Глава семнадцатая… если вашим именем что-то и назовут, то наверняка это будет болезнь

– Месяц в небе, солнце в дубе! Замри червяк в зубе!

– Доктор, вы точно стоматолог?

«Я что-то пропустил?» – жалобно поинтересовался ангел, протирая глазки. И его тут же сожгли взглядом. «Нет, ну я серьезно… Просто я сильно разволновался!» – вздохнул ангел, кротко глядя на нас своими красивыми глазками. – «Еще бы… Такой поцелуй… Сами понимаете…». «Поцелуй?» – кисло переспросил демон, доставая пачку сигарет и чиркая зажигалкой. – «А! Ты про это… А я уже и забыл… Поцелуй? Тю.... Это была … хм.... разминка.... Как бы тебе объяснить? Дорвались наши голубки друг до друга… Слу-у-ушай! У тебя нет глазных капель? И успокоительного, которое отпускается без рецепта? Очень надо.... Нет? Жа-а-аль…». «Лучше расскажи, что было вчера!» – взмолился ангел. «Травмировать твою неокрепшую психику? Если тебя от поцелуя так развезло, то если я тебе начну пересказывать, ты сразу в ящик сыграешь. А похороны нынче дорогие!» – икнул демон, затягиваясь и выпуская дым. – «Что… кхе.... было? Кхе… Аня дала кое-кому … кхе…кхе… повод для размышлений. Тьфу… Отвык… кхе… курить уже! И взяла … кхе…кхе… интервью. Больше мне … кхе… добавить нечего! Гадость .... кхе!». «Дай-ка сам взгля....» – ангел осекся, сглотнул, а потом протянул маленькую ручку демону. – «Дай!». «По рукам могу дать за вчерашнее! А лучше сразу по голове!» – заметил демон, пряча пачку и туша окурок.

Если часы не врут, то сейчас пять утра. И я сейчас нахожусь …хм… «под следствием» лежа на «смягчающих обстоятельствах». Все улики свидетельствовали против меня, моя вина была неоднократно доказана. Мое признание потянуло на еще одно расследование… Пришлось в очередной раз давать показания… Мой «прокурор» в расстегнутой и перекрученной рубашке трогательно спит у меня на груди головой, подложив одну руку мне под голову, а второй сжимает одеяло на моем колене. Так что о побеге думать не приходится. Та-а-ак! У меня появился шанс повернуться на бок… «Прокурор» слегка повел плечом, давая мне надежду, что подушка, лежащая рядом, будет использована по назначению. Не судьба. Одеяло на коленке сжалось, а потом снова разжалось. Одна моя рука лежала на чужом плече, а вторая была «на свободе». Ее я положила на голову «правосудию» и осторожно погладила спутанные волосы. Я попыталась снова уснуть. В шесть десять, я проснулась от того, что мне прохладно. Конечно, одеяло валяется далеко в ногах, а меня крепко держат за запястье, не давая шелохнуться.

«Давай, вспоминай Дарвина! Человек произошел от кого? Правильно! От обезьяны! Просто кто-то произошел от гориллы, а ты у нас… Ладно, давай, мармозетка…» – вздохнул демон, глядя на одеяло. Я размяла пальцы ног, а потом осторожно, высунув кончик языка от напряжения, потянулась пальцами ног за одеялом. Я подцепила его и потянула на себя. Есть! Осторожно высвободив одну руку, я попыталась поймать одеяло и расправить его на … нас. Так намного лучше. Теперь мое правосудие точно не замерзнет. Хотя, правосудию хорошо… Он в рубашке…

Ладно, сцена третья, дубль первый, фильм «Покой нам только снится». В третий раз я почти проснулась от того, что из-под меня что-то осторожно пытаются вытащить. Сработал рефлекс. Раз подо мной, значит – мое! Раз тащат – это плохо! Я дернулась, пытаясь вцепиться намертво в «мое». Тянуть перестали.

– Так, мне надо на работу, – строгий шепот возвестил меня о том, что я тут претендую на чужую конечность. Судя по всему – руку. Ее из-под меня все-таки вытащили. Жа-а-аль… Перебираться на холодную подушку страсть как не хотелось.

– До вечера… – услышала я тихий голос, а мне на плечи обрушилось одеяло.

– Оптимист… – зевнула я, зарываясь в подушку. Дверь закрылась. Через пятнадцать минут дверь судя по звуку снова открылась. Я уже была где-то между сном и явью. Кровать продавилась. Рука легла мне на голову, а потом я почувствовала дыхание на своей щеке, завершившееся поцелуем.

Я снова погрузилась в сладкий сон, чтобы очнуться от того, что кто-то шарится по комнате. На секунду мне показалось, что это мой бывший муж собирается на работу со всей тактичностью, на которую способен мужик, который думает только о себе. И сейчас начнется хлопанье дверями, ящиками шкафа. Именно утром он забывал все. И где лежат рубашки, и на какой стул вчера кинул смятые джинсы, и основные принципы работы микроволновки. Так же он в упор не помнил, куда ставил на зарядку телефон, где лежат ключи от квартиры и деньги на проезд. По каждому вопросу он бессовестно меня будил.

– А потиш-ш-ше можно, с-с-скотина… – проворчала я, накрываясь одеялом.

– Простите! – испуганно ответил женский голос.

Я вздрогнула, проснулась, поднялась на локтях, сонно осматриваясь. На меня смотрела миссис Бэнгз. На ней был передник, а в руках у нее была тряпочка. Она подняла лежащий на столике бокал, вытирая лужу под ним.

– Хозяин сказал, что вы с ним помолвлены. Я вас поздра…

«Они были настолько бедные, что даже слуги у них были бедные. И слуги их слуг тоже были бедными…» – гаденько улыбнулся демон, радуясь от внезапной встречи.

– А где вежливое «здрасте»? – сонно поинтересовалась я, глядя в ее квадратные глаза и свешиваясь с кровати в поисках своей одежды. Помолвка прошла успешно. А! Вот и мои вещи! Кто-то аккуратно сложил их на кресле. Это была не я, клянусь. Я молча оделась, проигнорировав предложенный ледяным голосом завтрак и ключ. На столике лежала бумага, поверх которой покоилась ручка. «Список того, что тебе нужно:» И даже стояла единичка. Исправленный диплом был залит вином. Сразу видно, что достался потом и кровью.

– Вы куда? – миссис Бэнгз выбежала за мной. – Меня попросили приготовить вам отдельную комнату! Личные покои… И список! Хозяин просил проконтролировать этот вопрос! Постойте! Я прошу вас, остановитесь!

– На работу! – ответила я, поправляя волосы и зевая. Я открыла свой волшебный замок, чертыхаясь на все буквы алфавита, и шагнула в знакомый декаданс, который так резко контрастировал с соседской роскошью.

– Ты где шлялась, потаскуха? – раздалось скрипучее с кухни. Вопрос сопровождался грохотом посуды и мебели.

– Спала… – зевнула я, приглаживая волосы перед старым зеркалом. Оп! Кольцо! Я про него совсем забыла! Надо хоть рассмотреть получше, что мне там, в потемках, на руку … Вау! Золотое кольцо с темным, полупрозрачным камнем, похожим на раухтопаз. Интересно, сам выбирал?

– Спала? – истерически взвизгнула бабка, снова грюкая посудой. Судя по голосу, она уже догадалась. – Да как ты посмела! Анабель! Ты никогда себя так не вела! Я тебя всю жизнь растила после смерти твоих непутевых родителей! Да как ты можешь! Бессердечная и бессовестная девчонка! Потаскуха! Ты же была совсем другой! Ты всегда меня слушалась!

«А вы в ее глазах просто отличная пара. Опустившийся и гулящая!» – вздохнул демон, закатывая глаза. Ангел молчал, чувствуя себя крайне неловко. «А ничего, что ты уже была замужем? Тебе по идее два дня назад должно было прийти решение о разводе? Тебя это не смущает?» – осмелел ангел. – «У тебя нет решения на руках!». «А что замуж собирается Анна Савицкая, в девичестве Калугина? Нет, замуж собирается Анабель Эрланс!» – усмехнулся демон. – «Я тебя умоляю! Я думаю, что тебя уже развели. На бытовую технику – точно! Так что спи спокойно!»

Рисунки лежали на столе. Я несколько раз посмотрела на них. Один рисунок заставил меня слегка покраснеть и остановить себя на краю обрыва, чтобы не бросится в пучину приятных и волнующих воспоминаний.

«Так, значит, это он нас рисовал!» – растаял ангел. – «Боже, как мило! Странно, но мы какие-то чересчур красивые!». «Это просто у кого-то зрение плохое! Небось, он без очков нас рисовал!» – съехидничал демон. «Эм… Ну я себя как-то немного по другому представляла…» – вздохнула я, глядя в окно. «А ты знаешь, как выглядели на самом деле женщины с произведений искусств? Может, сидит такая Мона Лиза, позирует для бессмертной картины, а у нее на лбу – вулкан прыща? О! Леонардо, а можно прыщ не рисовать? И можно я улыбаться буду слегка, потому, что у меня вчера передний зуб выпал? Цинга, а фигли?» – скептически заметил демон. – «И вообще, не ты ли год назад писала статью для женского сайта о том, что мужчина видит женщину не такой, какой она видит себя! Три вечера писала! Я помню! Я вместе с тобой плевался!». «А вот у меня есть вопрос. Если Альберт действительно выбросил альбом, как он очутился у Анабель? Она что? В мусоре копалась?» – наивно поинтересовался ангел. Перед моими глазами снова встал призрак девушки с окровавленным лицом. Боюсь, что этого я уже никогда не узнаю.

Через час я была в редакции. Прямо с порога меня огорошили новостью.

– В лечебнице, вчера отказались лечить пациента, ссылаясь на то, что у него с собой нет денег! Когда родственники узнали о том, что пожилому пациенту стало плохо прямо на улице и его отправили в лечебницу, они прибежали туда, а он лежит в грязной палате и никто им не занимается! Умер, короче. И это при условии, что оказание первой помощи абсолютно бесплатное и спонсируется за государственный счет! – возмутился редактор, покусывая ручку. – Можно было бы написать статью, но факты не подтвержденные. А ругаться с целителями не хочется. Недавно у них была проверка. Так вот, нарушений найдено не было! Они отпираются, говорят, что такого не может быть! Может, что-то разнюхаешь? Поговори с родственниками… Я тебе адресок дам…

– Давайте, – усмехнулась я, прокручивая в голове коварный план. Всегда мечтала это сделать! Призрак совести возник в моей голове и посмотрел на меня знакомыми глазами: «Обманывать – нехорошо!». «Ага! Мы же не для себя! Ма-а-аленькая ложь, которая спасет жизни и выведет обманщиков на чистую воду!» – хмыкнул демон, прикидывая, сколько заплатят за такое приключение. – «Итак, вспоминай симптомы болезни, требующие срочной госпитализации! И переоденься! А то ты выглядишь слишком солидно!»

Убитые горем родственники даже не открыли передо мной дверь, ссылаясь на то, что сейчас им хочется побыть наедине со своим горем. Единственное, что мне удалось узнать, что умирающий был обнаружен в «неописуемо ужасных условиях». «Неописуемо ужасные условия? Это для вас неописуемые, а мы опишем!» – загорелся демон.