Я не собирался отступать сейчас, когда уже знал, что всё сопротивление насквозь фальшивое, а хозяйка дома никуда бы не делась, если бы я хоть сейчас встал и пошёл в её спальню. Но и сомнения Софи, так открыто высказанные подруге, понимал и даже разделял. Несколько дней, – и мне предстоит вернуться в Блэксайд, в холодный трейлер, который за неделю наверняка опять обчистили и выбили окно. Нужно будет искать новую работу и бабло, чтобы не загнуться плесенью чёрной земли. Вряд ли получится обойтись без очередных краж. Я не лощёный тип в пиджаке, который будет водить даму сердца на свидания, дарить цветы или знакомиться с её родителями. И никогда им не стану. Софи достойна большего, чем парень-вор. Да, сейчас она готова быть со мной, пока я весь из себя паинька, не выходящий из дома и подкручивающий смеситель. Но это всё ненадолго. Я вернусь в Блэксайд, и это место быстро напомнит, кто Джеймс Фостер на самом деле. Как бы ни хотелось, как бы ни тянулось к теплу этой девчонки всё нутро, затаскивать настолько чистое и светлое создание в мою жизнь просто нечестно.

И тут же, на фоне всех тяжёлых мыслей, на губах расплылась улыбка: а ведь ей и правда понравился пока что незаконченный рассказ. Я верил, что Софи не играла, когда во время уборки осколков отметила самые понравившиеся моменты и вымаливала рассказать дальнейший сюжет. Смешно, потому что и сам не знал, как должна закончиться эта история – писал только, когда в голову приходили новые идеи, на удивление удачно складывающиеся слова. Софи даже робко предложила, раз уже всё равно прочитала, по окончании работы помочь отредактировать текст и попробовать опубликовать его в принадлежащем издательству Аттвудов литературном журнале, но это чересчур личное. Проще выйти из дома без трусов. Я и так не мог отделаться от мыслей, что при прочтении Софи прекрасно поняла все мои чувства к ней, и только её природная тактичность помогла избежать неудобных вопросов.

Внезапно на журнальном столике завибрировал мой телефон, чем изрядно удивил: кому сдалось потрындеть в такой час? Похоже, случилось что-то серьёзное. Моментально подскочив с дивана и схватив трубку, я туго сглотнул от хренового предчувствия: Молчун.

– Да? – шёпотом, не желая тревожить давно спящую наверху Софи. На всякий случай поднялся и поплёлся в сторону кухни, чтобы звук был потише и не дошёл до чутких ушей.

– Живой, Джей? – с явным облегчением выдохнул друг. – Думал, тебе уже давно пора вязать чёрную ленточку на фотку.

– С чего вдруг?

– Для Фредди почти каждый день притаскивают в бар новых претендентов на роль тебя и блондиночки. Сейчас услышал, что очередного парня привели избитым до полусмерти, рожа в кашу. Вот и звоню, узнать, не тебя ли на этот раз.

Новость заставила нервно передёрнуться, пуская холодок между лопаток. Кто-то получает по морде, просто потому что она похожа на мою. Ушедшее было благодаря этому дому ощущение опасности возникло снова, и пальцы сильней сжали телефон. Иллюзия, что весь мир исчез, и есть только эта маленькая крепость, рухнула чертовски резко. Нам с Софи по-прежнему грозил съехавший с катушек старый хрен, с которым не помешало бы разобраться.

– Не надейтесь с Брюсом так быстро от меня отделаться, – небрежно фыркнул я, изображая полное спокойствие. – Ещё покопчу небо. Осталось протянуть до вторника, и за нами ответный ход. Вы же не против немного поработать с копами?

– С копами? – заволновался Молчун. – Уверен? Что придумал, как нам вытащить твою задницу?

– На этом ебучем Дне основателей будет одна девчонка, Эрика Торн. Она будет ошиваться возле блэксайдовцев, пока наш похотливый козел не решит, что это ему подарок. Вы будете следить, чтобы ей ничего не грозило, и мы с Софи тоже. А когда он совсем распустит лапы, позовём копов и станем свидетелями домогательств, – кратко растолковал я достаточно простой на словах план, на деле явно нуждающийся в доработке. – Фредди не отвертится, а фамилия Торн свяжет ему хрен. Хайден придушит его за единственную дочурку.

– Что-то мне это не очень нравится. А если он не станет приставать к этой девке? Или будет не один – как ты защитишь её тогда до прихода копов? Уж не знаю, как ты её уговорил участвовать в этом дурдоме. Но пахнет всё это дерьмом, Джей. Ты же знаешь, если так говорю даже я…

– Знаю, бро, – вздохнул я, признавая справедливость каждого вопроса. – Слишком много дыр. План «Б» – слить копам, что у Фредди наркота, и надеяться, что он её не успеет сбросить. Но с Торном он бы не смог выйти под залог или как-то ещё. Пусть в кои-то веки Хайден сделает для Блэксайда что-то хорошее.

– Ладно. Как скажешь. Вроде видел как-то эту Эрику у Чейзбрука – невысокая такая, брюнетка. Узнаем, зад ей прикроем. Но если ты хочешь помочь, не вздумай притащиться в своей куртке, сразу скрутят, – предостерёг Молчун, хотя я и сам понимал необходимость маскировки.

– Знаю. Надеюсь, вам там не достаётся из-за меня?

– Нет, но следят постоянно, всё думают, что мы такие идиоты и прискачем к тебе, – он презрительно усмехнулся: – Вот тебе и блэксайдовцы, брат. Помани зелёной бумажкой, и все готовы перегрызть глотку тому, на кого покажут пальцем. Кстати, у Фредди охуенный шрам на пол лица, ты ему располосовал почти до глазницы! А ты сам как, не протух ещё протирать штаны? Или блондинка тебя хорошо развлекает?

– Молчун, завали хлебало, – обреченно прошипел я, зная, что таких шуточек не избежать. – Софи не одна из твоих шлюшек.

– Да всё-всё, затыкаюсь! Но готов поспорить на бутылку «Джека», что ты уже хорошенько отымел эту красотку, – и пока я не успел ответить на такое заявление, засранец торопливо сбросил вызов.

Ха, проспорил мне бутылку. Потому что, во-первых, я всё ещё сплю на диване. А во-вторых, если между нами вдруг что-то и произойдёт, я не хотел называть это так, смешивать с привычной грязью. Софи настолько чистое и прелестное создание, за два года ни разу не подпустившее к себе мужчину, что её можно только вылюбить до криков удовольствия. Обожать. Восхищаться. Носить на руках и кружить по двору, слушая заливистый смех…

Почти позабытый кашель подобрался к горлу, норовя скрутить лёгкие. Вспомнив, что сигарет на крылечке практически не осталось после короткой ссоры, я едва не простонал от желания отвлечься и успокоить нервы. Отложив на обеденный стол телефон, постарался как можно тише прокашляться, заглушая звук ладонями – всё ещё не хотелось будить Софи. Как только приступ понемногу затих, я замер, прислушиваясь, но в темноте было тихо. Лишь Пушок в углу кухни оторвался от миски и недобро сверкнул зелёными глазищами.

– Ш-ш-ш, – шикнул я на него и подкрался к холодильнику. Раз уж курить нечего, то хотя бы чем-то занять рот надо, иначе не усну.

На полках не нашлось ничего, что можно было бы назвать нормальной едой. Остатки кексов, уже совершенно неаппетитно выглядевший сыр и какие-то йогурты в дурацких крохотных коробочках, вообще не смахивающие на жратву. Зато на столе мелькнула забытая хозяйкой банка с белой этикеткой. «Nutella» – значилось красными буквами, и рука сама потянулась к ней. Вроде Софи говорила, что это шоколадная паста. И в данный момент, что бывало достаточно редко, хотелось именно сладкого за неимением ментола. Завтра же закажем продуктов и сигарет, но сейчас другого варианта нет.

Открутив крышку, я с интересом заглянул в наполовину пустую банку. Наверное, она любит это лакомство, раз держит его у себя и ест понемногу. С сомнением понюхав содержимое, не смог сдержать улыбки. Пахло вкусно: шоколадно-сладко, но не приторно. Наплевав на ложку, запустил внутрь палец и облизал его.

В классе никого нет, никто не слышит шуршание обёртки. Знаю, что это неправильно. Отец всегда бил по рукам за подобное, а в последние три дня от него вместо еды можно получить только новый подзатыльник. Наверное, это ему назло – какая-то часть души даже хочет, чтобы учитель вернулся, поймал серого от голода ребёнка у чужого портфеля и отчитал. Но этого не происходит. И батончик Китти Бросман оказывается во рту, почти целиком, чтобы быстрей прожевать. Едва не давлюсь от скрипа двери где-то в коридоре и ужом проскальзываю за свою последнюю парту. Вкусно. Как же, чёрт возьми, вкусно, впервые попробовать шоколад.

На минуту показалось, что провалился в детство – так сладко, что непривычные ко вкусу рецепторы почти пощипывало. Давно не ел шоколада, наверное, с тех самых пор, как закончил школу, а лакомством стал считаться виски или бургер. Я не замечал, как палец снова и снова нырял в банку, вылизывая каждую каплю вкуснятины. Вот же дурак, что отказался от этого пару дней назад! Сейчас я готов был рвануть в «Волмарт» посреди ночи и стащить с прилавка все банки с белой этикеткой.

– Так-так… Значит, сладкого ты не любитель? – раздался вдруг за спиной насмешливый голос.

Едва не поперхнулся. Неловко прочистил горло и обернулся, ловя озорной взгляд: застала с поличным, что уж теперь отрицать. Слова пропали совсем, когда увидел, что Софи снова в той самой блядской полупрозрачной сорочке, с трудом прикрывающей ягодицы. Казалось, в воздухе пахнуло шампунем от её распущенных волос. Вспомнив, что всё ещё стою с банкой в руках с абсолютно тупым видом, я постарался вернуть себе невозмутимое выражение лица и смачно облизал обмакнутый в пасту палец. Не сводя глаз с этой волнующе-прекрасной фигуры перед собой, отставил банку на стол.

– Да я… просто…

– Просто опустошаешь мой холодильник? – как-то слишком тихо и уже совсем без смеха пролепетала Софи. А я съедал её взглядом, подмечая на автомате, как она тяжело дышала и как машинально скользнула по губам кончиком языка. Как её глаза вспыхнули приглашением, наткнувшись на изгибы змеи на моём оголённом боку.

«Тебе нравятся уродства? Чокнутая…»

Я не мог знать её желаний, но прекрасно знал свои. Сейчас не было разумных мыслей в голове, только сутками безуспешно подавляемые порывы. Плавный шаг ей навстречу, профессионально-тихий, незаметный. Ведомый лишь тем, что я слышал, как учащалось от этой близости её дыхание.

– Захотелось чего-то сладкого. Но, мне кажется, я совсем не там взялся искать, – негромким, обволакивающим тоном, тем самым, натренированным подчинять волю. Эксперимент над ней, и на этот раз победный.

Короткий обжигающий взгляд, и рывок навстречу друг другу почти одновременный. Её упругая грудь жёстко впечаталась в мой торс, резко и почти больно, вышибая дух. Губы сплелись, жадно поглощая долгожданное тепло, уже знакомое, но на этот раз другое: решительное. Шоколадный привкус и душный жар, заставляющие меня ужесточать натиск. Руки Софи взлетели на мои плечи, отчаянно пытаясь притянуть ближе. Я с силой обхватил её талию, отчего кровь хлёсткой волной ухнула в пах. Поглощать, раздвигать языком губы, делиться и забирать.

Плевать, если ошибаться так охуенно вкусно.

Софи мелко вибрировала в моих руках, остро реагируя на близость, чарующе голодно. И это возбуждало до звона в ушах. Живая, мягкая, естественная, убийственно сильно впивающаяся пальцами в мои плечи. Я чувствовал даже то, как от трения полушарий груди о мой торс твердели её соски, и из горла едва не вылетел хриплый рык. «Нутелла»? Херня, рот этой девчонки – вот настоящая вкуснятина. Я то жадно впивался в него, то чуть ослаблял нажим, чтобы прикусить губу, ловя на неслышном ультразвуке её нетерпение. Нет, она не сбежит, теперь она точно никуда не сможет от меня деться, потому как больше я не намерен спрашивать!

Ладони скользнули вдоль её пульсирующего тела, и сорочка совсем не стала преградой, когда я настойчиво сжал упругие ягодицы. Софи тихо всхлипнула, на мгновение разрывая сплетение губ, и я ушёл голодными поцелуями на хрупкую шею. Кровь гудела в висках, пульс взбесился. Мечта теперь принадлежала мне, и закрепить свои права на новой территории требовали все охотничьи инстинкты. Сдержаться от собственнического укуса удалось не без труда – после, когда она будет извиваться и кричать, я позволю себе отпраздновать. А вот притормозить хотя бы на секунду не давал давящий на ткань белья член, и Софи призывно потёрлась об очевидную твёрдость бедром. Блядь.