– Ты права. Продолжай, – услышала я, нервно рисуя треугольники на бумаге. Я подняла глаза и увидела настойчиво протянутый бокал. Пришлось сделать глоток.

– Я так понимаю, что ты – маг? – заметила я, беря бокал и снова делая глоток. И тут я почувствовала, как у меня вытаскивают из рук листочки со всеми «вопросами». И с плохими тоже. Через секунду я увидела, как в его руке полыхают все мои вопросы и заметки.

«Журналюга! Сжечь на костре тебя и твои статьи!» – заметил демон. – «Так и запишем. Альберт – не поклонник нашего творчества!»

– Я? Маг? Кто тебе сказал такую глупость? – усмехнулся Альберт, глядя как волшебный огонь пожирает бумагу. – Это ты у нас – маг. Дипломированный.

Я молча взяла диплом и ручку, зачеркнула свое имя и написала поверх своего имени его имя. А потом торжественно вручила диплом.

– Поздравляю с окончанием Академии! – строго сказала я, пытаясь скрыть улыбку и протягивая диплом. – Успехов! Будь безответственным, легкомысленным и бессовестным! Делай, что хочешь, только не попадайся инквизиции! Мы, маги, ответственным людям дипломы не даем. Только безответственным и безалаберным.

Меня тут же поймали за руку.

– Ты все сказала? – услышала я вкрадчивый голос, от которого демон стал трясти ангела еще усердней, в надежде, что он очнется и спасет положение. Через секунду я почувствовала, как обе мои руки были пойманы и прижаты к дивану одной рукой. Вторая рука осторожно скользнула по моей щеке. Я безотрывно смотрела в чужие глаза, усиленно пытаясь не отвести взгляд. У меня обычно хорошо получается читать по глазам, но тут я – пас. Чужая рука медленно провела пальцами по моим губам. «Да очнись ты, скотина пернатая!» – вопил демон, паникуя и грызя ногти, стоя над падшим ангелом. – «Я сейчас сдохну! Что делать? Что делать? Тьфу ты! Ладно, хрен с ним!»

Я попыталась приблизиться для поцелуя, но тут же была поймана на месте преступления. Чужие пальцы лежали на моих губах, словно предупреждая меня о том, что их владельцу моя идея не нравится. Взгляд смотрел на меня с нескрываемым осуждением. Или мне так показалось…

«Ангел, миленький!» – рыдал демон над телом ангела. – «Вставай, а? Давай, глазки открывай? Держаться нету больше сил! Я сейчас таких делов наворочу, что потом ты меня всю жизнь проклинать будешь! Мы тут на минном поле цветы собираем!»

– Это потому, что мы … хм… юридически родственники? – тоскливо спросила я, чувствуя, как пальцы медленно сползают с моих губ и ложатся мне на шею, осторожно расстегивая брошку.

– Если бы мы с тобой и правда были бы двоюродными братом и сестрой, а наши семьи поддерживали отношения, то у нас было бы уже трое детей. Нашего согласия на брак никто б не спросил. Нас бы просто поставили перед фактом, – услышала я ответ, глядя в светлые глаза и чувствуя, как его пальцы осторожно скользят по моей шее. Рука, сжимающая мои руки, слегка ослабила хватку.

«Я сейчас сдохну…» – простонал демон, садясь рядом с ангелом и закрывая лицо мохнатыми лапками. – «Какого черта мы сюда приперлись? Эй! Вставай, давай… Караул!»

– Расскажи мне, кто ты такая? – рука продолжала осторожно гладить мою шею. Взгляд слегка смягчился.

«Ага, мля!» – икнул демон, глядя безумными глазами на меня. – «Серию и номер паспорта, кем выдан и какого числа! Место рождения, дату рождения, ФИО и про штамп в паспорте не забудь! И я имею в виду тот, который – не прописка».

– Я? Родилась, выросла, выучилась. Работала в том мире журналисткой. Часто писала статьи на заказ. За деньги, разумеется… – ответила я, а потом посмотрела в глаза и добавила. – Судимостей не было. Проблем с законом не имела. Два раза выбросила фантик от конфеты на улице… и один раз забыла занести мелочь продавщице, хотя обещала. Я до сих пор ей должна. Это – сильно страшные преступления?

– Разберемся, – усмехнулся Альберт, скользя пальцами по моему подбородку.

– А как на счет тебя? – спросила я, слегка опуская голову, но при этом, стараясь не отводить взгляд.

– Я всю жизнь кого-то предавал. Еще до своего рождения я предал свою мать, отрезав ей пути к отступлению из брака, заведомо обреченного на взаимные мучения. Я предал своего отца, когда бросил Академию. Я предал магию, перейдя на сторону инквизиции. Я предал идеалы инквизиции, разогнав ограниченных фанатиков, свято верящих, что любая магия – зло! – произнес Альберт, слегка склоняясь надо мной. – Но я никогда не предавал себя.

– Магия против другой магии, – усмехнулась я, чувствуя, как чужие пальцы осторожно вплетаются в мои волосы. – У меня есть еще два рисунка из твоего альбома… Я нашла два вырванных листа… И хочу спросить тебя вот о чем… Просто у меня возникла такая странная мысль, когда я смотрела на них…

– Продолжай, – услышала я ответ, произнесенный таким голосом, от которого демон зарыдал, поднимая полущипанное крыло ангела, а потом роняя его вниз.

– Мне показалось… – сглотнула я, осторожно положив свои руки поверх его руки, чувствуя, как Альберт ловит мои пальцы. – Мне показалось, что ты видишь намного больше, чем другие… На секунду мне показалось, что ты видишь… будущее… Мне просто показалось…Это – не для печати… Нет… Мне просто интересно… Я не утверждаю, но…

– И что же будет в будущем? Если ты так думаешь, то наверняка у тебя есть предположения… Я не говорю про далекие перспективы, – я почувствовала, как инквизитор склонился надо мной, осторожно положив руку мне на талию.

– Смелее… – выдохнул этот садист от слова нежность.

Ангел простонал, открывая глаза и привставая на руке. Демон оживился, пытаясь помочь ему подняться. «Что происходит? Что я пропустил?» – вяло спросил ангел, протирая глаза.

– Молчание – правильный ответ, – услышала я приговор, слетевший с губ, которые плавно приближались к моим.

Я закрыла глаза и почувствовала на своих губах дыхание. Мгновение… второе… От прикосновения чужих губ к своим я вздрогнула и стала задыхаться, чувствуя, как воспоминания о самом первом в моей жизни настоящем поцелуе, так бережно хранимые в моей душе, просто потускнели и померкли. Было такое ощущение, что меня сначала наказывают, жестоко и настойчиво, а потом жалеют, нежно и мягко. И снова наказывают, чтобы потом с наслаждением пожалеть.

Ангел рухнул вниз, сложив крылья «домиком». Челюсть демона отпала. «Дедшот, однако!» – прокашлялся демон, глядя на ангела, не подающего признаки жизни. Мохнатая лапка клацала на калькуляторе, прикидывая, во сколько обойдутся скромные похороны. Демон тоскливо посмотрел на сумму, а потом перевел взгляд меня. «Не потянем!».

Я скользила руками по чужим волосам, пытаясь убедить себя, что это – не сон. Любая попытка ответить на поцелуй расценивалось, как мятеж и беспощадно пресекалась на корню. За каждый акт неповиновения, попытку перехватить хоть как-то инициативу в свои … губы, меня жестоко наказывали, а потом жалели со всей нежностью, на которую способны. Я с сожалением поняла, что все… Не-е-ет… Не все-е-е-е.... Меня снова пожалели, нежно прикасаясь к моим губам. В груди что-то задергалось, словно маленькая птичка забила крыльями, пытаясь вырваться на свободу. Глаза открывать не хотелось.

– Иди ко мне, моя проницательная журналистка… – я услышала шепот, от которого мне стало как-то волнительно. Меня осторожно притянули к себе и уложили мою голову себе на плечо, нежно поглаживая мою руку. – Ты права. Мне иногда удается увидеть то, что еще не случилось. Именно поэтому меня взяли в инквизицию и именно поэтому меня не лишили магии.

– То есть этот альбом… Эти рисунки… Это – будущее? – спросила я, боясь даже шелохнуться.

– Некоторые рисунки уже стали прошлым, – услышала я, голос, сопровождаемый поцелуем моей макушки.

– То есть девушка, нарисованная на них… это – не Анабель? – издалека начала я подбираться к истине.

– Я нарисовал эту девушку десять лет назад. В тот момент мне казалось, что она должна быть самим совершенством. Идеалом. Я искал ее среди других, смотрел на лица и понимал, что ее нет. Иногда я просматривал свои рисунки и усмехался, понимая, что я не знаю никого, кто был бы похож на нее. Откуда ей взяться в единственном городе? Прошли годы, я забыл про альбом. Мне даже показалось, что я его выбросил. А потом на дежурстве, я был очень озадачен, увидев маленькую мисс Предприимчивость, которая врет мне в глаза и не краснеет, пытаясь выгородить магов, которых видит в первый раз в жизни. Маленькую мисс Наглость, которая протянула мне документы моей двоюродной сестры, называя себя тем именем, которое много лет вызывает у меня смесь раздражения и усталой обреченности, – услышала я, чувствуя как мое предплечье сжалось.

«Я просто сижу и молчу!» – шумно вздохнул демон, подпирая лапой чумазую мордочку. – «Просто если я сейчас открою рот, у нас будут большие проблемы! Хотя… Эх!»

– Так вот почему я мисс Несовершенство? Придумал себе идеал, поверил в него, а теперь смотришь на меня и понимаешь, что я совсем не такая, какой ты меня придумал… Ну раз я – не твой идеал, не мисс Совершенство, то тут уже ничего не поделаешь,– усмехнулась я, отстраняясь. – Разочарован? Я, наверное, пойду домой. Спасибо за все, Альберт.

– То есть, раз я очарован, то ты, наверное, пойдешь домой? – услышала я вкрадчивый голос. Я почувствовала, как хватка ослабла. – Ты хорошо подумала? Это – взвешенное решение? Ты не пожалеешь, о том, что сейчас просто так развернешься и уйдешь?

– Альберт, ты время видел? – ответила я, показывая взглядом на часы. – Завтра на работу… Всем …

– Ключевое слово – завтра. А пока еще «сегодня»… – заметил Альберт, глядя на время.

Я встала, чувствуя головокружение от волнения, случайно толкнула коленкой столик. Мой бокал, упал и разбился вдребезги.

– Извини. Я сейчас все соберу… – ответила я, простонав от чувства неловкости. Я схватила со стола салфетки и стала осторожно собирать острые стекла и вытирать стол.

– А ты спрашивала, для чего третий бокал… – услышала я голос за спиной, сопровождаемый скрипом дивана и звуком осторожно поставленного на стол бокала. Я бережно укладывала стекла в салфетку, понимая, что я еще «дешево» откупилась от своего «невезения». Руки начинали подрагивать. Я быстро сгребла стекла, положила салфетку на стол, схватила ручку, планшет и двинулась в сторону двери.

– Альберт, ты не обижайся… Просто… это действительно как-то немного неожиданно прозвучало… Я должна это обдумать, как следует… – запинаясь, выдала я, стараясь не оборачиваться. – Ты мне действительно очень сильно нравишься, но …

Я почувствовала, как меня взяли за руки, завели их за спину. На моих запястьях сомкнулись пальцы, а вкрадчивый до мурашек по телу голос, отчетливо произнес:

– Ты арестована… Вина твоя доказана… Ты только что чистосердечно призналась…

Одна рука перехватила мои руки, а вторая скользнула по груди, расстегивая пуговицы.

– Поэтому я вынужден тебя обыскать…

Пуговицы расстегивались одна за другой, пока рука гладила обнаженные плечи, а губы целовали шею.

– Давай, я просто буду хранить молчание? А? – шепотом спросила я, глядя на блестящую ручку двери. Категоричный отказ в моем дрожащем от волнения голосе не прослеживался, что меня смущало еще сильнее.

– С этого момента ты обязана хранить не только молчание, но и верность. Это – твой предварительный приговор, – на мой палец было надето кольцо, которое я так и не разглядела в полутьме. – Я знаю, о чем ты подумала. Ты постараешься исчезнуть, будешь избегать меня, а я этого не хочу. Я сказал тебе правду не для того, чтобы завтра читать в газете свои откровения.

«Пятачок! Неси ружье!» – сардонически всхлипнул демон, шевеля тельце ангела. – «И сними его с предохранителя! Сходили, взяли интервью… Офигеть… Я просто в шоке…»

– Зачем ты это делаешь? – всхлипнула я, прижимаясь к чужой груди и закрывая глаза. – Неужели в этом мире так принято? Я не верю… Мне нужно все обдумать… Я обещаю, что никто ничего не узнает… Честно… Я придумаю вопросы, сама напишу на них ответы, отправлю тебе на утверждение....