– Какая желтуха. Кто вообще смотрит этот бред? – громко произнесла, перебирая одеяло в поисках пульта.

– Нормальные люди не разговаривают сами с собой. Вслух, – Роджер появился в проёме, держа обеими руками большой бумажный пакет, захлопывая дверь ногой. Я удивлённо приподняла брови. Мне стало интересно, как давно он стал интересоваться нормальными людьми.

– Нормальные люди не встречаются с психопатами – убийцами, – сев в кровати, я немного подумала и добавила. – И не покрывают их, – задумчиво посмотрела на Роджера, осознавая, что в мою голову больше не приходила мысль сдать Бруно полиции.

Роджер расплылся в улыбке.

– О-о-о, так мы встречаемся? – парень забрался с ногами в постель и уронил пакет, из-за чего содержимое выпало на одеяло. – Я подумал, что после вчерашнего тебе понадобится что-то из этого, – он взял выпавшую упаковку печенья и вытряс остальное содержимое пакета на одеяло, позволив оценить первую помощь от Бруно:

Упаковка носовых платков, зажигалка, сигареты, пара зелёных яблок, сэндвичи в упаковке, револьвер, бутылка минеральной воды.

Моя рука потянулась за предложенными вещами и замерла между оружием и водой. Бруно, разрывающий упаковку печенья, застыл в предвкушении.

– Вот это будет кстати. Спасибо, – забрав бутылку с водой, я заметила, как Роджер закатил глаза, и улыбнулась, следом посерьёзнев, подвинувшись ближе к продуктам, возвращаясь к своим размышлениям. – Вчера ты сказал, что не лгал мне. Но ты знал о плане Байрона. И ты говорил мне, что мой отец оставил мне имя, которым захочет воспользоваться Карл, – я прищурилась, вспоминая подробности разговора, когда Роджер приставил нож к моему горлу. – Поэтому я могу сделать вывод, что ты соврал мне, – договорив, я направила дуло револьвера в лицо улыбающемуся парню. Он спокойно отложил начатое печенье и поднял руки вверх, полностью разворачивая корпус тела ко мне.

– Давай, нажми на спусковой крючок, сделай это, – зашептал Бруно. – Покажи, на что ты способна, – его маниакальная улыбка стала ещё шире, а глаза блеснули безумием, становясь чёрными. – Ну же, давай, – громко зашептал Роджер.

Мои руки слегка задрожали. Переведя взгляд на оружие, уже в следующее мгновение я оказалась без него. Бруно резко выхватил револьвер.

Оставшись безоружной, ощущая непривычное призрачное ощущение холодного металла, я потёрла руку и потянулась за печеньем, с безразличием разорвав индивидуальную упаковку, не зацикливаясь на том, что произошло менее минуты назад.

– Ты совсем расклеилась, – заключил Бруно, рассматривая меня и крутя в руках револьвер. Равнодушно пожав плечами, я закинула печенье в рот, предварительно выкинув вкладыш с магнитной буквой из упаковки. Роджер театрально вздохнул. – Я не знаю, кто твой отец, – услышав признание, я с возмущением посмотрела на парня. Он улыбнулся, отложив оружие в сторону и притянув к себе пачку печенья. – Я повторял слова Байрона. Он говорил, что Самуэль сделал тебе подарок, оставив фамилию, – Роджер увлечённо захрустел едой, разглядывая попавшийся вкладыш. Глядя в его лицо, я задумалась. Выходило так, что Бруно передавал мне всю информацию, ничего не утаивая. Это одновременно расстраивало и радовало. Роджер мало знал, но был полностью откровенен. – Из них можно составлять слова и оставлять послания на холодильнике, – неожиданно восторженно произнёс парень. Не понимая, о чём шла речь, я вопросительно посмотрела на него, едва нахмурившись. Бруно покрутил перед моим лицом магнитными буквами – вкладышами от печенья. Я издала тихий смешок, улыбнувшись, удивляясь в очередной раз тому, как легко он сочетал в себе поведение маньяка – убийцы и беззаботного ребёнка.

– Прескотт Чейз посетит благотворительное мероприятие в эту субботу, – голос молодой телеведущей заставил посмотреть на экран. Я успела забыть про включённый телевизор, как вдруг диктор вновь вернулся к самой обсуждаемой сплетне города.

– Скотти-и-и. Скоро мы славно повеселимся, – устрашающе протянул Роджер. Я посмотрела на Бруно. Он, совершенно не моргая, с широкой улыбкой уставился в экран телевизора.

– Что связывает тебя с Чейзом? – попыталась вернуть в реальность Роджера. Он продолжил смотреть в экран, пока его руки двигались, разрывая очередную пачку печенья.

– Давняя дружба, – спустя долгую паузу произнёс парень. – Скотти возомнил себя героем Блэкхоулла, – Роджер, наконец, оторвался от созерцания репортажа с преследованием Чейза в телевизоре и посмотрел на меня, сосредоточив взгляд. – Наш бывший комиссар крупно облажался, не признавшись в своей главной ошибке даже перед смертью. А бедный глупый Скотти поверил ему и помог выследить меня, заигравшись в героев и злодеев.

– Значит, Прескотт Чейз посодействовал твоему заточению в Хеллерклиффе? – с удивлением поинтересовалась я, выстроив нехитрую логическую цепочку. Роджер кивнул. В голове возник следующий логичный вопрос. – Какую ошибку совершил комиссар?

Улыбнувшись, Бруно медленно раскрошил печенье зубами. Его молчание затянулось, предельно дав понять нежелание отвечать на вопрос. Я посмотрела на мелькающего Прескотта Чейза в телевизоре. Он был немного младше меня и вовсе не казался борцом за справедливость. Парень забавно и неловко уклонялся от преследовавшего его репортёра, а за ним поспешал сдержанно одетый мужчина, который кидал недобрые взгляды в камеру.

– Ты так и проведёшь весь день, сидя в кровати и смотря телевизор? – внезапно осведомился Роджер, поднимаясь с кровати. Он стал собирать валяющиеся буквы, крепко сжимая их в ладонях.

– Я не нашла пульт. У меня нет работы, семьи и друзей. Поэтому, да, я останусь тут и проведу весь день. И всю свою жизнь…

– У тебя есть я, – невзначай заметил Роджер, перебив, и ушёл на кухню, явно намереваясь испортить холодильник глупыми буквами, не обратив внимания на то, как я крепко задумалась над его словами.

Бруно был прав. Из всего оставшегося мира у меня был только он; пожалуй, единственный человек, который был полностью откровенен, и говорил, что думал. Я оторопела. Моё отношение к парню изменилось крайне круто за очень короткое время. Изначально я планировала использовать его, чтобы узнавать необходимую информацию, а теперь даже боялась предположить, что могла остаться одна. Пусть его манеры и не были безупречными, а поведение часто становилось маниакальным, я начинала воспринимать его как близкого мне человека, временами психически неуравновешенного, но близкого. Тихо усмехнувшись, подумала, что если бы подобные мысли пришли мне несколько месяцев назад, когда я только приехала в Блэкхоулл, то я решила бы, что точно сошла с ума.

– Ты зависла, – неожиданно перед моим лицом возникло лицо Роджера, и я поняла, что несколько минут сидела, неподвижно смотря в одну точку. Парень склонился ближе, с интересом заглядывая в глаза, словно стараясь разгадать мысли.

– Как ты собираешься убить Байрона? – вернулась из своих размышлений, вспомнив, что до сих пор не знала плана Бруно. Он усмехнулся, выпрямившись и отойдя в сторону.

– Всё случится на вечере, – сделав паузу, Роджер наклонил голову набок, обдумывая дальнейшие слова. – Чёрт. Не хотел портить сюрприз раньше времени, – он широко улыбнулся. – Ты будешь приманкой.

– Приманкой? – я прищурилась в попытке представить. – Мне нужно будет сыграть жертву? – поднявшись с постели, я была не в силах сдержать внезапное волнение.

Роджер приложил палец к губам в усмиряющем жесте.

– Ш-ш-ш. Ты всё испортишь, и будет не так весело, – он расплылся в широкой безумной улыбке, от которой по спине пробежал холодок, подведя к новой мысли.

– Ты уверен в своём плане? Я не хочу становиться игрушкой Байрона, – едва я произнесла фразу целиком, улыбка исчезла с лица Бруно, в его руках блеснул нож. Сделав шаг назад к кровати, я бросила беглый взгляд на постель в поисках какого-либо предмета для защиты. Револьвер, до этого лежащий на простыне, исчез из поля зрения.

– Почему ты никак не можешь запомнить, детка. Ты никогда не станешь чьей-либо игрушкой. Ты только моя, – он сделал шаг вперёд, крутя нож в руках и глядя в глаза, совершенно не моргая.

Сжав кулаки, я выдохнула, рассчитывая, могла ли успеть увернуться от Роджера и выбежать в коридор.

– Ты обещал, что никто не сможет причинить мне боль, – кивнула на нож, отвлекая внимание и аккуратно сдвигаясь в сторону. Бруно расплылся в жутковатой улыбке.

– Детка. Ты опять не всё запомнила. Только я могу причинить тебе боль, – он подбросил нож верх и, пока я зачарованно наблюдала за его полётом, бросился на меня, перехватив нож другой рукой. Почувствовав удар спиной о жёсткий матрас кровати, я стала отбиваться от Бруно, мгновенно осознав, что он намеревался сделать. Коленями он прижал нижнюю часть моего туловища, а свободной рукой перехватил мои ладони. – Не дёргайся.

Ощутив прикосновение лезвия ножа к своим рёбрам, я взвизгнула. Маниакально улыбаясь, Роджер вонзил клинок в кожу, и спустя секунду я поняла, что он стал старательно что-то вырезать на левой стороне моего живота. Дёрнувшись, получила отрезвляющую пощёчину с каплями своей же крови. Роджер сел удобнее и продолжил. Нож больно скользнул по нижним рёбрам, и я закусила губу, почувствовав во рту солёный металлический привкус. Сообразив, что моя левая рука была свободна, я потянулась к его руке, намереваясь убрать нож от пострадавших рёбер. Бруно глубже погрузил лезвие в кожу, заметив движение, и я замерла, посмотрев в его глаза, задержав дыхание. Он довольно ухмыльнулся и вновь отвлёкся на свой процесс.

Стараясь выровнять дыхание и заглушить боль, я пыталась расслабиться. Хотелось истерично смеяться; менее пяти минут назад я думала, что могла доверять Роджеру, а теперь он сидел на мне верхом, вырезая ножом на коже. Самое ужасное и одновременно забавное в поистине идиотской ситуации было то, что я не сопротивлялась, позволяя причинить боль, которую, по словам Бруно, мог нанести только он, защищая от всех остальных.

– Если ты решил убить меня, то выбрал какой-то слишком изощрённый способ, – я посмотрела в его глаза, которые ещё подсвечивались слабым безумным блеском. Роджер отвлёкся на несколько секунд, посмотрев на меня в ответ.

– Тебе понравится, – он с предвкушающей улыбкой вновь вонзил нож, не обратив внимания на мой возмущённый вдох. Ещё раз проведя лезвием по коже, Бруно остановился, издав довольный смешок. – Великолепно.

Роджер перелез через меня и присел на кровать, скрестив ноги, взяв валяющееся яблоко. Ощупав пострадавшее место и убедившись, что раны были не слишком глубокими, я поднялась. Прижатая к животу ладонь стала влажной, окрасившись тёплой кровью.

Я подошла к зеркалу и взглянула в отражение. Тонкие редкие струйки крови стекали вниз, направляясь к бедру. Вырезанные раны не были хаотичными, они что-то напоминали, но из-за вытекающей крови из них, я не могла понять, что именно. Обернувшись к кровати, нашла бумажные салфетки.

Распаковав и вытащив пару сложенных салфеток, аккуратно промокнула кровь и взглянула на Роджера. Тот увлечённо отрезал аккуратные ломтики яблока и съедал их, наблюдая за мной. Я поморщилась от увиденного зрелища.

– Ты даже не вытер кровь с ножа, прежде чем… – я указала на яблоко, которое слегка покраснело, впитав капли крови. Бруно расплылся в улыбке.

– А мне даже понравилось, – он облизал губы и ножом указал на зеркало. Проведя последний раз салфеткой по ранам, я вновь развернулась к своему отражению.

На границе груди и живота располагалась кровавая подпись. Бруно.

– Тебе нравится? – Роджер тихо подошёл сзади, выглядывая из-за спины и смотря в отражение на творение своих рук. Несколько секунд я молчала, обдумывая дальнейшие слова. В голове хаотично появлялись лишь ругательства, вперемешку с накатывающей истерикой. Бруно продолжал стоять за моей спиной, крутя в руках нож, напряжённо улыбаясь и ожидая реакции. Я подавила неприятные эмоции и издала тихий смешок, подумав, что мне повезло, что в голову парня не пришла идея вырезать сердечко.