Карнович Е. На высоте и на доле: Царевна Софья Алексеевна. В сб. «Придворное кружево». Современник; Москва; 1994. С. 186

Странное сочетание портретов царевны с изображением великомучика Фёдора встревожило князя В.В. Голицина. Он опасался, чтобы любовь к нему Софии не остыла. При всём своём уме и образовании суеверный, преданный предрассудкам своего времени, он прибегнул к чародейству, о котором мы уже писали, один из его крестьян, знавший тайную силу трав, давал ему коренья, которые он клал для прилюбленья в кушанья, подносимые царевне. Мы знаем так же, как дорого поплатился колдун за своё знанье и усердие: князь, по свидетельству Сильвестра Медведева, свидетельству, подтвержденными другими лицами, велел сжечь знахаря в бане, чтобы не было от него проносу.

Семевский М.И. Современные портреты Софии и Голицына. С. 452

Сперва приготовили гравюру, изображавшую царей и царевну… Но присутствие царей не входило в намерения правительницы, а потому заказан был портрет ея одной в короне, со скипетром и державою в pуке и с теми же семью аллегориями добродетелей (разум, благочестие, щедрота, великодушие, надежда божественная, правда, целомудрие), которыя С. Медведев расписал в тут же приложенных пышных виршах.

Шмурло Е.Ф. Падение царевны Софьи. С. 62

Во время допросов были найдены ещё три гравюры, две из них были одного и того же содержания с гравюрою «немецкой работы», с тою только разницею, что «полную титлу и вирши к ней написал по-славянски С. Медведев, по приказанию Ф. Шакловитаго, пояснившаго при этом о медальонах с добродетелями, что они расположены вокруг портрета царевны Софии потому, что «у цесаря Римского седмь курфистров в орлех, и вместо де седми курфистров подписано седмь добродетелей ей великой государыне».

Портрет этот гравировал в Москве черкашенин Тарасеевич, и на загородном дворе Шакловитаго, находившемся за Новодевичьим монастырем Тарасеевич отпечатал с него оттиски.

Была найдена ещё пятая гравюра, или «болшой лист», она изображала вверху, Отца и Сына и Святаго Духа; посредине, царей Иоанна и Петра Алексеевичей и царевну Софию Алексеевну «с излиянием над нею седьми даров Духа Святаго»; внизу же были помещены, «признавая к ратному строю»: князь Василий Голицын, верхом на лошади, гетман Иван Самойлович, человек с заступом, и иныя, по-видимому, аллегорическия фигуры, так что для изъяснения этой гравюры была составлена особая книжка.

Под гравюрою этою была надпись: «Тщанием Данилы да Якова Ивановых детей Перекрестов». Гравюра эта была вырезана на меди в Ахтырке тем же Тарасеевичем, по заказу Шакловитаго «в похвалу царевне» что и подтвердил Медведев, [на допросе] сказав, глядя на гравюру: «похвала вся и честь великой государыне болшая и седмь даров Духа Святого написаны на неё одну». Гравюра эта была поднесена царевне сыновьями Перекреста в 1688 году, в бытность их с отцом в Москве, где она, на Белгородском подворье, и печаталась на атласе, тафте и бумаге. К сожалению, от этих последних гравюр не осталось ни одного экземпляра; но с первой, или с портрета царевны Софии Алексеевны, гравированнаго Тарасеевичем, сущесгвует копия, по поводу которой, а также и про оригинал ея, Д.А. Ровинский поместил в 1-м выпуске своего издания, «Материалы для Русской Иконографии» следующее: «Впоследствии оттиски этого портрета, по приказанию Петра, отбирались, и так исправно, что до нас не дошло из них ни одного экземпляра. В 1777-м году в Академии Художеств хранился ещё один экземпляр его, но и тот утрачен; хорошо ещё, что с него в этом году была сделана гравером Афанасьевым точная копия».

В розыскном деле эти гравюры были приложены, как вещественное доказательство замысла царевны Софии быть Самодержицею всея России и существовавшаго в ея пользу заговора.

Розыскныя дела о Фёдоре Шакловитом и его сообщниках. Стр. VIII–XI

Дьяк Андрей Виниус, который помогал, чтобы слава о царевне была великая и за морем, и способствовал напечатанию в Голландии ея портрета, – с падением Софии чуть не проклинал себя за то, что был посредником между Шакловитым и Витзеном и невольным виновником распространения ея славы. С чувством глубокаго сожаления он объяснял на следствии (1690 г. 5 нояб.), что послал во 195 г. лист, «опасаясь в. государей указу, а от Федьки какова зла, отказать ему не смел, а по тому де его Федькину приказу тот образцовой лист послал за море».

Аристов Н. Московския смуты в правление Царевны Софьи Алексеевны. С. 6

Правление царевны Софии Алексеевны началось со всякою прилежностию и правосудием всем и ко удовольству народному, так что никогда такого мудраго правления в Российском государстве не было.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 238

Софья Алексеевна, старше покойного царя Феодора, она управляет в Москве с боярами; возвела на престол своего брата Иоанна. Умная и набожная, проводит время в молитве и посте. Читает жития святых по-польски, что в стихах издал Баранович. Царя Иоанна она так оберегает, что он никуда не выезжает, да и к нему никто не ходит без её дозволения. Бояре также не созывают думы без неё не только по делам государственным, но даже и частным.

Дневник зверского избиения московских бояр… С. 19

Оба они [эти братья цари], правда, сидят на троне, но ни один из них ничего не решает, а царевна обдумывает всё с магнатами, после чего решение публикуется – опять же от имени обоих царей.

Шлейссингер Г. А. Полное описание России… С.111

…Cтаршая принцесса София Алексеевна в общем-то всем управляет, хоть и находится в тени [буквально: «за чёрным занавесом»].

Горн Гильдебранд фон. Донесения королю Дании. С. 91

Пётр же видимо развивался, и показывал своею деятельностию, своим образом действий, своим характером, что из него может выйти. Сторонники его утверждались в надежде дождаться праздника на своей улице, и, не в силах скрывать нетерпение, смело выражали своё мнение, оказывая неуважение к старшему Царю и правительству Царевны Софии Алексеевны.

Так: стольник Языков открыто говорил: имя Царя Петра Алексеевича видим, а бить челом ему ни о чём не смеем. Шакловитый подверг его пытке и выпроводил из Москвы.

1684 г. октября 23, боярам Ив. Вас. Бутурлину, А.П. Салтыкову, окольничим князю Я.В. Хилкову, А.С. Хитрову, М.П. Измайлову, князю В.Ф. Жировому-Засекину, стольнику кн. Б.Ф. Долгорукому приказано с дворов до своего в. государей указу не съезжать; а у В. Мяснова отнять честь, думное дворянство за то, что в 193 г. окт. в 22 числе, на праздник Богородицы Казанския, по их, в. государей, указу велено им быть за в. государём царём Иоанном Алексеевичем в ходу, и из того ходу за св. иконами по городу. И для того к ним на дворы посыланы из разряду подьячие многажды, и они в том ходу за в. государем и по городу за иконы не были; а про В. Мяснова люди его на дворе сказывали, что он со двора своего съехал в Новодевичий монастырь, а он в монастыре том не был.

1 декабря в. государи и государыня Царевна указали: стольников и стряпчих, осенних и зимних походов, которые написаны за в. государем Иоанном, написать с городами, т. е. городовыми дворянами за то, что в походе за Хорошевым не объявились, опричь трёх человек, И.М. Дмитриева, князь В.Ф. Македонскаго, да Е.С. Кондырева. Этих опальных лиц оказалось более 50.

Декабря 7-го Иван Дашков позволил себе даже ругаться в царском дворце. «В. Государи и Царевна указали: Ив. Меньшаго Васильева Дашкова, что он, будучи в верху у их государских хором, говорил невежливыя слова, послать в тюрьму». Когда пришли за ним, его дома не сказали, взятые в приказ-разряд его люди говорили, что он «с Москвы съехал в Киржатский монастырь к брату своему, строителю к Ионе Дашкову». Дек. 8 послали нарочно туда подьячего Краснаго, а он, Дашков, уехал в Москву до него и явился в разряде. И дек. 11 ему сказан указ: «ты говорил невежливыя слова в верху, чего и в простых домах таких речей говорить не пристойно». Государи указали «бить батоги нещадно и написать с городом по Алексину». И потом «пожаловали, на милость положили, батоги бить не велели, а велели быть по прежнему с городом по Алексину».

В 1685 г. Нояб. 7, «за многое воровство и за непристойныя и к смуте заводныя слова» сослан с Москвы на Верхотурье капитан стрелецкий Ив. Тавкунов с женою Любавою; «велено держать его за крепкою сторожею, до тех мест, как об нём прислан будет указ».

И в простом народе примечались иногда знаки нерасположения к правительству Царевны Софии.

Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 115–117

В это же время царевна Софья Алексеевна убедилась, что потехи брата с конюхами принимают значение гораздо важнее того, чем она предполагала. Она увидела, что создаваемое войско растёт, крепнет силами и будет ей служить главною помехою для достижения её целей самодержавия. Она замыслила принять страшное решение: убить царственного брата и его мать и сжечь потешные сёла.

Дирин П. Потешные полки Петра Великого. «Русский архив» за 1882 год, книга 3 выпуск 5. С. 23

Но подобный план не мог бы иметь успеха без большой партии сторонников, и она решила её составить; изучив достоинства всех, она сочла, что нет никого достойнее, чтобы стать во главе её, чем князь Голицын.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 160, 197

Царевна в сие время женила брата своего Иоанна на Прасковье Фёдоровне Салтыковой (1684 г., января 9).

Пушкин А.С. История Петра. Подготовительные тексты. С. 123

Трудность была в том, чтобы заставить Голицына согласиться на убийство двух царей, на которое она твёрдо решилась, считая, что этим обеспечит власть себе, своему будущему мужу и их детям. Князь (Ie prince), более опытный и менее влюблённый, (чем она) представил ей весь ужас этого замысла, и заставил её принять другой план, более благоразумный, и, очевидно, более надёжный. Он состоял в том, чтобы женить царя Ивана, и ввиду его бессилия дать его жене любовника, которого она полюбила бы на благо государству, которому она дала бы наследников. А когда у этого монарха появятся дети и у царя Петра не станет больше ни друзей, ни креатур, в этом случае они повенчаются, и, чтобы их брак был признан всем миром, они добьются избрания патриархом отца Сильвестра (Медведева), польского монаха греческой веры, человека очень опытного, который тут же предложит направить посольство в Рим для объединения церквей. Когда это удастся, то это вызовет одобрение и уважение. Затем они принудят Петра сделаться священником, а Ивана – громко сетовать на распущенность его жены, чтобы показать, что дети рождены ею не от него, потом постригут её в монастырь и добьются, чтобы Иван женился вновь, но так, чтобы они были уверены, что у них не будет детей. Этим путём, без убийства и без боязни Божьей кары, они станут во главе государства при жизни этого несчастного и после его смерти, так как в царской семье больше не останется мужских наследников.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 162

И понеже царевна Софья Алексеевна была великаго ума и великой политик, хотя себя укрепить вечно в правлении под именем своего брата царя Иоанна Алексеевича, взяла резолюцию его, брата своего, женить. И женила на дочери Фёдора Салтыкова, из добраго шляхетства, которой был тогда воеводою в Енисейске, в Сибирском королевстве. И сию женитьбу в том виде учинила, чтоб видеть сыновей от брата своего и наследников к короне.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 239–240

Января 10.1684. Император Иоанн Алексеевич частным образом (как обычно) женился на Прасковье Фёдоровне Салтыковой, её отец прежде звался Александром, а на сей раз сменил [имя] на Теодор или Фёдор, как здесь произносят сие.

Гордон Патрик. Дневник, 1684–1689. – М.: Наука, 2009. С. 6