5. Скука

Терпеть не могла обманывать маму, прогуливать работу и принимать гостей с утра, так что сегодня отхватила настоящий джек-пот для раздражения. Тут и никакого ПМС не надо, достаточно понимания, что любой выход из дома может стать последним – и аппетит терялся напрочь. Что ж, хоть на Джеймса стресс, кажется, никак не влиял: завтрак он уплетал с умилительной скоростью. Старательно покашляв в трубку и заверив маму, что вызвала врача, я вручила своему нежелательному наблюдателю пульт от телевизора, чтобы он перестал уже, чёрт побери, таращить на меня свои демонические глазищи. Недолго думая, притащила из кабинета стопку листов с предусмотрительно распечатанной рукописью и села в кресло читать: мои дедлайны никто не отменял. Пушок, как обычно, улёгся на колени, и я честно пыталась вникнуть в текст, но каждые пару минут всё равно поднимала взгляд от страниц, искоса наблюдая за Джеем.

Он сидел истуканом, не потрудившись переключить новостной канал и казалось, абсолютно не слушая, о чём трещала Ана Кабрера². Интереса экран у него вызвал не больше, чем шторы на окнах, зато на корешки книг в шкафу он точно посмотрел с любопытством. Думал, я предложу разбавить упрямо тянущееся время другим досугом? Обойдётся.

Хватило его на полчаса. Он поморщился, выключил телевизор, и впервые с завтрака сказал хоть что-то:

– У тебя есть запасные лампочки?

Я оторвалась от ускользающих строчек и с недоумением пожала плечами:

– В кладовой, прямо по коридору.

Джеймс поднялся и вышел из гостиной, и мне казалось, что в его походке сквозил неконтролируемый поток энергии, которую некуда направить. Да, наверное, он не привык сидеть на месте. Хочет заменить лампочку в туалете – пожалуйста. Чем бы ни тешился, лишь бы не доставал нож. Однако зря я решила, что дело ограничится электрикой.

Очень быстро жилистая фигура Джея начала активно носиться по дому, от чего я со всё большим удивлением вжималась в кресло и нервно поглаживала кота. Сначала он вкрутил новую лампу, затем смазал петли на входной двери – вау, у меня, оказывается, было, чем? Потом он с довольным видом притащил из кладовой ящик с инструментами и направился к кухне, мимоходом бросив:

– Мне показалось, у тебя течёт смеситель. Немного подтяну.

Я икнула и в лёгком шоке покачала головой, снова углубляясь в чтение. Текст не шёл совсем, автор явно не дружил ни с логикой, ни с напыщенными метафорами, которые я на автомате подчёркивала, как аргументы против этой рукописи в печати. Но на самом деле думала далеко не о работе, с тревогой прислушиваясь к сдавленным ругательствам из кухни.

Что ж, хоть наличных у меня не осталось, но оплатить со счёта услуги сантехника, когда Джей разломает всё к чертям, я пока в состоянии. Ужасно хотелось посмотреть, что именно он там делал, особенно когда невольно представила, как ему приходилось стоять на коленях, чтобы добраться до труб. Однако работа всё ещё требовала внимания, и дочитать эту чушь до конца нужно, чтобы отправить автору полный разбор его творения, а родителям – внятное оправдание, почему это не следует издавать в качестве книги. Обычно я любила своё дело, а вкус в литературе помогал удачно отыскивать новые таланты, за что мама и доверяла сложный вопрос отбора. Ох, если бы мне только хватило смелости рассказать ей правду о последних днях… То всё бы закончилось тем, что меня бы заперли в родительском доме под надзором пары громил в чёрных костюмах. Но хуже того – я бы уже никогда не отвоевала назад свою самостоятельность. Нет, это моя проблема, и решать её надо без привлечения ахающей матушки.

К счастью, кран занял Джеймса надолго. Лишь к часам трём я выбралась из кресла, разминая затёкшие ноги. Потёрла уставшие глаза и отложила чтение на журнальный столик. Пушок громко мяукнул, запросив обед, и я подобралась к кухне, надеясь, что та ещё цела. К большому удивлению, Джей сидел прямо на полу, убирая в ящик гаечные ключи. Руки его были испачканы по самый локоть, а лицо и того хуже, но обращённая ко мне улыбка оказалась такой искренней, что в животе сделал причудливый кульбит тугой шарик тепла.

– Готово. Там ещё и шланг был хреново завинчен, пришлось копаться. Но теперь всё в порядке.

– Джей… Спасибо, конечно. Но ты совершенно не обязан всё это делать. Да, я сама в этом ничего не смыслю, но может, не надо…

– Шланг бы вот-вот вырвало от напора воды – я бы послушал, что бы ты сказала, когда тебе бы в лицо ебануло кипятком, – не терпящим возражений тоном оборвал он мой робкий протест, поднимаясь с пола и с сомнением окидывая придирчивым взглядом свою майку. На серой ткани была видна грязь от смазки. Вздохнув, Джей стянул безнадёжно испачканную вещь и без каких-либо эмоций спросил: – Можешь закинуть в стиралку? А то мне придётся ходить голым.

– Эм… да, конечно, – чуть помедлив, я осторожно взяла ещё тёплую майку, не в силах оторвать взгляд от его торса.

И вроде бы он сделал это не специально, но пальцы на секунду коснулись друг друга, заставив меня резко одёрнуть руку и прижать его одежду к груди. Словно током ударило, статическим электричеством, оставшимся на его теле после замены лампочки. Чуть смуглая кожа казалась бархатной даже на вид, и крупная изогнутая татуировка на боку в форме хищно раскрывшей пасть чёрной змеи только добавляла мужественности. А что будет, если коснуться? Ощутить эти развитые, упругие мышцы. Их силу. В животе снова начало тянуть, а во рту пересохло. Ох уж эта одинокая жизнь, чёрт её побери.

Джей замер, и на миг показалось, что он хотел подойти ближе, однако его грубо прервал стук во входную дверь. Я вздрогнула, едва не подскочив от неожиданности.

– Оставайся здесь, – тут же шепнул он, одним чётким движением нырнув в ящик стола за ножом.

Неслышно скользнул в гостиную, оставив меня с глупо приоткрытым ртом смотреть ему вслед. На эту обнажённую спину с бледным резаным шрамом на лопатке, закрытым второй татуировкой: в виде какого-то иероглифа. Кажется, под змеёй тоже скрывались неровности кожи, страшные бугры. Сколько же у него шрамов и отметин? Шумно втянув в себя воздух, я прикрыла глаза от накатившего непрошенными мурашками удовольствия: майка в руках пахла им. Ментолом и чем-то мужским, неуловимым. Колкостью ушедшим вдоль позвоночника.

Я даже забыла про опасность, которой грозил любой нежданный гость, но спустя минуту Джеймс заглянул на кухню, успокаивающе ухмыльнувшись:

– Это мне принесли вещи из трейлера. Как раз вовремя: разрешишь воспользоваться ванной?

Фактически это означало разрешить ему зайти на второй этаж, потому что гостевой санузел не предполагал душевой. Но я понимала, что мне не хватит вредности ему отказать после того, как испачкался за работой.

– Конечно. И спасибо за кран, – я попробовала робко, пробно улыбнуться его терпеливому ожиданию.

Но на этот раз не вымученно воспитанием, а искренне. Только теперь до разума медленно дошло: в доме появился мужчина. Пусть временно, пусть вынужденно, но он за первые полдня уже оставил свои следы. И сдаётся, не только на входной двери, лампочке и трубах, но и на самых кончиках пальцев. Мотнув головой, я прошла к лестнице на второй этаж, слыша, как Джей покорно следовал за мной.

– Прямо кабинет – там мои документы, ничего для тебя интересного. Слева дверь в спальню, чуть дальше ванная. Справа планировалась вторая спальня, но мне она не нужна, так что я даже не стала делать в ней ремонт, – голосом безразличного гида познакомила я Джея со своим жилищем, изо всех сил стараясь не задерживать неприлично долгих взглядов на его рельефном прессе. – В душевой есть всё необходимое, полотенце можешь взять синее на крючке, оно чистое.

– Хорошо. И не волнуйся, я не полезу в твою комнату, – добавил он так поспешно, словно правда верил, что я кинусь после него проверять, не стащил ли чего.

Так красть уже и нечего, засранец.

Я слабо кивнула ему вслед и с сомнением смотрела, как за его спиной закрывалась дверь в ванную. Лихорадочно пыталась вспомнить, не оставила ли где-нибудь нижнего белья и не заметны ли в шкафу гигиенические принадлежности. Когда долго живёшь в одиночестве, о таких вещах перестаёшь задумываться. Прижав к себе мужскую майку, поспешила спуститься в подвал – включить стиральную машину.

Нужно срочно чем-то его занять, пока Джеймс не решил залезть лапами к тому, что в этом доме соскучилось по мужским рукам больше всего. Мне было дико неловко за свою реакцию: смотрела на его торс, как оголодавшая нимфоманка. В какой-то степени это было правдой – стыдно сказать, но со времён возвращения из Принстона я не баловала себя ничем покрепче эротических фильмов и мастурбации в душе… Том самом, где сейчас мылся Джей. Голый. Мокрый.

«Хватит, Соф! Ведёшь себя как дешёвая шлюха», – выругавшись, пока засыпала в машинку порошок и добавляла к майке Джея некоторую свою одежду, я старательно вычистила лишние образы из расшалившегося воображения.

Столько татуировок, и все над шрамами, словно пытался скрыть их, стыдился… Столько соблазна дотронуться. Вот только позволять подобное чисто от скуки и плотских желаний я не собиралась. Для меня секс всегда значил чуть больше, чем поступательные движения. Никогда не сводился к случайностям. Но ситуация становилась опасной, так что из подвала я кинулась искать в кабинете старенький ноутбук, который обычно брала в редакцию. Идея показалась вполне удачной. Он умел писать сочинения в школе, так может, улицы и жизнь вора не уничтожили весь талант. А главное, это обезопасит нас обоих. Устроив ноутбук на журнальном столике, я насыпала корма коту и снова заняла своё место в кресле.

Долго ждать и не пришлось, спустя пару минут Джеймс спустился по лестнице в гораздо более приличном виде: чистых хлопковых шортах и свободной чёрной футболке. По-домашнему мило. Даже родинки на скуле будто стали чётче, когда отмылся от грязи, а с лица сошла чрезмерная припухлость ссадин. Он кинул свою сумку на пол и плюхнулся на диван, буквально источая собой скуку и запах моего яблочного геля для душа.

– Да уж, твоя душевая кабина точно не включает в себя функции машины времени или ракеты? Я думал, взлечу, – шутка вышла дико неуклюжей, но попытка разрядить клубящееся в доме напряжение засчитана.

– В следующий раз могу просто окатить тебя ведром воды прямо на заднем дворе – поверь, это доставит нам обоим массу приятных эмоций, – с елейной улыбкой предложила я. Нужно срочно занять его чем-то безопасным. Главным образом для меня самой. – Я принесла свой старый ноутбук. Можешь взять его, – робкий кивок на журнальный столик.

– Соф, я не сижу в соцсетях и не играю в видеоигры, – усмехнулся Джей, и его взгляд снова опасно забегал по стенам: – Может, надо ещё что-то починить? Или помочь тебе приготовить ужин? Мне просто дико скучно.

– Спасибо, с готовкой я точно справлюсь.

Я поморщилась, представляя, как он лезет под руку, опасно близко к ножам. И правда, давно пора заняться ужином. Вот только, что сделать? Что он любит? А может, у него есть аллергия? Боже, почему мне вообще не плевать?! Сглотнув эти абсолютно ненормальные мысли, я терпеливо пояснила на застывший в его дымчатой радужке вопрос:

– Ноутбук не для игры. Может, ты попробуешь занять время, написав что-то?

– Чего? – Джей громко хохотнул: – Ты головой не ударилась? Что я должен писать, поэму? Баллада о том, как надо резать по лицу Фредди? Ода блэксайдовским торчкам?

Я с тяжёлым вздохом поднялась с кресла и подошла к столику. Открыла крышку ноутбука и нажала на кнопку включения. Да, я не многое помнила о Джеймсе – мальчишке с последней парты. Но вот его сочинения точно отложились в голове глубокими строчками.

– Ты же умеешь. Не надо говорить, что это не так. Мистер Граймс всегда хвалил твои работы, и не зря.

– Он же никогда не называл фамилии автора.