Говорили, между тем, что в этом походе погибло около тридцати тысяч людей от всяких болезней, которых они набрались от заразной воды. Возвратившееся командование упрекали ещё и в том, что, покинув те опустошённые степи, они не повернули вправо к Днепру для устрашения очаковских и белгородских татар, более всего доставляющих беспокойство Венгрии, Украине и Польше. Вернувшегося Голицына царь Пётр лишь после многих просьб со стороны вельмож допустил к аудиенции. Он его всегда ненавидел, то ли из-за сестры Софьи, именем которой тот правил, то ли из-за пышности, которую тот соблюдал, или из-за зависти его врагов, которые накаляли Петра.

Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии. С. 128

Царевной же он [Голицын] был принят со всеми изъявлениями радости, которые он только мог ожидать, и вновь взял на себя все дела с таким влиянием, каким не пользовался никогда.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 145

Последняя новость та, что бывший генералиссимус, князь Василий Васильевич Голицын, 4-го сего числа, поздно вечером, приехал в город, а на следующий день целовал руки у обоих царей и царевны. Он всё ещё в прежней чести и стоит у кормила правления; к тому же царевна Софья Алексеевна, почти совсем завладевшая управлением царства, сильно поддерживает его. Все того мнения, что в последнем походе погибло от 40 до 50 тысяч человек. Всем офицерам и дворянам за их службу роздали медали весом в 1/2, 3/4 и даже в целый червонец. Последния были розданы высшим чинам (образец такой медали вам посылаю); другие офицеры, смотря по заслугам, получили медали меньшаго веса. На медалях находится изображение двух царей и правительницы, и также начальныя буквы их имён…

Кохен Х. фон. [Известия ливонскому генерал-губернатору Я.И. Гастфатеру] Русская старина, 1878. – Т. 23. – № 9. – С. 121–129. – Под загл.: Москва в 1687–1688 гг. С. 123

(1695 г.) Марта в 6 день. По указу в-х г-рей из Розряда, за приписью дьяка Степана Ступина и по выписке за пометою дьяка Дмитрия Стефанова, их в-х г-рей жалованья генералу Петру Ивановичу Гордону за его службу крымскаго походу 197 году, в приказ, вместо кубка в две гривенки, кубок серебряной золочен с кровлею, весом фунт 54 золотника, для того, что в Казённом Приказе кубка в две гривенки нет, да по ртище байбереку, мерою 10 аршин.

Из «Книги расходная узорочным и локотным товаром Казённаго Приказа 203 году». Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 325

Все наши войска распущены, и все приняты Их Величествами в Москве весьма милостиво, пожалованы золотыми медалями и сверх того месячным окладом. Когда я целовал руки Их Величеств, меня со многими милостивыми словами произвели в генералы и объявили, что я не должен помышлять об отъезде из страны, пока длится эта война, и по зимнему пути мне снова выступать в сторону Крыма. Какие меры и методы будут нами приняты и использованы, – пока не решено, однако с такими силами мы вновь выступать не будем, да и нет в том нужды. Надеюсь, мы займёмся очищением Борисфена и Танаиса от турецких гарнизонов и тогда сможем сильнее утеснять татар. Что до моего увольнения из сей службы, ныне мои надежды лишь на то, что, поскольку цари едины в лиге с другими Христианскими государями и державами, всеобщий мир будет заключён вскоре, и тогда я смогу иметь счастье освободиться от сей службы.

Патрик Гордон – Графу Мидлтону. Москва, ок. 26 сентября 1687.

Гордон Патрик. Дневник, 1684–1689. – М.: Наука, 2009. С. 227–228

18-го ноября 1687 г. …Недели две тому назад, вода в Москве реке, вследствие больших снегов и наступившей вслед затем оттепели с дождями, так поднялась, что снесла четыре моста как в самом городе, так и в его окрестностях, через что дворяне и мещане, торгующее лесом, понесли вновь большой убыток, так как в нынешнем году внезапным повышением уровня воды в Москве реке уже четвёртый раз сносились мосты. Здешние старожилы не запомнят, чтобы подобное несчастье повторялось несколько раз сряду в одном и том же году… Теперь царя Петра стали ближе знать, так как первый министр, князь Голицын, обязан ныне докладывать его царскому величеству о всех важных делах, что прежде не делалось; говорят, что в течение наступающего января месяца его царское величество вступит в брак.

Кохен Х. фон. [Известия ливонскому генерал-губернатору Я.И. Гастфатеру]. С. 124–125

Наталье Кирилловне, матери младшего царя удалось, пожалуй, самое важное дело, после избрания Петра на царство: с конца того же 1687 г. князь В.В. Голицын должен был делать доклады о текущих делах пятнадцатилетнему Петру и посвящать его в государственные дела.

Шмурло Е.Ф. Падение царевны Софьи. С. 63

Итак, хотя наш замысел ниспровергнуть Крым не преуспел, однако сей поход немало способствовал отвлечению врагов Христианского имени от Христианских держав, и что бы ни было в этом году, или будет, счастливо свершено императором [австрийским], королём Польским и венецианцами, посредством оного отвлечения татар (без коих турка – словно птица без крыльев) и немалых турецких войск, кои было необходимо держать на Эвксинском Понте из опасения запорожских и донских казаков, в большой мере справедливо следует приписать оружию Царского Величества.

Патрик Гордон – Графу Мидлтону Москва, ок. 16 сентября 1687.

Гордон Патрик. Дневник, 1684–1689. – М.: Наука, 2009. С. 226

С начала 1688 года царь начинает участвовать в заседаниях Боярской Думы.

Шмурло Е.Ф. Падение царевны Софьи. С. 64

Здесь (при дворе царевны Софьи) все озабочены изданием за границею, на немецком и голландском языках, хвалебнаго описания похода, в котором будут изложены подробно причины безуспешнаго возвращения многочисленнаго царскаго войска. Уже поговаривают о новых налогах с крестьян и мещан и о намерении будущею раннею весною предпринять [ещё один] поход в Крым, при чём будет избран новый путь. Пехота отправится по Днепру на судах, а конница сухим путём. Князь Голицын, поговаривает, будто опять примет участие в этом походе.

Кохен Х. фон. [Известия ливонскому генерал-губернатору Я.И. Гастфатеру]. С. 123

С властолюбинм, честолюбием, предприимчивостью, хитростью и смелостью София соединяла ещё тщеславие. В этом недостатке упрекает её, например, г. Устрялов, указывая на пышные манифесты ея о неудачных крымских походах. Из тщеславия она поручила своему резиденту в Варшаве хлопотать о напечатании и разсылке в Европе пышных реляций о победительствах русского воинства, каких издавно не бывало. Но не нужно хвалить одного за счёт другой: заметим, что характер Петра в тщеславии сходился с нравом его сестры. Впоследствии великий государь деятельно хлопотал о распространении в Европе доброй молвы о своих деяниях. Нарочно посылал Гюйсена (в 1704 году) в Германию, чтобы тот своими собственными сочинениями, наймом тамошних литераторов способствовал к разсеянию доброй славы «о его делах и победительствах»

Семевский М.И. Современные портреты Софии и Голицына. С. 426–427

Говорят, что пред вторым крымским походом найден был у ворот Голицына гроб с запиской, в которой заключалась угроза, что если и этот поход будет неудачен, как и первый, то главнаго воеводу ожидает гроб.

Аристов Н. Московския смуты в правление Царевны Софьи Алексеевны. С. 124

Фальшивое золото бочками

2-го февраля 1688 г. …28-го прошедшаго месяца здесь официально объявлено генералитету о предстоящем [новом] походе в Крым, и указаны те, которые на будущее лето поведут войска… Третьяго дня, в ясную лунную ночь, здесь было замечено на небе явление: пять огненных столбов, из коих четыре имели направление к северу, а один к югу, подвигались друг к другу и сталкивались с такою силою, что видны были искры. Три из северных столбов, казалось, были сдвинуты южным столбом; наконец, оставшийся последний северный столб одолел большой южный; а через два часа всё явление исчезло… Его царское величество царь Пётр прилежно посещает думу и, как говорят, недавно ночью секретно разсматривал все приказы.

Кохен Х. фон. [Известия ливонскому генерал-губернатору Я.И. Гастфатеру]. С. 125–126

Один год войско отдыхало, затем, снова набравшись сил, в 1689 г. опять двинулось в поход против того же врага, столь же храброе, как и раньше. Командующим опять, как и прежде, был назначен князь Голицын, и это было бы к счастью, если бы он развил дальше одержанную вначале победу. В этом походе он дошёл до Перекопа, до самого перешейка Херсонеса Таврического, но ничего не сделал, а только показался в тех местах. Между тем распространялись удивительные слухи, будто под великим ханом Татарии убили коня, будто погиб его сын, четырнадцать мурз пали в бою и большой разгром учинён в татарском войске, многие взяты в плен. Но всё это потом так и осталось легендой, так как в триумфальном шествии не видели ни одного пленного. К тому же писали, что в тот день, когда войско отошло к Перекопу, хан прислал к Голицыну одного из мурз для переговоров о мире, которому, как сообщали, князь предложил следующие условия. Во-первых, чтобы татары обязались, что не посмеют больше нападать ни на империю москвитян, ни на Польшу. Во-вторых, что не будут оказывать никакой помощи туркам против христиан. В-третьих, что впредь никогда не будут больше требовать от Московии ежегодной дани в сорок тысяч рублей. В-четвертых, что они отдадут всех христиан, которых до тех пор забрали в плен. Упомянутый мурза, появившись три или четыре раза на аудиенции у князя, возвратился к своим без всякого решения. Другие рассказывали, что в войске, которым командовал князь, было запрещено кому-либо пускать в ход оружие против врага, что никто не вступал в столкновение с неприятелем, кроме казаков и одного-двух московских командиров, что на поле боя не появлялось врагов более тридцати тысяч и убито с обеих сторон очень немного. Трудно установить истину, когда неизвестно, что достигается доблестью, а что хитростью. Сам князь в своём имении Троице при мне (я приезжал туда его приветствовать в свите господина резидента Польши) в присутствии многих бояр и польского резидента похвалялся, что никогда ещё москвитяне не добивались большего, чем в этом походе, и ещё не слыхано, чтобы такое огромное войско москвитян так быстро дошло до самого перешейка Татарии. Но при дворе Петра обо всём этом думали совсем иначе.

Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии. С. 128

Военные действия против татар начались в 1687 г., а в 1689 г. русская армия под начальством генерала князя Голицына в составе, как рассказывают, 400 000 человек выступила в поход, чтобы осадить Перекоп и проникнуть в Крым. Но эта многочисленная армия возвратилась назад, разбитая татарами, которые отняли у неё большую часть лошадей. Я знал одного старика, Васильчикова, участвовавшего в походе; он говорил мне, что дворяне, составлявшие армию, были всё отборные люди, и что каждый из них имел по 10, 20 и 30 слуг (боярских людей), хорошо снаряжённых и вооружённых саблями, нарезными ружьями, луками, стрелами и копьями, и что были полки в составе от 20 до 25 тысяч человек каждый, составленные из отборных людей.

Миних Б.-К. фон. Записки фельдмаршала графа Миниха / Пер. С.Н. Шубинского // Перевороты и войны. – М.: Фонд Сергея Дубова, 1997. – С. 273–318. – Под назв.: Миних Б.-Х. Очерк управления Российской империи.