У меня от этого даже поток слез начал иссякать. За Снежкова я была, конечно, рада, но даже на Стариковой собирались жениться по первому ее требованию. И плевать, что я сама утром говорила Петру, чтобы он взял и женился.

– Это наверно хорошо, – всхлипнула я. – На свадьбу пригласишь?

– Свидетельницей. Согласна?

– Что?

– Я спрашиваю, ты согласна на мое предложение? – переспросил Петя, но не успела я ответить, как услышала угрожающее:

– Она не согласна!

Конечно, это был шеф, при виде которого слезы окончательно высохли сами по себе. Еще не хватало, чтобы он видел, как я тут убиваюсь из-за его грубости и того, что он, оказывается, не только ко мне ночами приезжает!

– Петя, мы договорим потом, – пообещала я Снежкову и, поднявшись, вышла в коридор. Богуцкий последовал за мной. Я боялась того, что он мне скажет. Прости, Катя, но эта ночь была моей пьяной ошибкой, а сам я уже связан обещанием, данным другой женщине?

Мы как раз проходили мимо пустующего в это время конференц-зала, и шеф увлек меня туда, схватив за руку. Плотно закрыл за собой дверь, щелкнул замком, повернулся ко мне и сложил руки на груди. Выглядел так, как будто собирался обрушить мне на голову все кары мира.

– Что тебе предложил этот четырехглазый? – потребовал он ответа. – Он что – хочет на тебе жениться?

Совсем не так я представляла себе начало нашего разговора. И это после того, как тетя Варя открыла мне глаза на босса!

Я тоже сложила руки на груди и вскинула голову.

– А даже если и так? Какое вам до этого дело? Это же вы сбегаете, не дождавшись утра, а не Петр!

– Петр тоже у тебя бывал?!

Какой непроходимый болван… Если бы Петр у меня бывал, как шеф смог бы стать моим первым мужчиной?

– Даниил Леонидович…

– Что?

– Выпустите меня отсюда, пожалуйста. Мне работать нужно.

– Только после того, как мы поговорим.

Я коротко выдохнула и села за стол переговоров. Босс, после некоторого сомнения, устроился напротив меня. Все такой же хмурый, как и тогда, когда ворвался в свой кабинет, где мы вели задушевные беседы с его тетей.

– Что у тебя со Снежковым? – снова потребовал он ответа.

– Общая фирма, в которой мы работаем.

– Я не об этом! Что за предложения он тебе там предлагает?

Мне хотелось помучить шефа, уйти от ответа, напустить туману, но это могло дорого стоить прежде всего самому Снежкову, а на него и так свалилась целая Лизочка.

– Не мне. Петя женится на Стариковой.

– На моем… бухгалтере? – растерялся Богуцкий.

– Да. На нем.

– А ты здесь причем?

– А я не причем. Снежков позвал меня в свидетельницы.

– Тогда я буду свидетелем! – Шеф для пущей убедительности хлопнул ладонью по столу.

– Это вы уже со счастливыми женихом и невестой обсуждайте, – пожала я плечами. – Это у них свадьба, а не у меня.

Босс кивнул, снова нахмурился и вдруг переключился на другое. То самое, что обсуждать было гораздо страшнее (а то мало ли он меня позвал на разговор, чтобы сообщить, что наша ночь была ошибкой).

– Я хочу поговорить о том, что случилось этой ночью. И объяснить, почему я ушел, не дожидаясь утра.

– Почему вы ушли?

– Мне нужно было о многом подумать.

– Подумали?

– Почти. Я знаю, что тетя Варя тебе успела наговорить того, что не является правдой.

Я даже поперхнулась следующим вопросом. Шеф что, намекает на вранье со стороны его милой тетушки? И кому мне тогда верить, если сейчас окажется, что ни на какой другой Богуцкий жениться не собирается?

– Она сказала, что у вас есть другая женщина, – выдавила я из себя, и из глаз снова, сами по себе, потекли слезы.

– У меня нет другой женщины. – Богуцкий взял мои руки в свои и меня словно током ударило. – И я не хочу никого ни в своей постели, ни в своей жизни.

– Вообще никого?!

– Кроме тебя, я имел ввиду.

– И вы не спали со своей Мирандой?

Босс поморщился, и я поняла, что попала в цель. Все же спал…

– Спал, но не занимался сексом!

– Это как?

– Представляешь, я вернулся от тебя, а утром оказалось, что ко мне тайно прокралась Миранда.

Пришлось быстро выдернуть свои руки из ладоней босса и отодвинуться. У беременных, может, мозг и тупеет, но не настолько же!

– Катя… Тетя Варя хотела женить меня на Миранде, – продолжал, между тем, Богуцкий.

– Это знает весь офис.

– Вчера ночью Миранда, выкравшая ключи у моей тетушки, прокралась ко мне в квартиру и стала меня ждать. На мою беду, я был не трезв, насколько ты помнишь.

Я помнила, и теперь покраснела маковым цветом, когда в голове заплясали картинки того, что именно вытворял со мной пьяный шеф. А потом он просто вернулся домой и там его ждала Миранда?

– Продолжайте.

– Я лег в кровать и уснул, а утром проснулся и обнаружил Крякину. Но я ее и пальцем не трогал.

Я встала из-за стола и заходила по конференц-залу. То, что рассказывал Богуцкий, больше походило на серию из мыльной оперы, но наша история со дня вечеринки в бане вообще мало отличалась от мексиканского страстного сериала.

– А не пальцем? – поинтересовалась я, сама поражаясь собственной смелости.

Даниил Леонидович тоже поднялся и подошел ко мне, а потом сделал то, от чего я растаяла, как пломбир в духовке – поцеловал. Так властно и сладко, что у меня тут же заныло внизу живота.

– И не пальцем тоже, – шепнул он, когда я схватилась за его одежду. – Но мы слишком много времени уделяем тому, что этого совсем не заслуживает. Ты слышала, что я тебе сказал?

– Что не пальцем вы Миранду не трогали.

– Нет. Про других женщин.

– Слышала, – кивнула я и улыбнулась как последняя дурочка. – Что вы хотите только меня в своей жизни и в своей постели.

– Да, хотя бы иногда ты прислушиваешься к моим словам, – покачал головой шеф, увлекая меня в сторону стола снова. Его пальцы уже расстегивали пуговицы на моей блузке, а у меня внутри целый пожар распалился, так хотелось снова повторить то, что произошло между нами ночью.

– Иногда прислушиваюсь. Но лучше говорить со мной на языке действий, – успела я выдохнуть, и Богуцкий снова запечатал мой рот поцелуем.

А потом показал, что говорить именно на этом языке он умеет как никто другой.

Следующие три недели я летала как на крыльях. Что творилось между мной и шефом, каким он был, когда мы оставались наедине, невозможно было даже объяснить в двух словах. Да я этого и не хотела, твердо помня, что счастье любит тишину.

– Ахххх! – простонала я, чувствуя приближение очередного оргазма. – Еще!

Богуцкий продолжил вытворять со мной то, от чего я готова была растечься лужицей, и вскоре я закричала от удовольствия.

– Скоро соседи начнут вызывать милицию, – прошептала я, отдышавшись. Взмыленный босс лег рядом со мной и закрыл глаза.

– Полицию, – поправил он меня, на что я лишь отмахнулась. Встала и накинула на голое тело халат.

Сегодняшний день мы решили провести у меня в квартире, отдыхая перед новой рабочей неделей. За это время шеф уезжал в командировку целых два раза и я безумно по нему скучала, когда он был вдали от меня.

– Ты будешь ужинать?

Ах, да, совсем забыла – мы все же перешли друг с другом на «ты».

– А уже вечер? – Богуцкий приподнялся на локтях. Я опустилась взглядом на его неприкрытое достоинство и смутилась. До сих пор не могла привыкнуть к тому, что шеф разгуливал или разлеживал в моей кровати нагишом.

– Да. Уже вечер и завтра на работу.

– Тогда ужинать буду. Что у нас сегодня?

– Приготовлю спагетти и котлеты. Или что-то еще.

– Звучит аппетитно.

Он снова упал на подушки, а я пошла на кухню, где собиралась колдовать над приготовлением пищи. За последние дни меня очень волновал один вопрос, который боссу я пока не озвучивала, а именно наш с ним ребенок. Был ли он действительно тем, которого я зачала от Богуцкого? До сих пор этот факт я ставила под сомнение, думал ли о том же самом шеф, я не знала.

– Ммм… горячие бутерброды.

Даниил обнял меня со спины, когда я сосредоточенно нарезала колбасу и помидоры.

– Я тебя балую. Третьи горячие бутерброды за неделю.

– Оголодать ты мне не даешь.

Даниил отошел от меня и сел за стол, чтобы наблюдать за тем, как я готовлю. Мужчины это любили, насколько я поняла.

– Тебя что-то волнует? – неожиданно задал он вопрос, и я охнула, когда острие ножа рубануло по пальцу.

Босс тут же засуетился, потащил меня к раковине, включил ледяную воду, под которую и сунул пострадавшую руку.

– Ничего не волнует, – солгала я ему.

– А если честно?

И я решилась. Высвободила руку, обернула ее чистым полотенцем, а когда кровь остановилась, снова стала резать колбасу.

– Если честно, волнует, – призналась я.

– Говори.

Я нахмурилась и посмотрела на Богуцкого. Как он отреагирует на то, что сейчас скажу? Не решит ли, что я знаю что-то еще об отце своего ребенка?

– А если я беременна не от тебя?

Он тут же стал мрачнее тучи, что было ожидаемо. Сел обратно и потребовал ответа:

– Ты это знаешь точно?

– Что знаю? – не поняла я, отвлекаясь от колбасы.

– Что беременна не от меня.

– Я этого не говорила. Я сказала «если».

– Тогда откуда у тебя такие мысли?

– А у тебя их нет?

Шеф замолчал и я поняла, что попала в точку. Значит, он об этом думал, и я не могла его винить. Шансы на то, что виновником моего живота, который вот-вот начнет расти, станет вовсе не босс, были велики.

– Я думал об этом. Всякое может быть, – повел он плечами. – И что ты предлагаешь?

Прежде чем ответить, я уложила бутерброды в духовку и включила нужный режим.

– Можно сделать тест на отцовство уже сейчас.

– Это какой?

– По крови.

– По моей?

– По моей и твоей. Вероятность такая же, как и при обычном тесте на днк.

Я вздохнула. Много раз представляла себе, что будет, если отцом ребенка окажется не Богуцкий. Он вздохнет от облегчения и пропадет из моей жизни? Винить в этом я его не стану, но и вешать на шефа чужое дитя не хочу.

– Давай сделаем, – кивнул босс. – Но я уверен, что ребенок мой. Я это чувствую.

Он подошел ко мне и положил руку на плоский живот. Хорошо бы, чтобы я вынашивала малыша от Даниила, но пока не смогу убедиться в этом, ни на что надеяться не буду.

– Хорошо, я завтра иду к врачу, спрошу у нее, где можно сделать этот тест. Заодно мне проведут первое узи.

Богуцкий повернул меня к себе и обхватил за плечи. На мои глаза навернулись слезы. Если он исчезнет из моей жизни, я просто сойду с ума!

– Я поеду с тобой, – безапелляционно заявил он, запечатав мой рот поцелуем, как будто думал, что я начну отбрыкиваться. И я забыла обо всем… даже о своих страхах и тревогах. Когда Даниил Богуцкий целовал меня, весь мир переставал существовать.

– Слышите этот стук? Это сердце, – произнес врач узи, и я прыснула со смеху от вида шефа, который прислушивался к шуму, идущему от аппарата ультразвуковой диагностики.

– Это мальчик или девочка? – потребовал он ответа.

– Пока не понятно, срок очень небольшой. Но понятно другое.

– Что именно? Что-то с ребенком? – всполошился Богуцкий.

– Да. Он не один.

Врач переглянулась со мной и подмигнула, я же застыла от удивления. У нас будут… близнецы? Или вообще тройня?!

– Как это – не один? Кто там с ним? – Шеф аж к экрану подскочил и стал разглядывать пятнышки, которые были нашими с ним (или не с ним) детьми.

– Очевидно, что второй ребенок, – пояснила врач.

– Откуда второй?

– Оттуда же, откуда и первый. И присядьте, папаша, сейчас все измерим и проверим.

Из кабинета узи мы вышли через десять минут. Босс нес в руках диск, на который нам записали съемку (ее можно было посмотреть позже дома столько раз, сколько захотим) и выглядел при этом так, будто его только что сильно ударили. Причем по голове.

– Куда теперь? – поинтересовался он, когда мы свернули в коридор.

– Теперь к моему врачу.