Шальное счастье женевца Франца Лефорта

Царь Алексей Михайлович, достойный Родитель Петра Великаго, начавший первый пещися о заведении в России строевых войск, отправил в Немецкую землю бывшаго в службе своей из Немцов же Полковника Верстина с повелением приглашать в службу Российскую всех тех иностранцов, которые на то согласятся. Воин ищет славы всюду, где только надеется её найти. Слава, пронёсшаяся о учреждаемых в России строевых войсках, уверение Верстина о истине слуха сего, и о добродетелях и щедрости Царя, решили многих принять его предложение, в числе которых был и Лефорт.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни и всех дел славнаго женевца Ф.Я. Лефорта. М., 1800. С. 12

Ровно за 5-ть месяцев до кончины Царя Алексия Михайловича, 25-го Августа 1675 года, пришли к Архангельску с моря на голландских кораблях 14-ть служащих иностранцев – офицеров и изъявили желание служить в России; в числе их был женевец Капитан Лефорт, которому так много приписывают влияния на образование Петра.

Языков А.П. Пребывание Петра Великаго в Сардаме и Амстердаме в 1697 и 1717 годах. Berlin. 1872. С. 5

Благородная гордость, желание цриобрести большее познание в странствовании по различным Европейским народам; наконец, то счастливое побуждение, каковое раждается от сопребывания c великими людьми, увлекло его, как бы против воли, c брегов Мейзы на брега реки Москвы.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни и всех дел славнаго женевца Ф.Я. Лефорта. М., 1800. С. 7

Ровно за пять месяцев до кончины Царя Алексея Михайловича, 25 Августа 1675 года, пришли с моря к Архангельскому городу, во время ярмарки, на Голландских кораблях служилые иноземцы: Полковник Фан-Фростен, Подполковник Фан-Торнин, Маиор Шванберг, пять Капитанов, четыре Поручика и два Прапорщика. В числе Капитанов был Фрянс Лафорт. Явившись в съезжую избу к Двинскому Воеводе, Думному Дворянину Фёдору Полуектовичу Нарышкину, иноземцы сказали, что служили они в разных землях, были на многих боях, а ныне приехали служить Великому Государю Российскому, и просили, дав им корм, отправить их в Москву. Воевода объявил, что, без Царскаго именнаго указа, отпустить их к Москве он не смеет, разспросил каждаго порознь о прежней службе и разспросныя речи послал в Москву с Двинским Стрельцом Чечёткиным; между тем, до получения указа, велел нововыезжим иноземцам побыть в Архангельске, и, вероятно, не сомневаясь в царском согласии, назначил им корм, по прежним примерам, «неповелику», – по полтине на день всем вообще четырнадцати человекам.

В разспросных речах те изъяснили: «Полковник Яков Фан-Фростен сказался родом Пруссии земли из города Дансика; служил сначала в Швеции Капитаном, потом в Испании и Голландии Полковником, был с Французами на многих боях, в чём дан ему лист от Испанскаго Короля; в Россию отправился из Голландии, Полуполковник Гаврило Фан-Торнин, родом также из Дансика, служил 18 лет Польскому Королю Яну Казимиру Капитаном, два года Цесарю и в Голландских войсках Полуполковником. Маиор Фрянс Шванберг, родом из Прусскаго города Королевца, 14 лет был Капитаном в Швеции и Голландии, и два года в Испании. Капитаны Станислав Тшебяковский, Филипп Фон-дер-Фельд, Иван Зингер, Яков Румер, Фрянс Лафорт, сказались родом также из Прусской земли, из города Дансика; служили в Голландии и Испании, были с Полковником Фан-Фростеном на многих боях против Францужан; из Испании перешли в Голландию; оттуда приехали к Архангельску, служить Великому Государю. Поручики Ян Куз, Питер Юшим, Оливер Дергин, Михель Янсын объявили себя Брабанцами из города Брюселя, и были, в полку Фан-Фростена, в Испании на многих боях. О двух Прапорщиках, которые не явились в съзжую избу, оставшись на кораблях, для бережения рухляди, Полковник сказал, что они родом из Прусския земли и служили в его полку.

Н. Устрялов. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. Санктпетербург. 1851. С. 5–6

…Начальник Архангелогородской, быв старинных предубеждений и приверженный к Царевне Софии, о коей мы имели уже случай говорить выше, принял Лефорта и сотоварищей его весьма худо, не дал им до Москвы пропускных видов, и на жалобы их о том отвечал угрозами сослать их в Сибирь. Нещастия сокрушают только низкия души; но человек твёрдый и добродетельный не подвергается оным. Лефорт вооружася терпением и надеждою, употребил скучное то для него время на изучение Российскаго языка.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 14

До сих пор считали его у нас уроженцем Прусския земли из города Дансика; так числился он во всех актах между выезжими иноземцами, в следствие его собственнаго показания; так поименован он и в царской грамоте по случаю отпуска его в свою землю. Державцы Женевской Республики изумились позднее, увидев, что земляка их считали в Москве Пруссаком, и отпуская его обратно в Poccию, писали к нашему Двору, что Франц Лефорт, получивший от Poccийскаго Государя Капитанский чин на полтараста человек ратных людей, есть гражданин Женевской Республики, из благороднаго колена Лефортов; что дед его Исаак Лефорт был Бургомистром города Женевы, а брат Амадей Лефорт, после многих почётных посольств, также достиг сана Бургомистра; мать же его Франциска Лекция была дочь Бургомистра и градских законов Исправителя Якова Лекция.

Н. Устрялов. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. Санктпетербург. 1851. С. 12–13

От Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, всеа великия и малыя, и белыя России Самодержца, на Двину думному нашему дворянину и воеводе Федору Полуехтовичю Нарышкину, да дьяку нашему Афонасью Зыкову. В нынешнем во (184) году октября в (25) – м числе послана к вам наша, Великаго Государя, грамота, а велено от Архангельскаго города приезжих иноземцов начальных людей полковника Якова фан-Тростена, да полуполковника Гаврила фан-Торнена с товарищи четырнадцати человек выслати за море, а к Москве отпускать и нашего, Великаго Государя, жалованья им давать не велеть. И ноября в 31 (17) – м числе писали вы к нам, Великому Государю, что о тех иноземцах нашего, Великаго Государя, указу к вам не прислано и к Москве их отпустить, или назад выехать, о том бы вам наш, Великаго Государя, указ учинить. И как к вам сия наша, Великаго Государя, грамота придёт, и вы б по прежнему и по сему нашему, Великаго Государя, указу полковника Якова фан-Тростена и полуполковника Гаврила фан-Торнена с товарищи от Архангельскаго города велели выслать за море, а к Москве отпускать и нашего, Великаго Государя, жалованья им давать не велели; тако-ж и впредь, буде из-за моря на кораблях учнутъ приезжать к городу какие иноземцы и станут нам, Великому Государю, бити челом в нашу, Великаго Государя, службу и чтоб их от города отпустить к Москве, и вы б таким иноземцом нашего, Великаго Государя, жалованья давать и к Москве отпускать не велели, а высылали их от Архангельскаго города по прежнему за море на тех же кораблях, на которых они учнут приезжать. Писан на Москве лета (7184) ноября в (20) день. За приписью Василья Бобинина.

Грамота царя Алексея Михайловича 20 ноября 1676 г. Цит. по: Мышлаевский А.З. Выезд в Россию Франца Лефорта. (Современная переписка) // Русская старина, 1898. – Т. 93. – № 3. – С. 641–642

Царский указ прислан был на Двину уже по закрытии судоходства: возвратиться в Голландию морем не было никакой возможности; ждать лета и жить в Архангельске на собственный счёт не доставало средств. В столь затруднительных обстоятельствах, злосчастиые иноземцы решились прибегнуть к милосердию Государя и подали на имя Его Двинскому Воеводе челобитную следующего содержания: «Будучи в Немецких странах, слышали мы, Великий Государь! про твою царскую, славную, неизреченную милость к нашей братьи, служилым иноземцам, захотели мы тебе послужить и приехали в Архангельск; но без твоего указа к Москве нас не отпускают, а корабли ушли за море. Великий Государь! дозволь нам приехать к Москве на наших проторях (издержках) и подводах, и если мы на твою службу годимся, вели, Государь, нас принять; а если не годимся, укажи нас за Немецкий рубеж отпустить, чтобы нам здесь, в Архангельске с женишками и детшшками голодною смертью не помереть. Царь-Государь! смилуйся».

В ответ на cию челобитную, 16 Декабря 1675 года, последовало царское повеление, присланное на Двину уже по смерти Нарышкина: отпустить иноземцев от города к Москве на их харчах и проторях. Они отправились из Архангельска 19 Генваря 1676 года, были в дороге около шести недель, из чего можно заключить, что шли большею частию пешком…

Н. Устрялов. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. С. 6–8

По прибытии в столицу путешественникам пришлось ждать решения своей участи более месяца. Только 4-го апреля последовал о них доклад боярина Матвеева царю Алексею Михайловичу; в тот же день иноземцам было объявлено решение государя, занесённое в столбцах Посольскаго приказа так: «(184) 1676 году апреля в (4) день боярин Артемон Сергеевич Матвеев, сшед с Верху, в Посольском приказе выезжим иноземцом сказал Великаго Государя указ, что они ему, Великому Государю, в службу не годны, и указал их Великий Государь отпустить в свою землю за море, и они б к отпуску были готовы».

Мышлаевский А.З. Выезд в Россию Франца Лефорта. (Современная переписка) // Русская старина, 1898. – Т. 93. – № 3. – С. 645

Таким образом, Лефорт жил в Москве без дела и, кажется, без денег, по свидетельству Историка безпристрастнаго (Александра Гордона, знавшего его лично), на счёт Голландских купцов, которые полюбили его за разгульный характер и за блистательный ум в дружеской беседе.

Н. Устрялов. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. С. 11