– Да ладно тебе, – я смущенно отмахнулась от его предложения. – Может, оно и здорово было бы, с тобой пойти, но мне без Дейка нельзя. Мы с ним, считай, кровью повязаны.

– Ты, кстати, так и не рассказала про ваши путешествия, – Али вдруг вспомнил про мой должок.

– Да что рассказывать? Так вышло, что меня отдали на съедение дракону, а Дейк, как рыцарь, решил меня спасти. Но спасти-то он меня решил, а дракона победить не сумел: если бы не я, его бы уже переварили. Ну так теперь Дейк у меня в долгу, он поклялся меня защищать, пока я не сниму с него эту клятву. А поскольку меня есть, от кого защищать, снимать я ее пока не собираюсь. Вот так.

– Жаль, жаль… ну, что ж, раз так, то я пойду? Поздно уже, – Али зевнул и, сняв тюрбан, почесал кудрявый затылок.

– Да уж, заболтались мы, – поднявшись с лавки, на которой мы сидели, я пошла провожать его до забора.

Вернувшись в избу, я поняла, что все уже спят, а у меня урчит голодный желудок: ради болтовни с Али мне пришлось пропустить ужин.

Дейкстр, спящий в нашем чулане, отмахнулся от меня и послал в кладовку.

– Там должно было что-то остаться. Погреб в подвале, в него спустишься по лестнице, которая под спрятанной дверью на кухне, под желтым вязанным ковриком. По дому ходи тихо, не разбуди никого. Все, брысь отсюда…

Предусмотрительно сняв обувь, я на цыпочках пробралась из нашей коморки в кухню. Пришлось пробираться на ощупь, благо, коридор оказался узкий и по нему вполне можно было перемещаться, просто расставив руки.

Дойдя до кухни, я остановилось, услышав громкие вздохи.

Мне тут же вспомнились шорохи, какие были перед появлением домового. Внутри все похолодело от страха, появилось желание убраться в чулан и лечь спать на голодный желудок, и я замерла, прислушиваясь. Прошло не так много времени, и до меня дошло, что, кто и почему может так вздыхать.

Что ж, хозяева заняты, не будут им мешать.

С этими мыслями я осторожно прокрадываюсь к коврику. Лунный свет, льющийся из окна в комнату, ложился ровно на вход в кладовую, словно указывая мне путь;

Я как можно тише откинула коврик, под которым оказалась дверца в подвал. Открыть ее беззвучно было не так-то легко, но попытка не пытка… И, конечно, доски скрипнули только тогда, когда дверца была уже почти открыта!

Замерев в страхе и прислушавшись, я с облегчением поняла, что меня никто не обнаружил. Я спустилась вниз и тихонько закрыла за собой крышку.

Когда небольшое холодное помещение осветило пламя, мне оставалось только облизнуться: по всем стенам комнаты находились полки до самого потолка, и все они были чем-то уставлены! Банками, горшками, крынками… Уж наверняка здесь найдется что-нибудь действительно вкусное!

Я принялась ходить вдоль полок и осматривать каждую. Кладовочка у хозяев какая уютная, все чистенько, ровненько, иконы висят, резьба на брусьях! Заговоры, что ли? В этом мире ведь нет холодильников, а вдруг это какие-то волшебные символы вместо холода? Как интересно…

Побродив меж полками, как между прилавков супермаркета, я нашла горшок, в котором обнаружились остатки ужина. Довольно обхватив горшок руками, я уселась на пол и стала подогревать варево рукой. Блин, как же удобно!

Аромат от горшка шел такой, что у меня чуть слюна изо рта не закапала. Я уже приготовилась попробовать эту вкуснятину, как вдруг поняла, что есть-то мне и нечем. Ложки нет.

Я стала осматривать кладовку, в надежде увидеть где-нибудь хоть что-нибудь, чем можно есть, ложку, вилку, половник, да хоть лопату!

Неожиданно я заметила большую деревянную ложку, висящую на веревке на одном из брусьев, подпирающих потолок. Как раз между этим и следующим бруском был вместо полки гобелен! Гобелен, что самое удивительное, изображал полки с горшками, как в кладовке, потому нельзя было заметить его сразу. Странно все это… Что такой красивый гобелен, по идее, гордость любой деревенской избы, делает в кладовке? Ну да ладно, хотели они им кладовку украсить, так меня это не касается. Мне нужна только ложка.

Однако и с ложкой все вышло непросто: она оказалась привязана так, что черт отвяжешь! И зачем было такую роскошную ложку так крепко привязывать?

Злобно костеря ненавистную ложку, мешающую воссоединиться моему желудку с ужином, я попыталась порвать крепкие узлы, но не тут-то было! Горшок вкусно пахнет, жрать хочется, а единственная ложка никак не отвязывается! С-сволочь!

В сердцах я дернула за ложку со всей силы, надеясь порвать веревку… И тут вдруг веревка удлинилась, а гобелен поднялся, как жалюзи, открывая дверь. Упав на пол с ложкой в руках, я сидела и смотрела на дверцу, раздумывая, что бы это все могло значить.

– Нет, я не пойду туда! Это проблемы, это опять рыцаря расстраивать, там точно что-то страшное…

Но дверь не ответила, она просто стояла и мусолила мне взгляд. И ее молчание было самой красноречивой просьбой.

– Нет, я же не могу! – возмущенно смотрю на нее. – Ты должна понимать: просто не могу! Только не посреди ночи! Я только утром убила домового, мне нужно время, ясно?

Подтверждая свои слова, я отпустила ложку и закрыла дверь гобеленом.

Гордясь этим поступком, я вернулась к горшку, одиноко стоящему на полу. Подхватив его, я подошла к ложке и стала есть стоя, не отцепляя ее от веревки.

Вот оно, единственно верное решение за всю мою короткую жизнь в этом мире.

И все же интересно, что простая крестьянская пара может хранить в кладовке за потайной дверью? Зачем она им вообще? Какие-то ценные вещи прячут, может? Приданое, например, или накопленные деньги… Но откуда в глухой деревне посреди леса такие вещи, которые нужно прятать? И от кого? Тут и так все про всех знают.

Но что же там такое может быть? Что, черт возьми!?… А может… вдруг это что-то важное? Вдруг, они занимаются чем-то тайным? Например, прячут кого-то за этой дверью? Того самого зверя! И выпускают его по ночам пожирать коров и пьяных мужиков?

Нет, это даже звучит глупо! Ведь эти двое еще совсем дети, честные и правильные до того, что читают перед едой молитвы. Но что же могут прятать два таких честных человека? Да еще и так хитроумно скрытое гобеленом?

Меня раздирали противоречивые чувства – любопытство и осторожность. Горшок с едой пустел, а мой взгляд не отрывался от гобелена.

В конце концов стало ясно, что я не выдержу и попытаюсь открыть дверь, просто чтобы успокоиться. Я же не смогу спать, зная, что сплю над потайной комнатой, в конце-то концов!

Закончив с горшком, я поставила его на прежнее место и закрыла полотенцем, как и было. Затем я подошла к гобелену, взяла ложку и потянула, что было силы, чтобы открылась дверь. Стоило мне увидеть ее снова, по спине поползли сладкие мурашки.

– Так-так-так…

Но дотронувшись до круглой ручки, я отдернула руку.

Нет, все же в одиночку в пекло соваться это не дело! Вдруг они и вправду там кого-то держат? Нет, надо все проверить.

– Домовой, давай, на выход. Работай, – слегка дергаю череп в мешочке.

«Чего надо!? Сплю я»

– Проверь, что за этой дверью.

«Живого там ничего нет, сразу скажу. А теперь отстань от меня, я спать хочу»

– Выкину!

«В следующий раз сама полезешь!»

– Ну ты и сволочь…

«Не обзывайся, а то я тебе ночью волоса все в косицы переплету!»

Негодуя над наглостью домового, я все же решилась открыть дверь. Дернув за ручку, я на всякий случай отошла подальше, сделав пламя на руке ярче. Дверь открылась сама, медленно и со скрипом. Внутри было помещение, но темнота мешала разобрать, что там.

Собравшись с духом, я зашла в комнату, вытянув вперед руку с огнем.

Очутишься внутри, я поняла, что это самое важное место в доме. На стенах висели шторы из узорчатой ткани, из складок на них свисали длинные плетеные талисманы с деревянными бусинами и длинными перьями. Но самым удивительным было не убранство стен, не побрякушки, напоминающие китайские подвески, самым удивительным был алтарь!

На одной из стен была нарисована фигура, напоминающая гарпию. Она изображала женщину с телом орлицы, крыльями вместо рук, но грудью и головой девушки. На голове у гарпии величаво сидела корона из веток и цветов.

Под изображением девушки-орла стояла конструкция из двух рогов лося и, кажется, костей животных. Все это было перевязано веревками, а в середину стояла широкая деревянная миска.

Так же в одном углу комнаты находились большие мешки. Порывшись в них, я обнаружила зерно и вяленое мясо. В другом углу стояли мешки поменьше, и вот в них я обнаружила кое-что совсем интересное – золото и драгоценности.

– Так-так-так… да в чем тут дело? Откуда у них это все!?– не веря своим глазами, я осмотрела мешки по несколько раз. – И, судя по тому, что все это скрывается, то тут проглядывается что-то незаконное. Домовой, ты что думаешь обо всем этом?

«Во-первых, меня зовут Григорий, а не «домовой»! А во-вторых, ничего не думаю, головы больные у этой парочки. Ходят с глазками шальными, все болтают, что в большой город переедут»

– Ну с мешками золота немудрено… Постой, как, ты сказал, тебя зовут?

«Гришка!»

– Гришка, так Гришка… Будешь Распутин.

«Ты чего это там бормочешь?»

– Да не обращай внимания. Стой-ка, стой-ка… А это еще что такое?

Вдруг я заметила на стене напротив алтаря небольшое окошко с деревянной дверцей. Что самое интересное, замков и ключей здесь нигде не было, заходи, кто хочешь, бери, что пожелаешь.

За дверцей, как в средневековом сейфе, хранилось самое ценное. Присмотревшись, я поняла, что это огромное бронзово-рыжее перо размером примерно с мою руку, по локоть. Твердое и холодное, из настоящего металла! Настоящее перо из металла, проработано до мельчайших деталей! Потрясающе! Но откуда здесь может быть подобное чудо, здесь, в деревне? Откуда такое может быть у пары деревенских олухов? Да им же это все даже украсть здесь негде!

Или же они не те, за кого их принимают? Кажется, имеет смысл поспрашивать о них завтра у селян.

Решив так, я вышла из комнаты, прихватив с собой перо и одно драгоценное ожерелье из мешка. Ведь надо рассказать о находках рыцарю, а без доказательств он мне не поверит.

Добравшись до нашей комнаты и плотно закрыв дверь, я принялась будить Дейкстера.

– Просыпайся! Проснись, смотри, что нашлось в кладовке!

Постепенно рыцарь очухался и сел на кровати.

– Бэйр, какого черта? – проворчал он, зевая.

– Ты не поверишь, смотри! – сев к нему на лавку, на одной руке я зажгла огонь, а другой протянула рыцарю находки. – У них в кладовке есть потайная комната, скрытая гобеленом. А в ней алтарь их богини, Харье. Там все, как у сектантов! А еще мешки с зерном, сушеным мясом, золотом и драгоценностями. И такие перья! Что-то тут нечисто, надо бы навести справки на наших хозяев.

– Бэйр… – тяжко вздохнул рыцарь, поднимаясь с кровати и еще толком не проснувшись. – Я просто отправил тебя пожрать, а ты нашла потайную комнату? Скажи честно, ты проклята?

Однако, блеск металла бодрил рыцаря быстрее холодной водицы.

– Так где, говоришь, у них мешки золота?

– В кладовке, за гобеленом. Но зато теперь мы знаем, что с нашими хозяевами что-то не так, надо бы узнать еще.

– Нет, я не осуждаю то, что ты нашла для меня мешки с золотом, не оправдывайся, – перебил меня Дейкстр, вглядываясь в ожерелье. Видимо, он меня даже не слушал. – Потрясающе, это уйдет в сотню золотых, а то и больше! И много там таких?

– Ты что, хочешь их обокрасть? – с укоризной смотрю на спутника.

– Как по-твоему, они это на грядках вырастили? – он криво усмехнулся, посмотрев на меня. – У воров не воруют, у воров забирают воры получше.

– Но мы ведь не знаем, может, они богатые беженцы, приехали в деревню прятаться, а это остатки фамильного имущества!

– Откуда эти назойливые звуки? – поморщился рыцарь, делая вид, что меня нет в комнате.

– И все же сначала нужно выяснить, в чем дело.