Томаса разогнали нахлынувшую грусть.

Недалеко от дверей залы он вдруг остановился.

– На самом деле я приготовил тебе небольшой подарок в честь совершеннолетия, – признался он и достал что-то из внутреннего кармана. – Вот, это кольцо нашей династии. Эдвин не считает себя ее частью, хотя это не так, но я бы хотел, чтобы оно было твоим, раз уж вы с ним собираетесь пожениться.

С этими словами он вручил мне чудесное кольцо из белого золота, его украшали черные жемчужина, обвитые изящными листьями. Я приняла его и надела на средний палец.

– Оно чудесное, Томас, – поблагодарила я. – Я буду носить его с гордостью.

Я снова взяла принца за локоть, и он ввел меня в сияющую залу, полную нарядных гостей, музыкой и чудесными запахами.

– Ее величество принцесса Одри! – громко провозгласил церемониймейстер. – В сопровождении Томаса Вайтсвона.

Все взгляды устремились на нас, ожидая чего-то.

– Первый танец! – выкрикнул церемониймейстер и музыканты заиграли медленную, романтичную мелодию.

Томас протянул мне вторую руку, и я приняла ее, шаг, второй, и мы уже кружились в танце, медленно двигаясь по зале. Люди расступились, давая нам место, я замечала, с каким восхищениям они смотрят на Томаса.

В конце залы сидел мой отец и его лицо при виде меня покраснело: я знала, что он едва сдерживает слезы, и ободряюще улыбнулась ему.

Прогремели трубы, еще один круг, и к нам с Томасом стали присоединяться другие пары, еще и еще, пока все пустое пространство, по которому мы скользили, не наполнилось танцующими.

Я почти забыла, каково это, танцевать на балах, и позволила себе насладиться моментом, отдавшись музыке.

Когда танец закончился, мне нужно было пройти к гостям. Многие хотели поздравить меня, поговорить, и я должна была уделить им время, чем я и занималась оставшийся праздник. Томас сопровождал меня, но всегда находился поодаль, чтобы не порождать ненужных подозрений насчет моего выбора, который был самой обсуждаемой темой в зале.

Переходя от одной группы людей к другой, я невольно искала в толпе Эдвина, но его нигде не было. Поначалу меня это не тревожило: он плохо справлялся с большим количеством народа и наверняка уже настроил бы против себя половину гостей, так что его решение появиться позже было к лучшему. Однако время шло, почти стемнело, а его так и не было. Я начинала волноваться.

– Принцесса Одри, ваше высочество! Как я рад видеть вас. Признаться, вы сильно повзрослели с нашей последней встречи. Я был на вашей прошлой церемонии, – ко мне подошел один из принцев, и я вежливо улыбнулась ему. – Я заметил, что вы весь вечер одна. Не хотите ли потанцевать со мной?

– Так любезно с вашей стороны, однако я как раз шла к своей дальней родственнице. Я не видела тетушку Люси уже пару лет и боюсь, что так и не поговорю с ней: она всегда рано ложится.