– А разве ты не должен проводить меня к выходу после посещения больного, Мэтт? – вспомнила о маскировке, подумав, что моё одинокое появление на выходе вызовет вопросы у регистратора за стойкой, но протянутые ключи всё же взяла. Маркус отрицательно покачал головой.

– У меня другие планы, но если тебя спросят о сопровождающем медбрате, то скажи, что пациенты из пятой палаты разбушевались, и мне пришлось отправить тебя одну, – казалось, у него были готовые легенды на любой непредвиденный случай. Я с облегчением выдохнула: Маркус проник в лечебницу с готовым планом, а не вслепую, как это делала я в этот самый момент. Парень заглянул в левую часть коридора, уже приготовившись ринуться туда без оглядки.

– Мэтт, – тихо окликнула его. Успевший сделать несколько шагов в противоположную от меня сторону, он обернулся, вопросительно изогнув брови. – Ты сказал о двух подопытных, на ком испытывалась сыворотка для Реджинальда, – Маркус кивнул. Я опустила глаза, моргнув, раздумывая, стоило ли задавать свой вопрос. – Где они теперь, как их можно найти?

Как бы ни утверждал внутренний голос о том, что Реджинальд получил по заслугам и его будущие мучения – не мои проблемы, сочувствующая часть меня настаивала на том, что где-то внутри этого холодного и высокомерного человека остался прежний, неуверенный, прячущийся от всех в своём бункере, Чарльз Оделл.

– Ты не найдёшь их, Софи, – с некоторой паузой заметил Маркус. Я непонимающе взглянула на парня; он поджал губы, нахмурившись и посерьёзнев, словно вспомнив увиденное. – Они обезумели и поубивали друг друга в очередном приступе ярости, – быстро проговорив, парень едва качнул головой в прощальном движении и отвернулся, стремительно зашагав в противоположную часть коридора. Он будто убегал от вопросов, пока я смотрела ему вслед. Маркус скрылся за ближайшим углом. Я посмотрела на связку ключей в руках. Правая часть коридора была чуть у́же левой. Вдоль длинных стен тянулись закрытые двери, из-за которых не доносилось ни звука. Я шагнула к ним и уверенно стиснула ключи в руках. На каждой двери находилась табличка с именем пациента и небольшое окошко с мутным стеклом и решёткой. Я шла вперёд, не останавливаясь, читая таблички и не находя нужную. Все имена были незнакомы, спустя десяток дверей я потеряла всякую надежду.

– Уолд, Бенджамин, – проговорила вслух, наконец, найдя нужную дверь, воодушевлённо улыбнувшись. Ключи в руках зазвенели. Они все были похожи между собой, различаясь лишь мелкими насечками на лезвии. Заглянув в окно, но, не сумев ничего разглядеть, я попробовала открыть дверь ключом, который, как мне показалось, должен был подойти. Ключ и вправду подошёл, тихо щёлкнув в замке. Я осторожно приоткрыла дверь, приготовившись к чему угодно со стороны мужчины, который провёл в лечебнице уже несколько недель и, как я была уверена в этом, был напичкан лекарствами.

– Я сошёл с ума, – Уолд, одетый в полосатую форму пациента лечебницы с красным номером на груди, широко улыбнулся. Он сидел на узкой койке, руки были связаны в смирительной рубашке, а кудрявые волосы, отросшие за несколько недель, падали на лицо, придавая ещё больший безумный вид. – Алиса!

Из соседней двери, из-за которой ранее не доносилось ни звука, стал слышен удар и лёгкий скрежет металла, словно кто-то пытался открыть дверь изнутри. Сообразив, что кто-то услышал возглас Бенджамина, я шагнула в палату и закрыла за собой дверь, подумав, что это будет лучшим решением не провоцировать других пациентов.

Уолд встал с кровати и шагнул вперёд. Его широко распахнутые глаза смотрели прямо на меня, заставляя нервно поёжиться.

– Рада вас видеть, Бенджамин, – я постаралась выдавить улыбку, разглядывая его больничную палату, не отличавшуюся комфортом или каким-то минимальным уютом: голые стены, когда-то облицованные штукатуркой; минимальное количество мебели. Всё – без острых углов. Даже тусклый свет исходил от небольшого светильника, расположенного под самым потолком, обрубая любую возможность зацепиться, чтобы нанести какой-либо вред.

– Вас не было так долго, но я сразу же узнал тебя, – мужчина улыбнулся. Он обежал взглядом мою настороженную фигуру и, что-то сообразив, шагнул назад, почтительно склонив голову. – Чем обязан такой чести? – он словно стал прежним, выпрямившись и приветливо улыбнувшись. Даже связанные крест-накрест руки уже не так сильно приковывали к себе взгляд.

– Я солгу, если скажу, что пришла вас освободить, – почему-то лгать мужчине не хотелось, глядя в его чуткие, карие глаза, напоминающие бездонные колодцы.

– Позволь тебя перебить, Алиса, – едва кивнул Бенджамин. – Я не спешу бежать отсюда. Мне здесь нравится, а через некоторое время, уверен, здесь станет намного безопаснее, чем в самом Блэкхоулле, – он присел на край больничной койки, стараясь держать ровную осанку, что немного затрудняли его связанные руки. – Я в курсе новостей, – добавил он, посмотрев в стену, за которой стал различим лёгкий скрежет. – Бруно, – Уолд взглянул на меня, сдержанно улыбнувшись. Я задумчиво кивнула, подумав о том, как быстро новости о безумных выходках Реджинальда проникали в самые далёкие места, как, например, в Хеллерклифф, который существовал отдельным государством со своими правилами и законами.

– Да, возможно, вы правы, – протянула я, глядя в пространство перед собой, вслушиваясь в скрежет.

– Так, чему обязан вашим посещением? Не скрою, мне приятна твоя компания, но вы выглядите весьма встревоженно, – привлёк внимание Уолд, склонив голову, пытаясь перехватить мой блуждающий по палате взгляд.

– Бенджамин, в тот день… – я посмотрела на мужчину. Он кивнул, уловив с полуслова, какой день я имела в виду. – Вы произнесли одну фразу, которая никак не выходит из моей головы. Не ищи того…

– Не ищи того, чего не хочешь найти, – перебил мужчина с улыбкой. Его глаза расширились, вспыхнув каким-то недобрым огоньком. Я сделала шаг ближе, наблюдая за тем, как он весь переполошился, словно вспомнив о чём-то важном и невероятно радостном.

– Что значит эта фраза?

– О, Софи, раз вы здесь и спрашиваешь это у меня, значит, вы ещё знаете, что ищешь, – начал быстро тараторить Бенджамин, дёрнув руками в попытке освободиться. – Не уверен, что об этом должен вам рассказывать именно я, – он понизил тон голоса до доверительного, подавшись вперёд. Его глаза забегали, бешено вращаясь. – Потерянное вновь будет найдено, только если вы знаете, что нужно искать. Без цели нет результата. А чтобы прийти к началу, нужно знать финал, – он резко посмотрел на меня, замерев и улыбнувшись. – Вы останетесь на чай?

Отступив к двери, я не отводила взгляда от мужчины. Он часто дышал, а в глазах продолжали вспыхивать огоньки, придающие его глазам поистине безумный вид.

– Нет, спасибо, – я отвела руку за спину, положив ладонь на ручку двери. – Пожалуй, я пойду, – повернула ручку, приоткрыв дверь, сдержанно улыбаясь Уолду, надеясь, что он не вздумает броситься вперёд.

– До скорых встреч, Алиса, громко не шуми, разбудишь злого лиса, – дружелюбно кивнул мужчина, оставаясь на месте. Он вновь посмотрел в стену, будто отключившись от внешнего мира.

– До встречи, Бенджамин.

Я вышла, плотно закрыв дверь и повернув ключ в замке. Несколько секунд я стояла у двери, всматриваясь в пространство перед собой, стараясь прийти в себя от увиденного и услышанного.

До слуха вновь донеслось скрежетание металла. Я повернула голову, посмотрев на соседнюю закрытую дверь. Скрежет продолжился. Стиснув ключи, боясь выронить их, медленно подошла к двери. На ней была пустая табличка без имени пациента. Как и другие окошки, это окно оказалось мутным, но я подошла ближе, заглядывая в него, стараясь разглядеть размытую фигуру. Скрежет прекратился. Человек за дверью стоял прямо напротив, не шевелясь. Я приблизилась практически вплотную к двери, положив ладонь на ручку двери, не отводя глаз от человека. На секунду я почувствовала, как ручка начала медленно поворачиваться без моего давления.

– Мисс Эпуларио, – заставил вздрогнуть мужской голос практически под ухом. Я повернулась на звук, встретившись с пристальным взглядом из-под тонких прямоугольных очков. – Рад, что вы нашли время посетить мою обитель, но, честно говоря, не ожидал вас встретить здесь, – Норман Коверт выглядел настороженно, попеременно посматривая вглубь коридора, откуда я явилась, и на закрытую дверь.

– Вы запомнили моё имя, как мило с вашей стороны, – наконец произнесла я, улыбнувшись, незаметно спрятав связку ключей за спиной. Ситуация стала критичной, и я не придумала ничего лучшего, чем положить руку поверх двери, кивнув на неё. – Кто пациент этой палаты? На табличке нет имени.

Мой вопрос поверг Нормана Коверта в растерянность, которую было легко прочесть по его лицу. Он посмотрел на дверь и нахмурился.

– Эта палата пустует на данный момент, – с некоторой паузой ответил мужчина. Услышав это, я растерянно улыбнулась, посмотрев в окошко, указав на него.

– Но… – я замолчала, заметив, что за мутным стеклом уже не было силуэта человека.

– Мисс Эпуларио, время для посещения пациентов строго ограничено по дням и часам. Сегодня у нас неприёмный день, – привлёк внимание Коверт, убрав руки в карманы. Он выглядел как обычный врач, но что-то в его внешнем облике настораживало, то ли убранные руки, в которых он мог держать укол снотворного, то ли его затемнённые очки, в которых совершенно не отражался свет от ламп. Мужчина встал в сторону, кивнув в сторону, откуда он пришёл. – Пойдёмте, я провожу вас к короткому выходу, чтобы вам не пришлось обходить половину здания.

Немного помедлив, я ещё раз взглянула на закрытую дверь, за которой никого не было, и кивнула мужчине, шагнув вперёд. Взгляд приковала следующая дверь с висящей на ней табличкой.

– Вудман, Даниэль, – прочла вслух и остановилась, с надеждой посмотрев на Коверта. – Можно навестить этого пациента в качестве исключения под вашим личным наблюдением? Это действительно важно, – я деланно улыбнулась, стараясь надавить на чувства мужчины.

– Сегодня неприёмный день, – сухо повторил он, взглянув на закрытую дверь. – И пациент в данный момент находится на лечении. В любом случае я не могу помочь вам сейчас, – он сдержанно улыбнулся. Я с разочарованием глянула на дверь. Визит к Вудману не был запланирован, но обстоятельства так удачно сложились, что это была идеальная возможность, чтобы узнать о том, что именно содержалось в сыворотке Реджинальда. К моему сожалению, эта возможность исчезла так же быстро, как и появилась. Норман повернулся, медленно зашагав к выходу. – Навестите пациента в следующий раз, уверен, он будет рад встретиться с кем-то помимо персонала.

– Верно, вы правы, – кивнула с лёгким вздохом, задумавшись, следуя за мужчиной. Он больше ничего не говорил, молча шагая по узкому коридору, который должен был вывести нас обратно к регистрационной стойке. В какой-то момент я засомневалась, что мы шли в нужном направлении. Стены становились всё ближе друг к другу, коридор у́же. В голове промелькнул вопрос: как мужчина очутился в том же коридоре, что и я. Он выглядел слегка удивлённо, встретив меня, но всё равно этого было недостаточно для человека, который встретил случайного посетителя без сопровождающего персонала на охраняемой территории Хеллерклиффа.

Каким-то невероятным образом мы неожиданно оказались прямо у регистрационной стойки, буквально вернувшись к самому началу. Норман развернулся, сухо улыбнувшись.

– Всего доброго, мисс Эпуларио, – он явно выставлял меня на выход. Кинув мимолётный взгляд на регистратора за стойкой и охранника, который не обращал на нас совершенно никакого внимания, я улыбнулась Норману.

– Всего хорошего, – двинулась к выходу, немного уязвлённая тем, как мужчина показательно отправлял меня на выход. В голову вновь проникли мысли о сказанной фразе Уолда. Что-то действительно происходило. Это чувствовалось в воздухе, и точно не было моей паранойей.