– Я всё равно не понимаю, зачем делать эту конструкцию настолько опасной? – недоумевал Кэм. – Почему нельзя взять за основу нашу проволочную технологию?

– Да это всё жижа, технология ваша, – не на шутку разошёлся Жека. – У нас ты уже с детства должен быть готов к опасностям. К тому же вашими землю не проборонить после лопаты.

– Хватит вам ругаться, – остановил я начинающий назревать международный конфликт, – нужно искать переводчика. Пока они первыми до этого не додумались и не добрались до него.

– Так я знаю адрес, – поднял вверх телефон Стип. – Правда, путь туда неблизкий, но к утру уже доберёмся. И мы, кстати, ещё успеваем на поезд и выспаться.

– Вот это я вообще поддерживаю! – поднял большой палец вверх Жека. – Многовато что-то приключений для одного дня.

– Верно подмечено, – согласился с ним Фредди. – Кто-нибудь видел Деймона?

– А кто это? – тут же спросили мы втроём.

– Ну, тот парень, у которого только что в заднице камеры нет? – сразу чтобы было понятно объяснил Фредди. – Он таскался за мной сегодня целый день.

– Так он ещё в ресторане потерялся, – ответил я. – Мы именно поэтому и за тебя волноваться начали, а потом про него просто забыли.

– Да, этот чёртов папарацци может быть незаметным, – в своей манере согласился тот. – Ей, Деймон, мать твою, мы собираемся покинуть этот чёртов город.

Газеты в углу зашевелились и из них показался сонный парень, он тут же, молча пролез по углам, поснимал свои камеры, затем поменял в них карты памяти и с готовностью кивнул.

– Он что у тебя, немой? – спросил я.

– Да нет, это он для реалистичности, типа вообще не вступает в контакт с объектом съёмки, – отмахнулся Фредди. – Да забей ты на него, главное, чтоб не терялся.

– Зачем он тебе? – вдруг вырвалось из моего рта.

– Да пусть молодёжь развлекается, – улыбнулся тот. – Ты знаешь, сколько мням-мням-онов он мне процентом отстёгивает? У него что-то около ста миллионов подписчиков и всё такое…

Мы топали к железнодорожному вокзалу. Это единственное место, из которого можно сейчас уехать в другой штат: туда, где находится нужная нам психиатрическая лечебница. Надеюсь, что мы успеем раньше Сола и сможем задать пару вопросов переводчику древней рукописи.

Поезд зашуршал по рельсам, а я даже расстроился, когда не услышал такое до боли знакомое, равномерное постукивание колёс на стыках. Иногда, конечно, и здесь они имели место быть, ведь не так просто уложить всю длину в идеальном состоянии. Грунт гуляет, что с ним ни делай, от этого рельсовые полотна делаются то выше, то ниже, иногда расходятся и в стыке образуется щель. Но надо отдать им должное: здесь за океаном это большая редкость, хотя сильно недостаёт этого убаюкивающего перестука колёс.

Однако для моего организма это не стало преградой, и я провалился в крепкий Богатырский сон.

«… Чуть впереди бежал огромный, чёрный кот.

"Как на нашего директора-то похож", – подумал я.

– Сообразительный какой, – обернулся ко мне котяра, – Некоторые до половины сна за мной идут, ничего не понимая.

– Борис Аркадьевич, здравствуйте, – искренне обрадовался я и даже хотел подхватить кота, чтобы погладить.

– Только попробуй, – снова прочитал мои мысли кот, – я тебе всю рожу расцарапаю.

Мне даже как-то неудобно стало за свои мысли, и я покраснел.

– Ваня, ты молодец, – внезапно похвалил мне Борис Аркадьевич, – ты на верном пути.

– Борис Аркадьевич, а что же это за предметы такие? Ну, артефакты эти? Где их искать? – я сразу завалил целой кучей вопросов директора Богатырской школы.

– Этого я тебе сказать не могу, – покачал головой он. – Мне запрещено вмешиваться в такие дела. Ты лучше помни про то, что Богатырю должно вначале три пары сапог истоптать и что без труда не вынуть рыбку из пруда.

– Чем это мне поможет? – вздохнул я. – Эти пословицы мне с детства известны.

– Так, может, в них и кроется вся суть? – усмехнулся кот. – Ты, Ваня, думай головой, она у тебя светлая.

– А что же делает этот ритуал? – рискнул я задать ещё один вопрос, без надежды, конечно, на ответ. – Для чего он?

– Он уничтожает волшебство во всём мире, – почему-то на этот вопрос Борис Аркадьевич ответил. – Не будет больше скатерти-самобранки, Богатырской силы и я стану обычным котом, который мяукает, а сказать ничего не может.

– Но как же так, Борис Аркадьевич? – мне стало даже обидно за директора. – Почему вы тогда помочь не можете, ведь это всех нас касается?

– По закону нельзя, – ответил кот, – по правилам, если хочешь.

– А волшебство убивать, это разве по правилам? – возмутился я.

– А ты, Вань, нас с ними не путай, – строго произнёс Борис Аркадьевич. – Мы, может, потому и побеждаем, что честные, да своим умом живём. Просто знай, что ты на верном пути, всё у тебя получится, просто нужно верить и трудиться.

– Спасибо вам, что поверили в меня, Борис Аркадьевич, – поблагодарил я кота, – Я не подведу.

– Знаю, Ваня, – кивнул тот. – Ну ладно, погладь разок, только чтобы никому об этом, понял?!

Я улыбнулся и провёл ладонью по мягкой чёрной шерсти. Когда моя рука добралась до области хвоста, кот приподнял свой зад и немного даже заурчал.

– Всё, хватит, хорошего понемножку, – тут же сделал он строгую морду. – Пора мне, Ваня, долго в чужих снах находиться нельзя, а мне ещё к Женьке успеть нужно.

– Спасибо вам за всё, Борис Аркадьевич, – помахал я ему рукой.

– До скорой встречи, – мурлыкнул кот и исчез…»

А я тут же проснулся, притом от того, что поезд остановился, а за окном уже поднималось утреннее солнце. Пока ещё показывая из-за горизонта свой небольшой краешек. Но линия восхода уже окрасилась в яркие цвета, красиво подсвечивая низкие свинцовые тучи снизу. Будто всё небо огнём охвачено.

Поезд снова начал набирать свой разбег, а мои друзья всё ещё спали, Женька пускал слюни, склонив голову набок. Фредди снилось что-то опасное, потому как он постоянно вздрагивал и периодически трансформировал пальцы в лезвия. А вот Стипмену, удавалось даже спать интеллигентно, будто он уже родился в деловом костюме и как минимум окончил международную консерваторию, по классу скрипки. Сидел в кресле, будто статуя; на глазах повязка и очень серьёзное выражение лица. Алёна склонила голову на могучую Женькину грудь и тихо посапывала.

Только я единственный из всех уже бодрствовал и с нетерпением смотрел в окно, изучая пробегающие мимо пейзажи. Хотя мысли мои были заняты предстоящим разговором, да и сказанное Борисом Аркадьевичем из головы не шло. Теперь почти всё зависело от того, что нам расскажет переводчик. Мы не знаем, насколько он болен, помнит ли он хоть что-то из своей прошлой жизни. Но та цена, что поставлена на кон – нет, я ни за что на свете не дам разрушить сказку и волшебство.

Костьми лягу, но не позволю!

Глава 9
Тайна рукописи

Долгожданный вокзал показался заранее. Поезд сбавил ход, плавно заложил поворот и тем самым дал нам полюбоваться видом издали на провинциальный городок.

Образовался он здесь ещё во времена процветания плантаций. Затем постепенно самое большое здание в городе выкупило государство и открыло здесь психиатрическую лечебницу. Многие местные перешли работать туда, затем стали приезжать родственники душевнобольных. Так постепенно население в городке поменялось.

Ну а само место было вполне живописным, опять же экология и всё такое. Несколько больших ферм, на которых всегда руки нужны. Земли́ за океаном, оказывается, тоже хватает.

Подростки, которые родились и выросли здесь, стараются связать свою жизнь с городами, хотя некоторые всё же остаются на земле предков и с любовью продолжают начатое ими дело. Ведут хозяйство, продают натуральные продукты.

Фермеров здесь ценят, так же как, впрочем, и у нас. Не верите, а вот деревенские помидорки в два раза дороже на рынке, но их скупают влёт. Так же как и картошку и огурчики, а про домашнюю свининку, вообще молчу. Вот и здесь, когда ярмарки открываются, народу столько приезжает, что даже вялого яблока после них не найдёшь. Тем и живут.

Да, люди везде одинаковы. Без разницы откуда ты приехал, если ты нормальный человек и если живёшь по совести, то в любой стране тебе рады будут. Всё остальное – политика, до которой обычному человеку далеко.

Однако поезд остановился, и нам пора было идти к выходу. Вещей у нас никаких – встали, одежду поправили и вперёд на амбразуры.

Воздух здесь действительно отличался. При первом вдохе, я даже свою деревню вспомнил. Вот только природа чужая, это видно практически сразу. Ни тебе берёзок, ни сосен вокруг.

Да и время года такое, когда вокруг не очень-то живописно. Зима вроде и тёплая, но очень влажная и создаётся ощущение, что сейчас поздняя осень, но никак не вторая половина декабря.

Такси ловить не стали, до открытия заведения для посетителей ещё час, оно начинается с десяти, так что пройдёмся пешком. По местным масштабам это дело десяти минут.

– Может, пожрём чего? – последовала первая реакция Жени.

– Вот ты как-то даже не удивил совсем, – усмехнулся я. – Хотя время есть, давай что-нибудь придумаем.

– Здесь наверняка самые лучшие сэндвичи во всём штате, – сказал Фредди и хлопнул Жеку по спине: – Пойдём, я угощу тебя своим фирменным. Главный секрет – это побольше свежих, сочных овощей и домашняя ветчина.

– Да, чёрт возьми, – под стать Фредди прорычал Женька.

В любом городе при любом вокзале всегда есть забегаловка и именно в такую мы сейчас и направились. Это было совсем не похоже на Фредди, который имел свой ресторан и сам работал в нём шефом. Но его лицо прямо-таки светилось от счастья, когда он заказывал себе сэндвич, просто перечисляя продукты, которые желает в нём видеть.

Женщина за стойкой всё записала в блокнот и оторвала с него листки, затем передала их в окошко на кухню.

Через некоторое время нам подали то, что заказал Фредди. Это было действительно очень вкусно. Я ожидал бутерброд, похожий на те, что готовят в сети «СабВей», но этот шедевр, превзошёл все мои ожидания.

Жека орудовал челюстями как комбайном, постоянно нахваливая угощение. Алёна тоже была вполне счастлива и всем своим видом показывала, что нам теперь от неё ни в жизни не избавиться. Боязно за неё, но с другой стороны, с нами ей безопаснее.

Наконец, покончив с делами бытовыми, мы отправились в клинику. Нас записали в журнал как посетителей, причём помог в этом именно Стипмен.

При регистрации нас ожидал нормальный вопрос: кем мы приходимся больному. Здесь и вступил в диалог Кэм.

– Добрый день, я актёр, играю роль Стипмена, мы с благотворительной целью, – принялся объяснять тот. – Разве мой агент вам ещё не звонил?

– Нет, – растерянно произнесла медсестра в регистратуре, – но это ничего страшного, у нас часто случаются ошибки. Могли элементарно забыть передать по смене.

– Это хорошо, – кивнул он, – тогда давайте заполним с вами необходимые бумаги и проводите нас к этому человеку, – он показал фото переводчика на своём телефоне.

– Без проблем, сэр, – с дежурной улыбкой ответила медсестра и попросила наши документы.

Вот только наши остались в офисе, который ушёл под землю и как теперь быть никто не знает. Здесь снова выручил Стип.

– Девушка, давайте не будем так сильно растягивать время, запишите меня, Фредди и нашего секретаря Алёну, а мою охрану можно не вносить в базу, – предложил он.

– Думаю, мы сможем сделать исключение, – с улыбкой ответила она и принялась заносить данные в свой компьютер.

Затем на нас надели халаты, шапочки, бахилы, и провели на территорию клиники.

Здесь было достаточно уютно. Я думал, что такое только в кино показывают, а больница – она везде одинаковая. Так нет, здесь был высажен большой сад на заднем дворе со скамейками и фонтанами. У каждого пациента имелась своя комната, которую не запирали на тяжёлый засов ночью.