– Это очень плохо… Почему ты сразу не сказал? – все хорошее настроение как рукой сняло. Мирная и тихая деревня вдруг стала частью того большого мира, где каждый второй хотел повесить ведьму по имени Бэйр.

– Потому что подумал, что твои новости могут быть важнее, – он пожал плечами.

– О звере?… – задумываюсь. – Пока нам обоим известно только то, что это еж размером с дом, с крыльями и когтями, с жабьим ртом и с глазами в хвосте.

– Скорее всего, ошибка какого-то мага. Может, неуправляемый голем?

– Да откуда тут такие маги? И зачем ему именно коровы и пьяные мужики?

– А как еще это чудо могло появиться на свет? Уж точно не от папы с мамой!

– И все же исключено, что нашему очевидцу показалось. В этой деревне любят самогон с дурман-травой.

Неожиданно собственные слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба, как неожиданное решение этой глупой задачки! Все встало на свои места, как части мозаики, дело о звере в Верегее показалось мне раскрытым… то же чувство испытываешь, когда подходишь к финальной части детектива, где в монологе сыщик рассказывает о том, как все на самом деле было.

– Кажется, я понимаю, что происходит, – восторженно сообщаю рыцарю. – Я знаю, что это за зверь!

– Быстро ты! – он одобрительно поджал губы, но не удивился. Видимо, у него и у самого уже были догадки.

– Все сходится! Мы можем покончить со всем этим разом, заманив этих двух подальше в лес, туда, где пропадали коровы и пьяные мужики.

– Думаю, дальше можешь не объяснять, – ухмыльнулся рыцарь.

Сказано – сделано.

– А вы правда видели зверя? – удивленно спросила Миша, пока мы шли к месту, где наш очевидец встретился со «зверем».

– Да, – я уверила девушку, отгибая для нее очередную ветку. Чтобы она и ее муж не сбежали раньше времени, я шла спереди, а Дейк сзади.

– Никак в толк не возьму, мы-то вам зачем нужны? – недовольно спросил парень, нахмурив реденькие бровки.

– Нам нужны свидетели: кто-то должен видеть, как мы его убьем. По кодексу, – монотонно пробасил рыцарь.

– Как убьете? – побледнела девица, но взяла себя в руки. – А для нас это безопасно?

– Дейк – настоящий убийца, вам нечего бояться, – успокоила ее я. – Но мы подозреваем, что зверь тут появился не сам по себе. Кто-то его привез и подкармливал зерном и мясом, но почему-то перестал это делать, потому зверь, оголодав, начал поедать коров и случайно забредших в чащу людей. Привычка к человеческому мясу – это очень опасно для монстров, как попробуют один раз, потом хотят снова и снова. Потому старайтесь не попадаться твари на глаза: она может не сдержать жажду крови и отвлечься от рыцаря на более легкую добычу.

– И это не зверь, а птица, – добавил рыцарь. – У нее крепкое железное оперение и огромные когти! Дороговато деревне обойдется эта курочка. Мешок золотых, побольше тысячи. Надеюсь, вы все сбережения из-под лавок и крынок вытащили? Как бы вам не попасть в долг к Ордену.

– Мы с Мишей ничего не знаем о плате, – поспешно сказал парень, заметно напрягшись.

– А нельзя просто прогнать эту птицу? – спросила Миша. – Может, не нужно ее убивать?

– Прогнать? – Дейкстр наигранно удивился. – Это бессмысленно! Она вернется, и все начнется заново. Тот, кто ее держал, скорее всего, и пытался ее прогнать: потому и перестал кормить. Ничего хорошего из этого не вышло, она начала жрать коров и людей.

– Как!? Кто-то специально натравливал эту птицу на жителей деревни!? – изумилась Миша.

– Этот кто-то безнаказанным не останется, не переживайте, – уверяю их. – Хозяин птицы ограбил родное село, натравив свою питомицу на ее жителей, и скрылся, а теперь хочет подчистить погреба Верегеи, и удрать. Дело-то в чем? Селяне сами сложили все свои сбережения в мешок для платы рыцарю. И как удачно вор все придумал, рыцарь убьет тварь, а золотишко его уедет в город раньше, чем сам рыцарь! Представляете, какое коварство?

– Мое законное золото уже куда-то исчезло, – добавил рыцарь, раздавив парочку многозначительным взглядом. – Но пока оно в деревне.

Поняв, в чем дело, пара молодых разбойников переглянулись.

– Если признаетесь в селении, может, попадете в одну тюрьму, – пообещал им Дейкстр.

Мы уже подходили к месту, где должна была жить птица.

С каждым метром чаща становилась все более редкой; то тут, то там начали попадаться выжженные участки, обугленные деревья, черные пятна на траве.

Наконец, мы вышли на опушку, где посреди покошенного участка стояло огромное корыто – кормушка, в которой наши язычники оставляли еду для своей птички.

– Бэйр, – обратился ко мне Дейкстр, не спуская глаз с опушки. – Я занимаюсь птицей, а ты следи за этими двумя.

– Как скажешь… – я зажгла на обеих руках огонь и выразительно посмотрела на парочку. Чувство собственной крутости придало голосу такие глубокие нотки, что у меня самой мурашки побежали по пояснице. Как же я хороша! – В ваших же интересах оставаться на месте.

Если они попытаются бежать, я ведь не смогу им навредить, пусть они этого и не знают. Убийцы-ланки – это одно, а пара детей – совсем другое.

Рыцарь тем временем подошел к корыту и насыпал туда немного зерна и мяса – это он взял в подвале, пока Миша с мужем были на работах в поле.

После этого и минуты не прошло, как на поляне внезапно потемнело: подобно огромной туче, гигантская птица загородила солнце. Это была не синичка и даже не страус, а огромное, размером со слона – или даже дом – чудовище. Это была птица хаарь, та самая, с Равнин, о которой рассказывал Али.

Она выглядела так же впечатляюще, как ее описал бард, и так же страшно, как рассказывал наш с Дейком очевидец. На ее теле щетинились острые бронзовые перья, на голове топорщился хохолок, а в длинном разноцветном, как у петухов, хвосте мелькали желтоватые святящиеся нити – те самые, что создают иллюзии. Когти действительно напоминали скорее грабли, чем привычные куриные лапки, хотя клюв вовсе не был похож на жабий рот, скорее на орлиный, и змеи из хвоста на выползали – это были уже галлюцинации, вызванные у мужика настойкой из дурмановых плодов, которыми в этой деревне стало модно травиться, а потом бегать по лесам с расстройством кишечника.

Хаарь распушила перья и щелкнула клювом в сторону Дейкстера, ее злобный желтый взгляд следил за рыцарем, и, когда он поднял свой меч, птица недобро склонила голову. Она чуть приоткрыла клюв, предупреждая, что с ней лучше не связываться, и угрожающе зашипела, при этом перья на ее голове и шее встали дыбом. Увидев, что рыцарь не отступает, хаарь взрыла землю мощными когтями, словно разъяренный бык, и бросилась на Дейкстера.

Едва успев отскочить в сторону от ее смертоносного клюва, бравый рыцарь… бросился наутек по всей поляне, держа меч так, чтобы случайно не упасть на него.

– Кууууииияаааарррр!!! – вопила птица у него за спиной, пытаясь догнать обидчика. Она щелкала клювом у самых его пяток, и это заставило рыцаря бежать, высоко поднимая колени, словно школьник на физре.

– Дейк, все в порядке!? – крикнула я ему из рощи, не зная, как еще реагировать на это и страшное, и до слез смешное зрелище.

– Не мешай! – рявкнул он, пробегая мимо меня. – Следи за ними, что бы не случилось! Все по плану!

Неуверенно перетаптываясь на месте, я продолжила наблюдать за погоней, сдерживая волнение.

Вот, Дейк чуть не споткнулся и не полетел на землю, но все же остался на ногах, нелепо подпрыгнув. Это дало птице лишнюю долю секунды, и она попыталась клюнуть бок рыцаря, но он снова вовремя ушел в сторону. Каков молодец, однако!

Почему-то мне казалось, что такая ловкость у него отнюдь не из Ордена. Латы, кольчуга, меч, ему это все мешало, а вот приемы ланков, похоже, были для него родными.

Дейкстр поглощал все мое внимание, и то, что стоящие рядом воры вдруг кинулась в стороны, стало для меня неожиданностью.

Если эти двое доберутся до деревни, то наболтают там такого, что крестьяне встретят нас не иначе, как с вилами! Я бросилась вдогонку за парочкой, в душе надеясь, что Дейк справится с птицей без моей помощи.

– Стойте, а не то мне придется спалить вам спины! – кричу вдогонку разбегающимся в разные стороны юным уголовникам.

Конечно же, они меня не послушали, а палить на расстоянии я еще не умела. Можно было бы попытаться догнать девчонку: она бегала медленнее из-за юбки и отбиваться не станет, или станет, но не так яро, как парень… Да и есть надежда, что этот крестьянских лопушек побежит спасать невесту, и я схвачу еще и его.

С этими мыслями я устремилась за пестреющим среди деревьев подолом.

Нестись во весь опор сквозь лес было не так-то просто, ямы, кочки, корни, ветки – на каждом шагу можно было споткнуться и полететь носом в землю. И хотя моя одежда для бега была удобнее, догнать Мишу оказалось сложно: она знала местность, по которой бежала, и намеренно заводила меня то в колючий куст, то в овраг.

Один раз корень все же проскочил мимо моего внимания, и это чуть не стоило мне шеи. Когда же мне удалось выбраться из оврага, куда меня угораздило упасть, девчонки и след простыл. Ни звуков шагов, ни сломанных веток… ничего. Вокруг тишина, только листья звенят на ветру.

Искать ее следы было бесполезно, потому я решила бежать в деревню, благо, я пока еще помнила, в какой она стороне. Может, мне удастся поймать ее там прежде, чем она что-нибудь вытворит.

Стоило мне, задыхаясь от бега, преодолеть хлипкую ограду, как первые попавшиеся мне бабки подняли дикий галдеж. Не обратив на них внимания, я поспешила к избе, где, скорее всего, и скрылась Миша.

– Куда!? – заверещала перепуганная Глашка, закрывая от меня дверь. – Не пущу к сыну, звери! Убить их хотели, я все знаю!

– Это они сказали? А то, что они деревню ограбили и думали сбежать, ты тоже знаешь!? Эти двое – преступники! – выпалила я. Оттолкнуть от двери эту корову я не могла, так что вся надежда была только на слова.

– Это мой-то сын преступник!? Да ты что такое лопочешь, ведьма проклятая!? – завизжала она, багровея от ярости. – Извести хотела, небось завидно, что хорошо живут! У самой-то рожа, что взглянуть страшно!

– Идите в подвал к своему чадушке, и сами посмотрите, что там: внезапно найдется зерно, которого всем в неурожай не достало, и исчезнувшие драгоценности, которые вы всей деревней собирали для рыцаря!

Мне казалось, что отвечать на оскорбления – ниже моего достоинства, но, кажется, лучше бы мне назвать ее недодоенной коровой, чем еще что-то сказать о ее сыне. Бабка побагровела от злости, ее глаза вдруг стали меньше и засверкали, а потом вдруг взмахнула руками и с воплями вцепилась мне в волосы! Я завопила, надеясь, что помощь придет и нас разнимут – все-таки Глашка не моя весовая категория.

Голову мотнуло в сторону, скальп горел. Клок она мне точно уже выдрала, и останавливаться не собиралась. Когда она толкнула мою голову вниз, я увидела, что вокруг нас стоят люди, их много, но они просто смотрят.

– Помогите! – крикнула я, прежде чем бабища повалила бы меня на землю. – Я не хочу ее жечь, вы! Не стойте!…

Но ответом мне была тишина. Я понимала, что как только применю магию, шутки Дейка насчет ведьмы на костре перестанут быть шутками. Я нас обоих крупно подставлю, нужно искать другой выход.

Извернувшись, я изо всех сил ударила ее коленом в живот.

– Ах! Ой! Что творит… все мне отбила!!! – заверещала Глашка, оступившись и грузно присев на землю. – Дерется, как десять мужиков, силища нечистая!

Я отпрыгнула подальше от бабки, быстро убирая волосы под рубашку. В будущем нужно будет с ними что-то делать.

– Ее сын и Миша пытались вас обокрасть и приручили зверя, по их вине он нападал на коров и мужчин! – закричала я, обращаясь к собравшись людям. Краем глаза я продолжила наблюдать за бабкой.