***

Любопытство с детства было моим большим пороком. И потому новый утренний категоричный отказ Джея рассказать, как продвигается написание его истории, только ещё больше раззадорил. Вчера он почти полдня провёл, старательно выстукивая новый текст, но при этом не показал мне ни строчки, как бы ни просила. Бездарная же рукопись наконец-то была дочитана, и после такого отвратительного «шедевра» хотелось чего-то более живого и настоящего. Да, я поступала не очень хорошо, когда тайком нажимала кнопку включения ноутбука, бережно оставленного на журнальном столике. Но в ванной наверху только что зашумела вода. Пока Джей снова проверял возможности моей душевой кабинки, есть немного времени, чтобы хотя бы понять, стоящие ли вещи писал он с таким усердием. В конце концов, это же часть моей специальности.

Файл на рабочем столе оказался без пароля. Облегчённо выдохнув, я присела на край дивана, приготовившись к чтению. Глаза забегали по строчкам, на первый взгляд показавшимися слегка сумбурными, грубыми. Но к третьему абзацу слог стал более плавный, погружающий в сюжет. Рассказ от лица парня, и пусть про его внешность пока ничего не говорилось, чётко представлялся сам автор.

Я не люблю смотреть на детей. Те, что живут рядом со мной, слишком тощие и всегда грязные, выклянчивающие хоть пару центов. Понимаю, что был таким же, и что ничем им не могу помочь – ни научить их шлюхастых мамаш предохраняться, ни заставить отцов найти деньги им на еду. Давно поклялся, что не стану давать никому новую жизнь, пока она такая, среди тараканов и крыс. И обхожу места сборищ этих диких зверят как можно дальше, словно я сам виноват, что они обречены сгнить в этом дерьме.

Но я видел и других – и от них ещё больней. Они смеющиеся и довольные, висящие на руках своих родителей, бегающие по ярким детским площадкам. Хохочущие. Играющие в бейсбол, катающиеся на велосипедах, ловящие ртом снежинки. Девочки со светлыми хвостиками, как у неё в первом классе. Мальчишки со скейтами. Смотря на них, хочется улыбаться, но не могу себя заставить, ухожу на другую сторону улицы, бегу как можно дальше. Потому что они словно те самые ёлочные шарики в витринах торгового центра. То, чего у меня никогда не было и не будет, как бы сильно ни хотелось. Есть черта, непреодолимый барьер между тем, что я могу, и тем, что навсегда останется мечтой. Как ни стучись об него лбом, не убежать от того, кем являюсь. Другой мир останется за стеклянной витриной магазина, и никогда не будет денег расплатиться хотя бы за кусочек мерцающего волшебства. Поэтому больно приближаться. Ведь за той же непрошибаемой преградой стоит она, как годы назад, так и сегодня.

Я забыла дышать, всё более жадно глотая простые и понятные мысли с таким железобетонным горьким подтекстом. История же отошла от предисловий к сюжету, который заключался в том, что герой из неблагополучного района защитил девчонку от бандитов. Мелькали как вполне очевидные мне детали реального настоящего, так и выдуманные неплохим воображением, и когда весь этот дикий салат из настоящих эмоций начал разбавляться тонким юмором, я не смогла сдержать тихого смешка. Да, слог простецкий, да ещё и нецензурная лексика проскакивала, но это делало текст только живей и эмоциональней. Рассказ был интересным и захватывающим, так что я абсолютно не услышала негромких шагов на лестнице, целиком погрузившись в чтение.

– Софи? И что это ты так увлечённо читаешь, позволь спросить? – сквозь зубы прошипел Джей, вынуждая оторваться от экрана и поднять на него растерянный взгляд.

– Прости, не удержалась, – я попыталась улыбнуться и захлопнула крышку ноутбука, откладывая его на стол. – Это потрясающе, правда! – восторг был совершенно искренним, как и жажда продолжения истории. Но всё это оказалось воспринято в штыки, даже несмотря на робкие извинения.

– Я не разрешал тебе лезть. Это личное. Мне казалось, мы чётко обозначили личное пространство. – Джей зло прищурился и спросил, вгоняя меня в краску: – Или это с самого начала была твоя цель, вызвать меня на откровенность таким способом? Подсунуть мне ноутбук, найти слабые места…

– Что? – я непроизвольно сложила руки на груди, защищаясь от такого несправедливого и глупого обвинения. – Ты вообще о чём? Я предложила тебе занять время, и у тебя получается просто чудесная история, которую я очень хотела бы дочитать до конца. Да, было неправильно влезать, когда ты ясно дал понять, что не хочешь этим делиться. Но это же моя работа, искать таланты…

– Ах, работа?! – издевательски протянул Джей, и на его лице вновь мелькнуло нечто хищное, змеиное. Почти забытое за последние мирные дни в хрупком балансе, который так легко полетел к чертям. – Хотелось выслужиться перед мамочкой, хорошая девочка Аттвуд? Не за мой счёт.

Я задохнулась от возмущения, испепеляя его обиженным взглядом. Хотела же, как лучше, хотела помочь! Сейчас едва не бурлящий от злости Джей был похож на выпустившего иглы дикобраза, готовый несправедливо колоть всех вокруг: не способный слушать разумные доводы или оправдания. Но да, я всё-таки виновата перед ним. Глубоко вдохнув и заглушая желание ответить той же монетой, я было приготовилась извиниться ещё раз, но не смогла – во входную дверь настойчиво постучали.

– Чёрт, это Эрика, – я закусила губу от досады. – Давай чуть позже продолжим, ладно? Не стоит допускать, чтобы она тебя видела, мне же надо её уговорить помочь нам, – уж это я понимала в полной мере, что просить рисковать собой старую подругу лучше наедине.

– Что ж, не буду смущать леди своим плебейским видом, – ядовито прошипел Джеймс и нервно дёрнулся в сторону лестницы, но на секунду замер. И пока я поднималась с дивана, он схватил со столика ноутбук и только потом ушёл наверх.

Я потёрла переносицу, собираясь с мыслями, прежде чем подойти к двери. Маленькое неприятное происшествие совершенно выбило меня из равновесия, как и откровенная злость Джея. Да что я такого сделала? И вообще, откуда мне было знать, что он пишет что-то настолько личное. У него, несомненно, есть талант, есть стиль и есть посыл. Да, текст не мешало бы подправить, избавиться от ошибок и помочь ему с редактированием, но вложенная мысль и собственная боль гораздо важней. А ещё это настолько легко и плавно читалось, что я уверена: такая работа сможет найти своего поклонника. Как минимум, одного уже точно нашла.

Стук раздался вновь, и пришлось сосредоточиться на предстоящем разговоре. Смело распахнув дверь, я немного натянуто улыбнулась стоящей на пороге с коробочкой пирожных Эрике.

– Наконец-то! Ты почему не открываешь, милая? – бодро защебетала та, вручая мне угощение. Её каблуки цокнули об пол, а на запястье сверкнули золотые браслеты, когда мы приветственно приобнялись и чмокнули друг друга в щёки.

– Прости, не слышала, как стучат. Рада тебя видеть, – облегчённо выдохнув и пропуская её в дом, я вдруг поняла, что не соврала: перемолвиться словечком с кем-то, кроме Джея, оказалось очень приятно, несмотря на постоянные звонки родителей, порывавшихся приехать к «заболевшей» дочери. Аромат дорогих духов развеял застоявшуюся атмосферу в гостиной, пока Эрика расстёгивала своё элегантное чёрное пальто и поправляла без того идеальную укладку длинных каштановых прядок.

– А я-то как рада, Соф! Тебя всю неделю не видно и не слышно, даже на кофе ни разу не забежала. Я соскучилась, – Эрика одарила меня слегка укоризненным взглядом глубоких карих глаз и пристроила верхнюю одежду на вешалку. – Так и не поняла по телефону, что у тебя произошло. Рассказывай.

– Эм… лучше присядь, – вздохнула я, кивая на диван. – Сейчас принесу кофе к пирожным.

– Подождёт, – махнув рукой, она прошествовала на предложенное место и с интересом огляделась. На смуглом лице появилось знакомое до боли хитрое выражение. – Ого. Моя дорогая, кажется, я поняла, какая помощь тебе понадобилась. Ты обратилась по адресу, потому как если я что и понимаю в этой жизни, то это отношения с мужчинами!

– К чему ты клонишь, Эри? – я устало опустилась рядом с ней на диван и проследила за её цепким взглядом. Мысленно чертыхнулась: вот же идиотка. За чтением рассказа Джеймса совсем забыла про очевидные улики, такие как его спортивная сумка в углу комнаты и оставленная на кресле чёрная майка. Не говоря уже о кожаной куртке, которую Эрика наверняка заметила, когда вешала пальто.

– К тому, что у нашей девочки, наконец, кто-то появился! – торжествующе объявила та уже без всяких сомнений, смущая меня всё больше. – Тут просто пахнет мужчиной, а на крылечке лежат сигареты с ментолом, и держу пари, куришь в этом доме не ты. Итак, я слушаю: кто он, откуда? Давно живёте вместе? И почему, чёрт возьми, я узнаю о его существовании только теперь? О, а сейчас он здесь? – понизила она тон на пару октав.

Я одними глазами указала наверх, и жест был понят правильно: Эри улыбнулась и кивнула. Но её вопросы всё также требовали ответов.

– Мы не встречаемся, – тихо начала я пояснять ситуацию, старательно обходя острые углы вроде криминального прошлого Джея. – Дело в том, что он меня защитил от бандитов из Блэксайда. И подставился сам, потому что те оказались полными отморозками. Они теперь ищут нас обоих, поставили на уши весь их район. Так что мы с ним… прячемся уже четыре дня.

– Боже, какой кошмар, – пробормотала Эрика, и всё воодушевление начало утекать с её лица. – А почему не пошли в полицию? Возможно, вам дали бы охрану.

– Ему… не стоит показываться копам. Он сам из Блэксайда. Прости, что не знакомлю, но думаю, вы в этом не нуждаетесь. Не знаю, помнишь ли ты Джеймса Фостера? – неуверенно поинтересовалась я, на что Эри громко ахнула:

– Это который поедал тебя взглядом с первого класса? Ещё бы не помнить. Я всегда знала, что он в тебя влюблён. Так значит, Ромео оказался не робкого десятка, – она вдруг тряхнула головой, морща аристократичный нос: – Постой, вы живёте с ним в одном доме четыре дня и не можете выйти наружу, опасаясь нападения? И ты будешь утверждать, что так и не переспали, учитывая, как он к тебе относился?

– Эри, не говори ерунды, мы же были детьми, – я густо покраснела, удивляясь проницательности подруги. У той и правда, нюх на такие вещи. – У нас ничего не было в школе, да и сейчас мы встретились случайно. Выбора не осталось, пришлось спрятаться здесь. Он спит на диване. И ни разу не бывал в моей спальне, – меня и саму удивило, как разочарованно прозвучала последняя фраза даже несмотря на приглушённый тон разговора.

Эрика тяжко вздохнула, явно это уловив. Придвинувшись поближе, накрыла своей маленькой ладошкой мои пальцы и мягко сжала. Я едва не всхлипнула от такого тёплого жеста: кажется, до этой минуты и не осознавала до конца, как сильно нуждалась в поддержке кого-то близкого.

– Рассказывай, Соф, – ободряюще кивнула Эри, и сдерживаться дальше просто не вышло.

– Я… я не знаю, что со мной происходит, – панический шёпот, выплёскивая накопившееся напряжение последних дней. – Не могу контролировать себя рядом с ним. Он так смотрит на меня, словно мысленно уже отымел во всех позах. Ещё он ужасно… притягательный. В школе он таким не был, а теперь явно стал наглей и смелей. И мы целовались позавчера. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни, клянусь, – от одного воспоминания о его жадных губах я чуть не подавилась собственными эмоциями, продолжая сумбурный рассказ: – Он предложил секс без обязательств, но я так не хочу, мне не надо просто переспать и забыть… Но кажется, уже готова согласиться на что угодно. Наверное, схожу с ума. Я пытаюсь не приближаться, потому что мне от одного его взгляда хочется раздеться. Он мне снится четвёртую ночь подряд. И ты бы знала, что вытворяет со мной в каждом сне, – окончательно смутившись, я закрыла ладонями пылающее лицо.

– Милая, тут всего два варианта, и ты сама всё прекрасно знаешь, – улыбнулась Эрика, поглаживая моё подрагивающее плечо. – Ты когда в последний раз была в чьей-то постели?

– Ещё в Принстоне, – о последнем разе с бывшим я предпочла забыть, как о страшном сне. Скучном, бесчувственном и не нужном.

– Серьёзно? – в полном шоке ахнула Эри. – Это же два года! Ты не шутишь? Детка, ну так чего же ты хочешь от себя теперь? Рядом соблазняет ходячий секс, а ты совсем, похоже, собралась довести себя гормонального шока! Может, не такое уж и плохое предложение сделал тебе этот Фостер? Ты же не старуха, это только физиология…