Опасные желания (страница 15)
– Я пытался назвать тебе имя, но тебя оно не устроило. Называй меня как хочешь. Придумай сама, это не важно.
– Еще как важно! Такое не может быть не важно. Я ведь не просто так поняла, что тебя зовут не Прайс. Тебе это имя не подходило. У имен должен быть смысл.
– Ты можешь вкладывать в них какой угодно смысл, но в конечном счете разве это имеет значение? – Он указал на ярко-оранжевый цветок у своих ног. – Я не знаю, как называется это растение, но знаю, что оно приятно пахнет и помогает от ожогов.
– Это Calendula arvensis. Полевые ноготки, – тихо ответила я.
– Так ты еще и на латыни имена раздаешь? – Он перевел взгляд на лес, и я испугалась, что слишком на него надавила. – А что значит «Эллери»?
Я помедлила.
– «Радостная».
Он потер подбородок:
– А между тем я тебя совсем расстроил.
Наши взгляды встретились, и я увидела, что его глаза потемнели, став почти такими же зелеными, как…
– Уитакер, – вдруг решила я. – Вот как я буду тебя называть.
В его глазах сверкнули веселые искорки.
– Ты посмотрела на меня и решила, что я Уитакер?
– Я посмотрела на них, – ответила я, показывая на деревья у него за спиной. – Тебе, скорее всего, безразлично, но это белые пихты[2]. Они достигают более сотни футов в высоту, а самые толстые ветки у них растут прямо у корней, покрывая всю землю. Без тропинки даже акр такого леса пройти невозможно. Он совершенно непроницаем. Совсем как ты.
Он так пронзительно посмотрел на меня сверху вниз, что мне захотелось отвести взгляд, но я не могла пошевелиться.
– Значит, Уитакер. – Он протянул руку, как будто это была наша первая встреча. – Здравствуй. Я здесь совсем недавно. Меня зовут Уитакер Прайс.
– Эллери Даунинг, – ответила я, пожимая его руку.
– Рад знакомству, Эллери Даунинг.
Он опустил руку, и я увидела, что в моей ладони остался четырехлистный клевер. Уитакер Прайс, не прощаясь, зашагал по тропе, но обернулся и подмигнул мне, прежде чем скрыться среди деревьев.
10
– Сегодня вечером к нам на ужин придет гость, – объявила я, врываясь в кухню через заднюю дверь.
Мама, готовившая торт для Сейди, подняла голову. Она, как и обещала, изменила свой рецепт, чтобы получился поистине впечатляющий многослойный шедевр. Я еще никогда не видела таких тонких коржей, перемежающихся точно такими же по толщине слоями крема. Нижний корж был больше всех, средний поменьше, а в верхний, самый маленький, были воткнуты восемь розовых свечек, крошечных, как спички. Я знала, что папа сделал их специально для Сейди. Обычно мы не красили свечи. Естественный янтарный оттенок пчелиного воска сам по себе создавал приятное теплое свечение. Не было нужды что-то менять. Но Сейди обожала розовый цвет. А папа обожал Сейди.