– Ах ты темная дрянь! Чего врешь!? Я сын старосты, эти люди меня всю жизнь кормили! – из толпы выступил парень, тыча в меня пальцем. Его юное, безбородое лицо покраснело, как у матери, гнев так исказил его, что складки на лбу и подбородке превратили симпатичного юношу в настоящего бабуина. – Ты ко мне лезла из зависти! Все что-то над едой нашептывала, приворожить хотела! Да только не берет меня твоя магия, проклятая!

– Ты в своем уме!? – от такой наглости у меня аж дух перехватило и мысли понесло не в ту сторону. – Ты себя в зеркале видел, петух обглоданный? У меня рыцарь есть, на кой ты мне сдался!?

Видимо, мои слова заставили толпу немного задуматься, как минимум они взяли время, чтобы просмаковать ситуацию. Это дало мне еще несколько секунд для того, чтобы оправдаться.

– Я не хочу никому причинить вреда, я хочу помочь! – крикнула я. – Вернется Дейкстр и все вам расскажет, и принесет голову зверя.

– Она хотела убить нас с Мишей, угрожала огнем, говорила, что если не убьет, то отправит нас в тюрьму! – снова завопил парень, брызжа слюной.

– Да тебе самой в темнице место, уж я знаю! – вдруг рявкнул здоровый мужик, выступая из толпы. – Ведьма, Бэйр с Равнин! Тебя ищут в городе! Твоя харя на каждом столбе висит, и награды там такая, что мы деревню заново отстроим! Я ради такого дела даже раскошелился! – он сунул руку в мешочек у себя на поясе, и в следующий миг мне в лицо полетела горсть белого песка.

Это было так, как будто мне в нос попала горсть черного перца. Глаза заслезились, начался сильный, чуть ли не до рвоты кашель, но вместе с этими знакомыми ощущениями появились другие. Мир начал стремительно тускнеть, тело немело, чувства притуплялись, а мысли замедлились… как будто я окунулась в сон наяву.

Пытаясь откашляться, я начала отступать назад, подальше от толпы. Спина быстро уперлась в стену избы.

– И рыцаря сгубила, проклятая! – раздалось из толпы. – Где он, рыцарь твой!?

– Тебе оно и не стоило ничего, мужика здорового прибить, паршивка! И на девицу нашу руку подняла, набросилась, как змея на мышонка, гадина!

– Пустили, кормили, а вы только и знаете, что гадости делать!

– А ведьмы они все на хороших баб кидаются, завидуют, крысы! Миша-то она красавица, муж у ней имеется, изба ладная, а у этой нет дома, мужа своего убила, небось, зарезала, как корову, и детей вместе с ним!

– Да, все бабы как бабы, а это страшная, глаза маленькие, злые, волосы, что шерсть звериная!

– И злобная! Домового нашего извела, а он никогда никому ничего дурного не делал! Как это мы теперь без батюшки-то будем!?

– Да ведьмы они что звери дикие, ни стыда, ни совести, ни души у них нет, все продали нечисти за силу, чтобы народ хороший губить!

Упреки сыпались со всех сторон, люди подначивали друг друга, бешенство охватило толпу, как лесной пожар, и кольцо вокруг меня быстро сужалось.

Все еще задыхаясь от порошка, я попробовала разогнать их огнем, но не выходило. Второй, третий раз, все тщетно! Внутри меня не осталось ни капли магии. Кинжал на поясе не зажигался.

Если Дейк не подоспеет, они меня просто разорвут… пока еще боятся подходить ближе, но это ненадолго.

– Да я же живой человек! – мне даже не пришлось выдавливать из себя слезы. Было очень страшно, и с каждой секундой становилось все страшнее. – Не трогайте меня! Пожалуйста!

Лучше бы я молчала, слова прозвучали для толпы как сигнал. В следующую секунду люди волной хлынули на меня, я бросилась на землю и закрыла руками голову, но это было бесполезно. Сквозь закрытые глаза я видела, как дневной свет померк – сгрудившаяся надо мной толпа загородила его. Не дотягивалась чья-то рука, так чья-нибудь нога попадала ровно в живот или коленку. Удары сыпались отовсюду. Потом кто-то схватил меня за руку и дернул вверх. Я попыталась вырваться, но не смогла даже пошевелиться, а за свою попытку получила по лицу.

Следующая вспышка сознания – меня куда-то волокут.

Не давая мне пошевелить и пальцем, мужики принесли меня к одинокому столбу за деревней. Жесткая веревка стянула руки, хрустнули суставы.

Неужели меня правда хотят сжечь?…

Пока страшные мысли носились в голове, люди вокруг суетились и кричали, подкладывая мне в ноги сухие ветки. Да люди ли это были? Злобные, жестокие животные! Они соревновались, кто положит больше веток!

– Что зверем косишься, ведьма!? – злобно усмехнулся парень, который натравил на меня толпу. Он подошел к столбу очень близко, почти вплотную ко мне. – Радуйся, скоро окажешься вместе с дружками с той стороны!

Он выхватил со своего пояса мой кинжал и занес его надо мной. Мне уже не хотелось испуганно жмуриться: я понимала, что через несколько минут умру страшной смертью. Мне вдруг стало интересно, как потемнеют глаза этого юнца, когда он опустит руку с кинжалом на беззащитную девушку. Как изменится его еще детское лицо, когда…

Я инстинктивно закрыла глаза, и только это спасло меня от того, чтобы ослепнуть на пороге смерти.

– Теперь ты еще уродливее! – ехидно рассмеялся парень и отошел.

Мне в рот затекла струйка крови из раны. Она залила один глаз, потекла дальше, по шее, по груди: боли я так и не почувствовала. Зато вдруг почувствовала нечто другое.

Кровь стекла по лицу липки струями, парень уже отошел, но я продолжала следить за ним взглядом. Толпа вокруг растворилась в сплошную массу, отступила в серый туман, и на его фоне остался только он… молодой волчонок.

Я рассмеялась, сама не зная чему. Собственные мысли вдруг стали чужими, а сон, в который я окунулась, задрожал. Все вокруг было нереально.

Сильный порыв ветра погасил загоревшееся подо мной пламя, позади разнеслось воронье карканье. Черная стая вырвалась из леса и летела сюда.

Люди вокруг умолкли, ветер становился сильнее, вороны, тысячи ворон расселись по крышам и смотрели. Я чувствовала… нет, я знала, что все это для меня. Я была не одна.

Я не сводила взгляд с паренька, пролившего мою кровь. Губы задвигались, и незнакомый голос, шедший из моей груди, разнесся по поляне вместе с набежавшим грозовым ветром.

– Сын воды и земли, ты нарушил закон: ты пролил кровь того, кого пустил в дом. Для людей ты жесток, для зверей слишком слаб, для свободы ты глуп, значит, станешь ты раб! Поведет тебя голод кровавым путем, ты забудешь себя, ты заблудишься в нем. Ты погубишь свой род и оставишь свой дом, ты уйдешь далеко, но везде будет Он. Под полной луной жди свой первый вой, быть словам моим твоей верной судьбой!

Волчонок стоял неподвижно, я знала, что каждое мое слово он запомнит на всю оставшуюся жизнь. И эта жизнь не принесет ему радости.

Из толпы вышел рыцарь, он растолкал застывших людей и взобрался ко мне. Я почувствовала, как веревки, сдавливающие мое тело, ослабли, а темнота, застилавшая взор, наоборот, сгустилась.

– Бэйр? – Дейкстр похлопал меня по щеке. Я медленно перевела на него взгляд. – Ты в порядке? Бэйр, ты меня слышишь?… Бэйр!

Я слышала рыцаря, но его голос становился таким далеким, таким нереальным…

Два мира

Сон стремительно испарялся, но я цеплялась за него до последнего.

Спасительное забытье было моим обезболивающим, начало уходить оно, и боль проявлялась жгучими вспышками… везде. Все тело жгло и саднило, но даже не это было самым мучительным. Где-то внутри меня, где раньше было приятно и живо, теперь разлилась пустота, она давила на меня, мучила гораздо сильнее, чем раны.

Чтобы прекратить это, я всеми силами попыталась уснуть. Мне удалось.

Второе пробуждение было другим, боль немного утихла и думать стало легче.

Я попробовала открыть глаза, это оказалось непросто. Когда зрение, наконец, подчинилось, мир оказался одним размытым цветным пятном.

Вокруг так холодно.

– Наконец-то очнулась, – голос рыцаря. Желто-красные пятна стали темнее и ближе, видимо, это он пододвинулся ко мне. – Ты, Бэйр, чокнутая ведьма. Это даже не оскорбление, это название! Ты свихнувшееся от силы животное!

Интонации и слова Дейкстера придали мне сил, очень захотелось ему ответить.

– Мне и так паршиво, не вопи… Где мы? Я ничего не вижу…

– Паршиво ей… паршиво мне было, когда я выбрался из погреба, где меня, между прочим, заперли, и увидел тебя на столбе! А потом было еще лучше, когда я тебя на горбу тащил через лес, одной рукой держа тяжеленный мешок с золотом, а другой лошадей! Глаза открой, сразу все увидишь.

Грубые пальцы коснулись лица и бесцеремонно растянули мне веки. В глаза брызнул свет, стало больно, но, как только зрачки привыкли к свету, мир тут же стал прежним. Цветные пятна, которые я видела, были чем-то другим.

– Мне больно, убери руки, – проворчала я, пытаясь подняться. Силы прибывали.

– И это все? – возмутился Дейк, для полного эффекта ему не хватало схватиться за сердце. – Убери руки!? Ты неблагодарная свинья! Я тебя целый день выхаживал, плащом своим укутывал, даже припарки тебе сделал! И что я получаю взамен!? Убери руки!

Он театрально взмахнул одной рукой, пока другая мешала что-то в котелке.

Я осмотрелась вокруг. Наш скромный лагерь был разбит посреди поля, на островке из примятых колосьев. Среди высоких зарослей нас невозможно было увидеть. На мне действительно было два плаща, но, несмотря на это, холод пробирал до костей.

– Нет бы поблагодарить… – снова начал Дейк.

– О, Дейкстр Донан, величайший рыцарь из всех живущих, примешь ли ты благодарности несчастной оборванки… – начала было я, но потом меня затошнило и настроение ехидничать исчезло. Я начала вспоминать, что произошло перед тем, как я отключилась.

Дейкстр понял, о чем я думаю, и посерьезнел.

– Что ты с ним сделала?

– Я не знаю… это была как будто не я. Кто-то другой. Он превратил жестокого волчонка в оборотня.

– Кто-то другой… – рыцарь хмыкнул. – Голоса в голове?

– Не издевайся, – я поморщилась. – И так плохо.

– А мне зато просто отлично, прям сижу рядом с ведьмой, которая проклинает каждого встречного, и жизнь играет новыми красками!…

– Если бы ты был рядом, ничего бы не случилось, – угрюмо сказала я, бросив на него самый серьезный взгляд, на который была способна. – Но мешки с золотом для тебя оказались важнее.

Я попала в яблочко. Рыцарь умолк и ушел в готовку. Я сидела, обняв колени и смотря в огонь.

Ни одной мысли.

– Выпей-ка это. Порошок еще действует, но скоро отпустит. Будет неприятно, но ты справишься.

Я взяла жестяную кружку из рук рыцаря и не глядя выпила все до дна. Горячий отвар помог мне согреться, после него снова захотелось спать.

Сквозь спокойную темноту сна начали приходить странные ощущения. Мягкость и тепло вокруг стали превращаться в онемение и холод. Воздух вокруг становился настолько холодным, что его невозможно было вдыхать, да и нечем было, легких или не было, или я их не чувствовала. Вокруг пустота, даже я сама – это пустота.

Разум раздроблен, я не понимаю, где я, кто я, что происходит. Ответы на очень важные вопросы меняются так быстро, что я не успеваю понять их.

Сквозь сон я почувствовала, что безумно хочу крепкого кофе, но это желание тут же исчезало, появилось другое: хочу воды. Воды из родника, который недалеко от лесного дома.

Вода ледяная, даже в самое жаркое лето от нее зубы сводит, но она такая вкусная, что невозможно напиться. В этой воде вся сила земли.

Ручей в лесу, неподалеку от дома. В доме живет мать, там всегда пахнет травами и глиной. Ручей идет в поле, там много цветов и трав, из-за холмов ветер приносит запах вереска. Звеня, ручей бежит мимо и встречается с рекой. Далеко-далеко стоит деревня, а в ней… в ней живут звери.

Образы менялись.

Невысокая полноватая женщина в простом платье. У нее иссиня-черные волосы и блестящие глаза, от нее пахнет травами и глиной, ее руки испачканы, в волосах сено.

Женщина смотрит на меня ласково и улыбается, я чувствую, что тоже улыбаюсь, тоже…

– …Я верю в тебя, дочка. Однажды и птенцы улетают из гнезд. Тебе пора… Ах, ты уже такая взрослая! И куда время подевалось? Ты уверена, что хочешь этого?