– Если автомобиль был, и если он остановился приблизительно там, где показал дежурный, значит, могли в том месте остаться какие-нибудь следы пребывания. Зона ведь там мертвая и для машин, и для пешеходов. Прошло только три дня, дождей не было. Надо срочно посетить предполагаемое место высадки бандитского десанта.

Но еще была ночь.

… Тот, кто проходил или проезжал около шести утра возле стоявшего на окраине поселка многосемейного дома, с удивлением и любопытством наблюдал за ползающим на коленях пенсионером.

– Ну вот, – азартно ликовал судья, – наверное, это наши капельки масла и наши следы от колес.

В восемь утра Николай Игнатьевич поджидал в отделении Левченко, а в девять на указанное сыщиком место прибыл районный эксперт.

________________________

… – День еще не закончился, а уже удался, – радовался Васильев, известный в городе предприниматель, депутат городского совета. Победа в тендере. Раньше, конечно, было проще – поговорил с нужным человеком и вопрос решен. Но и сейчас с деньгами и связями можно найти таких людей и решить свои проблемы. Подсказали друзья к кому обратиться – и ты уже победитель в этом соревновании еще до торгов. А договор будет неплохой – снабжение продуктами в течение года самого крупного в городе военного училища. Надо будет поскрести по сусекам области и поискать дешевые крупы, соль, сахар… Может быть где-то остались запасы с прошлых лет – отдадут за бесценок.

Щупальца бизнеса Васильева были многогранны. Он владел двумя крупнейшими рынками города, сигаретными киосками, было у него два небольших асфальтовых завода, несколько магазинов…

Любимым занятием Васильева было участие в различных акциях и собраниях правоохранительных органов. Он был спонсором большинства таких мероприятий. Наверное, у половины награжденных работников милиции, прокуратуры лежали, висели, стояли дома памятные знаки, сувениры, подарки, приобретенные по случаю торжеств и подаренные Васильевым. Он не пропускал ни одно мероприятие в городе, которое проводились под эгидой МВД, частенько сидел в президиуме. И не только в городе. Его, уважаемого, знали и в области. В частности, Васильев однажды спонсировал празднование дня милиции в поселке, где происходили описываемые события. Это он в этом поселке устроил на работу участковым своего бывшего работника, выходца с этих мест, Ворвуля. У него подрабатывали убитый Федор и его приятель, тоже убитый, Владимир.

В то же время не каждый горожанин знал, а некоторые только догадывались, о другой стороне бурной деятельности Васильева. Те, кто с ним сталкивался в деловых вопросах, воспринимали его как злостного нарушителя закона и ведения бизнеса. Грязные приемы, отжим бизнеса, рэкет, взятки, вымогательство, алчность – таким быль стиль деловой жизни Васильева Игоря Игоревича.

________________________________

… Выйдя на крылечко своего дома, Николай Игнатьевич увидел соседку Елену, которая развешивала постиранное белье в глубине двора.

– Пообщаться-бы, – подумал Руденко и не стал откладывать, еще ранее запланированную, встречу.

– Добрый день, Елена. Могу помочь, если не откажетесь, – подошел сосед к молодой женщине.

– Да, нет, спасибо, Николай Игнатьевич, уже заканчиваю, – молвила та.

– Не знаю о ваших отношениях, но примите мои соболезнования. Потеря близкого человека всегда невыносима. Только время может затянуть рану, да и то не у каждого и, к сожалению, только поверхностно, – продолжил пенсионер.

– Спасибо, Николай Игнатьевич, будем ждать это время, – отвечала соседка.

Как показалось Николаю Игнатьевичу, не очень-то и печальной была интонация в голосе Елены.

Она, скорее всего, и родилась в этом доме, бывшем общежитии местного кирпичного завода. Ее мать всю трудовую жизнь проработала на этом предприятии сначала учетчицей, а потом заведующей складом готовой продукции. Отца девушка не знала. Когда Лене было двадцать пять лет, матери не стало и молодая девушка, до этого пребывавшая в относительном благополучии, методом проб, ошибок, удач и разочарований начала лепить свою новую, неизведанную жизнь. Все ее браки были гражданскими. То ли она не очень устраивала кандидатов в мужья, то ли ей не нравились эти кандидаты, но так и шла она по жизни без штампа в паспорте.

Очередным оказался Федор, с которым у Елены брак был даже не гражданский, а какой-то гостевой. Естественно, такой была и любовь женщины к этому человеку. Известие о смерти Федора не очень расстроило Елену. Было вначале какое-то новое чувство и состояние, но, наверное, это была реакция на неожиданную смерть любого человека. На момент убийства их уже ничего не связывало.

– Лена, вы меня извините за, может быть, неуместный вопрос. Хотел спросить о Федоре. Были ли у него враги, кто его друзья, товарищи. Что он был за человек? – задал вопрос Руденко.

И неожиданно для себя услышал от Елены целую исповедь – о Федоре, о ее жизни, об окружении, с дачей этому окружению характеристик…

Друзей настоящих, по мнению Елены, у Федора не было. Были хорошие знакомые, приятели – Вовка, Серега, были какие-то отношения с Ворвулем – раньше вместе работали, почему-то с Сергеем Ивановичем, директором местного рынка.

О врагах Елене не было известно ничего. Была неприязнь у Федора к соседу.

– Однажды он увидел, как тот заглядывал в душевую, когда я там мылась, – поведала Елена. – Чуть не дошло до драки, хоть сосед уверял, что шел по своим делам. Мой, наверное, ревновал, а может быть ревность была и у соседа. Поговаривали, что Федор посматривал на его жену. Неприязнь у них была взаимной, – закончила Елена.

Далее тема разговора поменялась. Николай Иванович, где мог, поддакивал собеседнице, поддерживал ее в справедливых выводах и, в конце концов, поблагодарив за беседу, выскользнул со двора.

На следующий день утром ему позвонил Малеев и попросил, по возможности, заехать к нему на пять минут.

– Есть информация, – лаконично произнес друг.

Накопились и другие дела в городе у Николая Игнатьевича, поэтому вскоре он уже пожимал руку Мишке и готов был того выслушать.

– Я сразу о главном и не очень приятном. Есть у нас в управлении, ты должен его знать, Семенов – заместитель начальника по надзору за соблюдением закона сыскарями. О нашей с тобой дружбе известно многим, в том числе, наверное, и ему. Вчера очень витиевато Семенов попросил меня немного тебя тормознуть. Якобы, есть жалобы от местных – мешаешь следствию. Можешь мне не рассказывать о своих пенсионных приключениях, но имей ввиду, кто такой этот Семенов. Его стараются не трогать, обходят стороной. Крысиная натура, типчик еще тот. Думаю, что когда-то он рухнет, долго с таким имиджем не удержаться. Прими к сведению мою информацию. Ну, и, сам догадываешься, если ситуация будет критическая – сразу сюда. Будь здоров, я на совещание, – закончил Малеев.

– Неужели под кем-то зашатался трон после моих попыток что-то выяснить, – размышлял Николай Игнатьевич, возвращаясь на своем авто после города в поселок, – в каком месте я потянул за правильную ниточку.

Ответ ждал сыщика-любителя по приезду в поселок. От Левченко он узнал, что результаты экспертизы следов авто предполагаемого преступника исчезли. Сумка, которую эксперт по неосторожности буквально на минуту оставил на скамейке перед райотделом, испарилась. Сначала эксперт решил, что это шутка, устроенная кем-то из сотрудников. Он уселся на скамейку и стал ожидать, сильно не расстраиваясь. Но со временем напряжение начало нарастать. Все время проходили посетители, сотрудники райотдела, стояла небольшая очередь в паспортный отдел. Сумка пропала.

Только после обеда кто-то предложил еще раз взять образцы следов заново. И вот тут эксперта снова ждала неудача. Следов не было. На всем участке, где они ранее виднелись, сейчас была гладенькая пыльная поверхность. Не хватало только на ней нарисованной рожицы с языком или кукиша – как дела, следопыты?

То, что произошло в этот день, внесло коррективы в планы Николая Игнатьевича. Хотя розыскная деятельность его шла не всегда по плану. Правильнее было бы обозначить ее словом протекала. Иногда возникала и проносилась экспромтом.

– Выводов можно сделать несколько, – думал Руденко.

Первое. Допустим, что сумку украли воришки. Следы замело какой-то проехавшей машиной.

Второе. За ним и за следствием следят. Кража умышленная, следы затерты сознательно. Да и донос Семенову…

Тогда, третье – убийца в поселке, и в таком случае, несомненно, подъехал он к месту своего преступления на автомобиле.

Четвертое. Убийца или его сообщники могут работать в райотделе, но могут быть и вне милиции, используя свои знакомства.

Наверное, такие ребусы и возможности их решать под силу только профессионалам или людям с полномочиями. Но и мне интересно этим заниматься. Может быть, ответ и разгадка в нестандартных решениях и выводах, в то время как следствие часто идет по каким-то шаблонам. Надо немного отдохнуть и взвешенно, спокойно еще раз проанализировать всю имеющуюся информацию», – решил Николай Игнатьевич.

На следующий день, выйдя из магазина, Николай Игнатьевич увидел эксперта Серегина.

– Чуть с работы не уволили, – пожаловался тот, – до сих пор не могу прийти в себя. Какой-то миг….

– Кажется мне, что в этом случае больше наглости и самоуверенности ворюги, чем ваша оплошность, Иван Семенович, – отвечал Руденко. – Понятно, что доказательства утеряны, но вы хоть помните эти следы, чьи они.

– Конечно. Но вначале о моем ощущении. Сдается мне, что в отделе поселился оборотень. Дай бог, чтобы я ошибался.

По экспертизе. Мой субъективный вывод – это следы от шин автомобиля марки «Жигули», причем протектор сильно стертый, наверное, и машина изношенная или неухоженная. Хороший хозяин на таких колесах не ездит. Хотя может быть все. Жидкость похожа на тосол, но может быть и масло. Узнать уже не сможем. Течь слабая. То, что протекает, также указывает на неновое авто, – доложил как на совещании Серегин и добавил:

– Такова моя основная версия.

– Это тоже нужный результат, – закончил беседу Николай Игнатьевич, – желаю вам, Иван Семенович, дожить спокойно с новой сумкой как минимум до пенсии.

С этого момента, передвигаясь по поселку, Николай Игнатьевич стал обращать внимание на проезжающие возле него автомобили. Его интересовали старенькие «Жигули». Еще он захотел выяснить, что связывало Федора с директором рынка Сергеем Ивановичем, пятидесятилетним жестким хозяином всей рыночной жизни поселка, которого многие побаивались. Зная все тонкости скрытой торговой деятельности, неугодных ему торговцев по разным причинам он мог припугнуть налоговой инспекцией. Что это за дружба таких разных людей. И, кажется, был на рынке источник, который мог бы кое о чем рассказать по этому поводу. Еще год назад Руденко завел здесь знакомство с одним из предпринимателей, Иваном. Тот с семьей торговал мясом птицы, и Николай Игнатьевич стал его постоянным покупателем. Частенько, когда не было очереди, мужчины вели беседы на разные темы. Их отношения стали доверительными. Несколько раз, начав беседу в павильончике торговца, мужчины перебирались в рядом стоящее кафе «Наташа» и, здесь ответы на все вопросы находились намного быстрее.

Иван с зятем и дочерью были на месте. Торг шел оживленно. Хоть уже и было около одиннадцати – не утро, но базарный день привносил динамичность. Иван с семи утра, не приседая, был поглощен своей работой, поэтому на предложение Николая Игнатьевича зайти к Наташе и выпить по бокалу пива охотно согласился. Обычно предметы их обсуждений были настолько разными и непредсказуемыми, что предложенная пенсионером тема жизни рынка мгновенно была подхвачена Иваном. Тем более что базарная жизнь была уже родной для торговца. Ведомый вопросами Николая Ивановича, Иван рассказал следующее.