О Лефорте Пётр Великий говорил: «Когда б у меня не было друга моего Лефорта, то не видать бы мне того так скоро, что вижу ныне в моих войсках. Он начал, а мы довершили».

Государь отдавал каждому справедливость и не присвоивал себе трудов и славы посторонних людей. Надлежит знать, что Лефорт учредил роту потешных солдат, а потом и два полка гвардии.

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987. С. 324

Таким образом г. Лефорт ведая намерения Августейшаго своего Друга, завремянно приуготовлял уничтожение мятежнаго Стрелецкаго, или как называлось оно, надворнаго войска, и приучая новых солдат своих к дисциплине, привёл Монарха в состояние произвесть преоброзование и всего войска своего. Подобное предприятие, преобразовать корпус Янычар, стоило Султану Осману жизни, и ни один из Римских Императоров, даже до Константина не мог, не подвергнув опасности жизни своея, покусится на подобное же преобразование Преторианской гвардии.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 68–69

B одном же из заседаний Совета положено было отправить ко всем Европейским Дворам послов, для возбуждения оных к ревностнейшей деятельности против общаго Християн неприятеля, и для недопущения на Польской Престол Принца Конти, на котораго союзная Туркам Франция силилась возложить корону оныя, да тем безпрепятственно можно бы ему было успеть в произведении предназначеннаго плана, и к Республикам Голландской и Венецианской, для склонения их к вспомоществованию в Вооружении флота нужными материалами. И при сём-то чаятельно случае, как утверждают иностранные Писатели, положено было г. Лефорта послать в Швецию и Данию для политических видов, относительно узнания мыслей Дворов тех о предположенном плане и предотвращения могущих от них последовать препятствий оному.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 116–117

В беседах своих он представлял картину России, вовсе несогласную с описаниями путешественников. Он старался распространить выгодное понятие об этой стране, утверждая, что там можно составить себе очень хорошую карьеру и возвыситься военной службой. По этой причине он пытался уговорить своих родственников и друзей отправиться с ним в Россию. Лефорту было тогда двадцать шесть лет. Все соотечественники заметили в нём большую и выгодную перемену. Он был высокого роста и очень строен. В разговоре являл себя строгим и серьёзным, но с друзьями был шутлив и весел. Можно сказать утвердительно, что он наделён от рождения счастливейшими дарами и талантами, как тела, так ума и души. Он был отличный ездок и в совершенстве владел оружием. Из лука стрелял с такой необыкновенной силой и с такой непостижимой ловкостью, что превосходил искуснейших и опытнейших татар. О военном ремесле говорил очень разумно, и можно сказать по справедливости, что судил о нём как человек испытанный, хотя был младший сын в семействе, которое, конечно, пользовалось почётом, но не имело таких денежных средств, чтобы дать соответственное его дарованиям воспитание. Что касается его чувств и образа мыслей, то никогда и никто не откажется от признания – что и обнаружится впоследствии – что он имел возвышенную и благородную душу. Он был враг лести и тщеславия. Своему государю был непоколебимо предан во всём, что касалось славы его царствования и счастья подданных, и употреблял все усилия содействовать столь справедливым и благородным предначертаниям. Во время пребывания на родине Лефорту делались различные предложения многими именитыми чужеземцами, проживавшими в Женеве. Его заверяли, что он найдёт достойный круг деятельности или во Франции при швейцарских войсках, или в Германии, или у императора, или в Голландии и в Англии. Влиятельные иностранцы старались отговорить его от службы в России, доказывая, что она не только трудна, но и неблагодарна… На все эти знаки благорасположения Лефорт отвечал, что сердце его лежит к России и благодарность обязывает его посвятить жизнь монарху, от которого получил многие благодеяния. Он питал твёрдую надежду – и это были его собственные слова – что если Бог сохранит ему здоровье и дарует жизнь, то свет заговорит о нём и он достигнет почётного и выгодного положения.

Людовик Лефорт, внук Франца Лефорта. Цит. по: Франц Лефорт. Страницы истории. Сетевая версия книги – http://rusk.ru/st.php?idar=420056

[1697] Генваря 20-го, в-кий г. ц. и в. к. Пётр Алексеевич, в. в. и м. и б. р. с., указал по именному своему в. г. указу дать из своей в-го г-ря казны, из серебряной палаты, для посольской службы, генералу адмиралу и наместнику новгородскому Францу Яковлевичу Лефорту, 12-ть блюд серебряных большой руки, а по весу в тех блюдах два пуда, 21 фунт, 64 золотника (Ст. 205 г. № 238).

Из столпцов дворцовых приказов.

Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 156

[1698] Лета 7207 декабря в 1 день, боярину князю Петру Ивановичу Прозоровскому с товарыщи: в-кий г. ц. и в. к. Пётр Алексеевич, в. в. и м. и б. р. с., указал взять из Приказу Большие Казны в Приказ каменных дел к боярину к Тихону Никитичу Стрешневу с товарыщи в столовую полату адмирала Франца Яковлевича Лефорта, на обивку стен, 476 аршин сукна аглинскаго красного. (Ст. 207 г. № 90).

Из столпцов дворцовых приказов.

Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 167

Мой дядя всегда посмеивается, когда я говорю ему, что необходимо откладывать немного про чёрный день. Он говорит: я искал свою фортуну, и мой сын пусть сам ищет её тоже. Дядя говорит, что он постарается научить сына всему, чему сможет, пока жив, а уж затем пусть сын пробивается сам…

Пётр Лефорт (племянник Ф. Лефорта). Письма Франца и Петра Лефортов о "Великом посольстве" // Вопросы истории. № 4, 1976. С. 127

9-го (19-го) октября. Полковник Чамберс устроил дорогой пир, на котором со многими другими был и царь; не знаю, какая буря нарушила веселье, только царь схватил Лефорта, ударил его об пол и топтал ногами. Кто ближе к огню, тот ближе к пожару.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. С. 506

Высокий ум молодого государя вскоре указал ему необходимость изменить образ правления, а вместе с тем и весь внутренний порядок в государстве. С этой благотворной целью он решился лично отправиться в чужие края, чтобы самому изучить различные государственные порядки. В 1697 г. он предпринял путешествие как бы инкогнито в свите посольства, главой которого был первый его любимец Франц Лефорт, наименованный генералом и адмиралом.

Миних Б.Х. Очерк, дающий представление об обраэе правления Российской империи. Текст цитируется по изданию: Безвременье и временщики. Воспоминания об "Эпохе дворцовых переворотов" (1720-е – 1760-е годы). Л. Художественная Литература. 1991. С. 31

Петербург, 20 Январа 1721. Бригадир Лефорт на днях пожалован в генерал-маиоры.

Кампредон, Жак де. Донесения из России. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 40. СПб. 1884. С. 72

Генерал Лефорт почувствовал вдруг дрожь и лихорадочный жар.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. С. 131

Генерал Лефорт почти совершенно потерял рассудок и своим бредом подаёт повод к постоянным о том россказням. То он призывает музыкантов, то кричит, чтобы подали вина. Когда напомнили ему, чтобы он пригласил к себе пастора, то он начал ещё более бесноваться и никого из духовных лиц к себе не допустил.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. С. 131

10 марта 1699. В эти дни опасность болезни господина Лефорта беспрестанно увеличивалась. Горячка становилась сильнее, и больной не имел ни отдыха, ни сна; не владея вполне, вследствие болезни, здравым рассудком, он нетерпеливо переносил страдание и впадал в бред. Наконец, музыканты, играя по приказанию врачей в его комнате, усыпили его приятными звуками инструментов.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. С. 131

В последния минуты жизни Лефорта, генералы, его соперники и высшие придворные чины наполнили с плачем и рыданиями комнату умирающего. Утомленный этими скорбными излияниями, Лефорт приказал своему камердинеру привести побольше музыкантов, в особенности трубачей и литаврщиков. Оркестр привели. Лефорт приказал капельмейстеру играть, не переставая, на всех инструментах, пока он не испустит дух. Он скончался в полнейшем спокойствии в то время как исполняли одну симфонию.

Анекдоты прошлого столетия. [Извлечение из книг Шерера] // Русский архив, 1877. – Кн. 3. – Вып. 9. – С. 179

К болезням его присоединившаяся гнилая горячка прекратила его страдания, и отняла его у Петра и у России. Он скончался c чувствием Христианина Марта 12 по новому, а 1-го старому стилю, 1699 года на 46 году жизни своея.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 169

12 марта 1699. Генерал-адмирал Лефорт скончался в три часа утра. После кончины его много было разных толков, но об их достоверности нельзя сказать ничего положительного. Говорят, когда пришёл к нему реформаторский пастор Штумпф и стал много объяснять ему о необходимости обратиться к Богу, то Лефорт только отвечал: «Много не говорите!». Перед его кончиной жена просила у него прощения, если когда-либо в чём против него провинилась. Он ей ласково ответил: «Я никогда ничего против тебя не имел, я тебя всегда уважал и любил»; при этом он несколько раз кивнул головой, и так как он более ничего не сказал, то полагают, что этим он делал намёк на какие-то посторонние связи. Он особенно препоручал помнить о его домашних и их услугах и просил, чтобы им выплатили верно их жалование. За несколько дней до его смерти, когда он лежал ещё в чужом доме по привычке, которая сделалась было приятна его сердцу, послышался ужасный шум в его комнате. Жена, испугавшись и думая, что муж, вопреки своему решению возвратившись в свой дом, там так бесновался, послала узнать об этом, но те, которые ходили по её поручению, объявили, что никого в его комнате не видали. Однако же шум продолжался, и если верить жене покойного генерала, то на следующий день, ко всеобщему ужасу, все кресла, столы и скамейки, находившиеся в его спальне, были опрокинуты и разбросаны по полу, в продолжение же ночи слышались глубокие вздохи.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. С. 132

По смерти любимца Лефорта государь учинил ему со всеми почестями, достоинству и заслугам его принадлежащими, славное погребение, при котором шёл монарх за гробом до самой реформатской церкви, где при сказывании предики пастором Стумфиусом, когда вычислял он сего мужа заслуги, оказанные им государю и России, его величество обливался слезами, и по окончании оные, повелев снять крышку с гроба, подошёл к покойному генералу-адмиралу, обнял его и прощался с ним в последний раз с таким сокрушением, что все бывшие при сём чужестранные министры с чрезвычайным удивлением смотрели на сие плачевное зрелище. Потом провожающие знатные особы званы были в дом покойного адмирала, где приготовлен был, по тогдашнему обычаю, поминочный ужин.

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. С. 356

Когда родственник покойного генерала приблизился к его царскому величеству, чтобы выразить должное монарху своё глубокое почтение, то ни один из них не сказал ни слова от горести и слез, ни один не мог говорить. Царь обедал у генерала Шереметева, но постоянно был беспокоен; искренняя печаль не давала ему ни на одно мгновение успокоиться.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. С. 133