Между прочими имел он удовольствие не только ознакомиться, но и дружбу приобрести г. Торна, Датскаго Резидента, и иметь честь, быв c ним в звании его Секретаря Посольства на аудиенции у его Царскаго Величества, подать Королевскую грамоту, и допущен быть к целованию Царской руки. Cиe счастливое обстоятельство отворило ему вход во Дворец, и Его Величество не мог не заметить его; особливо же по росту, стройности стана и благородному виду его, какими был он одарён от природы.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 15

О склонности Лефорта к весёлой, даже разгульной жизни свидетельствуют Патрик Гордон, Александр Гордон и Корб; первый часто упоминает в своём журнале о пирах, которые давал [позже, уже в бытность свою любимцем Петра] Лефорт: почти после каждаго из них Гордон был нездоров. Второй пишет, что Лефортовские пиры продолжались по три дня и по три ночи сряду. Корб свидетельствует, что на одре смертном, в бреду горячки, Лефорт безпрестанно требовал музыкантов; врачи велели позвать их и при звуках музыки он несколько успокоился.

Устрялов Н.Г. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. С. 42

Случилось, что около 1695 года некий молодой женевец по имени Лефорт оказался в Москве у датского посла. Царю Петру было тогда 19 лет, он увидел этого женевца, за короткое время изучившего русский язык и говорящего почти на всех языках Европы. Лефорт очень понравился монарху, он перешёл к нему на службу, и вскоре приобрёл его особое расположение. Он ему разъяснил, что имеется другой способ жить и править, кроме того, что, к сожалению, издавна установился в его обширной империи; без этого женевца Россия была бы, может быть, до сих пор варварской.

Вольтер. Анекдоты о Петре Великом. Пер. с фр., коммент. И вступ. ст. С.А. Мензина. М. 2004. С. 14

Г[осподин] Вольтер не любит входить в розыскания; по нём лучше разрубить узел, чем развязать его. Все согласны, что Вольтерова история Петра В. не удовлетворила всеобщему ожиданию. Ея недостатки замечены были ещё до ея появления в свет по тем образчикам, которые автор прислал в Петербург в рукописи. Заметки мои были отосланы к автору. На их то основании, в предисловии к 2-му тому он исправил некоторые промахи, сделанные в 1-м томе; другие ошибки он извинил; наговорил мне грубостей; особенно постарался он не коснуться тех замечаний, которыя бы заставили его покраснеть.

Миллер Г-Ф. Цит. по: Современник. 1854, № 10, стр. 134

Императрица Елисавета Петровна, благоговея к памяти отца, желала видеть дела его описанными пером искусным, и каммергер ея Ив. Ив. Шувалов предложил этот труд писателю знаменитому, наполнявшему всю Европу славой своего имени, Вольтеру. Сообщили ему материалы, извлечённые из архивов, частию в подлиннике, частию в переводах Тауберта, Миллера, Штелина, послали многоценную коллекцию Русских медалей, дорогие меха, и ровно чрез год (в 1761), вместо ожидаемой полной и подробной Истории Петра, получили от него в одной небольшой книге: Histoire de l’Empire de Russie sous Pierre le Grand, par l’auteur de l’histoire de Charles XII, сочинениe слабое, безцветное, столь же неудовлетворительное в смысле истории Империи, как и в смысле жизнеописания Императора, наполненное всякаго рода ошибками, ложными умствованиями, и во многих местах несогласное с доставленными автору документами.

Изумлённый Шувалов спрашивал автора, почему не воспользовался он сообщёнными ему материалами, не поместил многих подробностей и для чего исковеркал почти все имена собственныя? Вольтер отвечал: «я не привык слепо списывать со всего, что мне присылают; у меня есть свой взгляд и свои достоверные материалы; что же касается до упрёка в искажении имён собственных, то кажется, его делает мне какой-нибудь Немец: «je lui souhaite plus d’esprit et moins de consonnes», присовокупил Вольтер с обычным своим легкомыслием. Не жаль потери золотых медалей и дорогих мехов, но жаль материалов, которые частию посланы были в подлиннике и утратилась невозвратно.

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т.I. С.-Петербург, 1859. С. XL

По природной своей склонности Пётр полюбил иностранцев ещё до того, как понял, насколько они могут быть полезны. Лефорт был первым из тех, кого он использовал для перемены лица всей Московии.

Вольтер. История Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России. Санкт-Петербург, Лимбус Пресс, 1999. С. 20

К несчастию наш великий Государь, худо воспитанный, окружённый людьми молодыми, узнал и полюбил женевца Лефорта, который от бедности заехал в Москву, и весьма естественно находя Pyccкиe обычаи для него странными, говорил ему об них с презрением, а всё Европейское возвышал до небес; вольныя общества Немецкой Слободы, приятныя для необузданной молодости, довершили Лефортово дело, и пылкий Монарх, с разгорячённым воображением, увидев Европу, захотел сделать Poccию Голландиeю.

Карамзин Н.М. Записки о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях. В сб. Быть России в благоденствии и славе. Послания великим князьям, царям, императорам, политическим деятелям о том, как улучшить «государственное устроение». М. Изд «Пашков Дом, 2002. С. 264

Счасливое сходство нравов, соединяющее великих людей, свободный и благородный вид его, приятность и искусство, с каковым он действовал при помянутом обучении, привлекло к нему сердце юнаго Государя. Сии чувствования почтения возрасли несравненно больше, когда был он представлен Ему, и когда Монарх увидел милаго Ему иностранца, совершенно ещё говорящего по Русски, Он восхитился дарованиями его, и просил обходиться c ним без чинов, просто, и как должно честному человеку, говорить Ему всегда правду, сколь бы ни была она колка; научить Его Голландскому языку, и всему, что он знает… И с сего времени Лефорт имел щастие называться от Государя своим Учителм…

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 33–34

Молву о деятельном участии Лефорта в настроении Петра с отроческих лет ко всему, что его в последствии прославило, распустили позднейшие компиляторы, которые, перепутав события, лица, годы, не поняв отрывистых заметок современных сказаний и, вообразив, что дружба Петра к Лефорту могла быть только следствием привязанности ученика к своему наставнику, разгласили в потомстве о редких достоинствах ума и сердца, отличавших пред всеми знаменитаго Женевца, о его воинской опытности, о его любви к Наукам, о государственной прозорливости и деятельности. Они выставили Лефорта каким-то Ментором, а Петра чуть не Телемаком… По крайней мере, нет никакого положительнаго свидетельства, чтобы Лефорт уже в правление Софии пользовался доверенностию Петра, беседовал с ним в уединённом селе Преображенском о нравах и обычаях других народов, пробуждал в нём любовь к знанию, страсть ко всему иноземному, твердил о грубом невежестве Русских, доказывал необходимость образования для Государя и народа, и своими уроками направил его к той цели, к которой он впоследствии, во всю жизнь свою, стремился так неуклонно и постоянно. Все, что рассказывают позднейшиее историки о начале привязанности Петра к Лефорту, задолго до падения Софии, опровергается актами несомнительными… Здесь мы разбираем только вопрос, какое имел он влияние на первоначальное развитие душевных способностей юнаго Царя, и, кажется, имеем право сказать, вопреки общему мнению, что напрасно одни прославляют, другие винят его за данное им направление Петру: Царь сблизился и подружился с ним не прежде 17-летняго возраста, когда, несомнительно, душа его уже горела жаждою знания, а воображение рисовало фортеции, корабли, битвы на море и на суше.

Н. Устрялов. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. С. 12–13, 22, 24

О любимце царя Лефорте тайный венецианский агент передавал своему правительству некоторые подробности: «Он стал фаворитом царя с тех пор, как спас его при падении из кареты; он ввёл в Московии некоторые новшества в дамском туалете, а именно ввёл употребление фонтанжей – особого рода головного убора».

Франц Лефорт. Страницы истории. Сетевая версия книги. http://rusk.ru/st.php?idar=420056

И в то время названной Франц Яковлевич Лефорт пришёл в крайнюю милость и конфиденцию интриг амурных. Помянутой Лефорт был человек забавной и роскошной или назвать дебошан французской. И непрестанно давал у себя в доме обеды, супе и балы. И тут в его доме первое начало учинилось, что его царское величество начал с дамами иноземскими обходиться и амур начал первой быть к одной дочери купеческой названной Анна Ивановна Монсова. Правда, девица была изрядная и умная. Тут же в доме Лефорта началось дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать, что по три дня запершись, в том доме бывали пьяны, и что многим случалось оттого умирать. И от того времени и по сие число и доныне пьянство продолжается, и между великими домами в моду пришло. Помянутой же Лефорт с того времени пришёл до такого градусу, что учинён был генералом от инфантерии, и потом адмиралом, и от пьянства скончался.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 239–240

Чрезвычайные милости, излиянные и изливаемые на меня им (младшим царём Иваном) и братом его, Петром Алексеевичем, беспримерны, и, не хвастая, могу сказать, что никогда не пользовался ими ни один иноземец, когда-либо живший в России. Я все приписываю Провидению… Везде, где я нахожусь, всё зависит от моих распоряжений… Я много выстрадал: я научился жить и желаю в том совершенствоваться более и более. Хотя вся страна и все различные национальности уважают меня, однако я не позволяю усыплять себя такой славой; напротив, стремлюсь постоянно к тому, чтобы доказать моё усердие, привлечь верных подданных… Сознаюсь, все эти милости необычайны; я не заслужил их; я не воображал в столь короткое время составить моё счастье; но так было угодно Богу, и их царские величества объявили мне о том словесно, с весьма большою торжественностью, и весь народ одобрил…

Франц Лефорт брату. 4 июля 1694 г. Цит. по: Франц Лефорт. Страницы истории. Сетевая версия книги. http://rusk.ru/st.php?idar=420056

Относительно господина генерала, дяди моего, я не могу себе представить, кто бы это мог написать, что он-де же предаётся большим дебошам. Я не имею ничего против того, что вы это узнаете, однако это всё же не так, как вам сообщили; я уверен, что слухи преувеличивают факт по крайней мере в два раза. Раз или другой это было, но не безостановочно, а теперь прекратилось. Что касается курения табака, то оно продолжается своим чередом. И всё же он начинает воздерживаться, когда у него есть гости.

Пётр Лефорт (племянник Ф. Лефорта). Письма Франца и Петра Лефортов о «Великом посольстве» // Вопросы истории. № 4, 1976. С. 125–126

За мои заслуги при осаде Азова мне милостиво пожалованы несколько деревень с 200 крестьян; деревни находятся в полутора днях пути отсюда. Кроме того, мне пожалована большая сумма денег, собольи меха и парча, большая позолоченная ваза с именем его царского величества, каменный дом, который его величество приказал построить в моё отсутствие (Лефорт в это время собирался в первое Великое посольство в Европу): камни, необходимые для постройки дома, и все материалы уже заготовлены; вокруг моего дома и даже внутри всё наполнено материалом для нового здания; посредине будет большой зал. Здесь нет здания, равного тому, которое будет построено; стоимость его обойдется в 40 тысяч экю. До моего отъезда, если богу будет угодно, через каких-нибудь пять недель начнут большой зал. Вот что я могу сказать вам относительно тех милостей, которыми пожаловал меня его царское величество, и нескольких других, ни с чем не сравнимых.

Лефорт – Петру Лефорту. Письма Франца и Петра Лефортов о «Великом посольстве» // Вопросы истории. № 4, 1976. С. 125

Царский любимец Лефорт, который ничего не понимал на море, был объявлен Адмиралом.