– Не говори ерунды! – прикрикнул Лан, раздраженный словами девушки. Честное слово, захотелось вынуть её из воды и отшлепать, как непослушного ребенка. – Женщинам нельзя сидеть на холодных поверхностях, в твоем возрасте стыдно этого не знать. Тебе ещё детей рожать. Застудишь себе женские органы и сломаешь всю жизнь.

– Рожать детей от мужа, которого ты мне выберешь? – нимфа подняла на императора мрачный, тяжелый взгляд. Никогда прежде Лан не видел в её глазах такой темной злобы, смешанной с отчаянием.

– Что значит «выберешь»? – прищурился Лан. – Гретта, можно подумать, ты обычная девушка! – вскинул руки он. – Это своим сестрам я могу выбрать мужей и выдать их за кого угодно. А тебя… Я не знаю, что с тобой делать! – почти закричал император и, не совладав с эмоциями, впечатал кулак в стену. – Выдать тебя замуж очень сложно, потому что ты нимфа. Как объяснить будущему мужу твою природу? Как мне быть спокойным за тебя и не бояться, что муженек не сдержится и высосет из тебя эту проклятую гайнэ?! Но и жениться на тебе я не могу, Гретта! – простонал Лан, закатив глаза к потолку. – Я знаю, что это моя вина! Я не должен был соблазнять тебя, не имел права так поступать. Проклятье… – прошипел император, запустив пятерню себе в волосы.

– Я не виню тебя! – с чувством воскликнула Гретта, глядя на Лана снизу вверх. Она попыталась приподняться, но маг заставил её сидеть, погрузившись в воду по шею. Нежная кожа приобрела красный оттенок от высокой температуры, но это и к лучшему. Пусть прогреется. – Мне не нужно твое раскаяние и сожаление, неужели непонятно? Не нужно пристраивать меня, словно наскучившего котенка. Дай возможность самой все решать и жить своим умом! Просто оставь меня в покое и хотя бы иногда постарайся прислушиваться к моему мнению!

– И чего ты хочешь? – устало улыбнулся Лан.

– Покоя! – отчеканила нимфа. – И никаких мужей.

– Хорошо, – вздохнул император. Только теперь, когда эмоции ослабли, он понял, что стоит в ванной комнате и без стеснения смотрит на то, как купается его подопечная. Стоячая грудь, увенчанная красными сосками, хорошо просматривалась сквозь чистую прозрачную воду. Красивые формы молодой женщины вызывали в Лане естественные желания и мысли, но император решительно отверг их. Он больше не потеряет над собой контроль.

Гретта

– Давай вымою волосы, – предложил Лан, садясь на край ванны.

– Ты собрался мыть мне волосы? – спросила я с таким изумлением, словно мне предложили покататься на единороге. Вся эта ситуация должна была бы вызвать во мне возмущение, но, положа руку на сердце, мне совершенно не хотелось выгонять Лана из его же собственной ванной. Я чувствовала: всё происходящее правильно.

– Да, – просто ответил Лан, растирая в руках шампунь. – Когда Крида была маленькой, я часто купал её, – произнес он с теплотой в голосе. – Мама умерла, рожая её, отец быстро начал сходить с ума, и мы с Натали старались заменить ей родителей.

– А что с твоим отцом? – позволила я себе бестактный вопрос. В народе говорили, что прежний император выжил из ума настолько, что не мог даже быть чьей-либо марионеткой. Он фактически стал овощем, и было принято решение возвести на трон шестнадцатилетнего кронпринца – Регаллана. Я была маленькой, когда это случилось, и знала обо всем лишь из рассказов старших.

– Он безнадежно болен, – вздохнул Лан, стараясь говорить ровно и бесстрастно, но чувствовалось, что в глубине души ему больно. – За ним ухаживают, он жив, но это уже не мой отец, – в голосе императора отчетливо прозвучала скорбь, словно он говорил об умершем человеке. – Лекари говорят, что его мозг безнадежно разрушается, и остановить этот процесс невозможно, равно как и обратить вспять. Он уже никогда не будет прежним.

– Может, я могла бы помочь? – спросила, прикрыв глаза от удовольствия. Лан ловко массировал пальцами корни моих волос, и от этих ощущения я готова была мурлыкать.

– Нет, – заявил маг. – Поверь, Гретта, даже ты уже не поможешь. Как нельзя воскресить мертвого, так нельзя вернуть разум тому, кто его давно утратил.

Намылив мои волосы и помассировав их, Лан осторожно смыл все мыло, бережно прикрывая мои глаза от потоков воды.

– Может, ты все таки выйдешь? – спросила я, намекая на щекотливость ситуации.

– Нет, – отрезал маг. Я всегда считала себя приличной девушкой, но, Матерь Жизни, какая теперь разница? После двух ночей, проведенных вместе, Лан может только посмеяться, если я заявлю ему о том, что его поведение оскорбляет мою честь. Удивительно и то, что я совершенно не стесняюсь своей наготы. В самом деле, чего он там не видел? Наверное, поэтому, когда Лан подошел ко мне с распахнутым банным полотенцем, я без стеснения встала и позволила себя обернуть.

Опекун замотал меня в полотенце, промокнув все тело, а потом, обхватив за талию, вытащил из ванны и понес в свою спальню. Я обхватила его за шею, спрятав лицо в ложбинку между шеей и головой. Ах, как же приятно он пахнет! Чистый, незамутненный мужской запах, уже ставший таким знакомым и родным.

Сдержанный, невычурный интерьер императорских покоев, поразил меня своим стилем и исполнением. Красиво, неброско, и в то же время каждая деталь здесь – настоящее произведение искусства. Большая резная кровать, искусные магические светильники на стенах, обитое бархатом кресло, рабочий стол у окна – все это мельком пронеслось перед глазами прежде, чем Лан уложил меня в свою постель. Он накрыл меня тяжелым ватным одеялом и лег рядом, прижавшись твердой грудью к моей спине. Одна рука обнимала талию, одновременно фиксируя меня и грея.

Поддавшись мимолетному порыву, я опустила вниз свою руку и накрыла ею ладонь Лана. Горячая, сильная, тяжелая мужская рука. Меня немного знобило, последствия небольшого переохлаждения все равно чувствовались, но тепло, исходящее от императора, согревало меня лучше, чем одеяло. Распаренное после горячей ванны тело приятно ныло и отдыхало в тепле и уюте. Я знаю, что все происходящее неприлично и недостойно, но, тем не менее, оно правильно.

– Гретта? – шепотом спросил Лан.

– М? – сонно отозвалась я.

– Я не отпущу тебя замуж, – услышала я тихий голос над ухом. – Никогда.

– Тогда тебе придется на мне жениться, – в шутку сказала я, проваливаясь в сон.

Глава 33

– Ну что? – нетерпеливо и раздраженно спросила Арианна у верной служанки, основная работа которой заключалась в собирании всех сплетен дворца.

– Его Величество принес девчонку на руках обратно во дворец и проследовал в свою спальню – так мне сказал знакомый стражник. Он приказал приготовить для неё ванну и выгнал всех слуг. С тех пор никто не покидал спальню императора и не входил туда.

– Да чтоб её гиены загрызли! – вскричала девушка, посмотрев на часы. Полночь! Эти голубки вместе уже три часа! Чем могут заниматься мужчина и женщина в одних покоях так долго?! Теперь все сомнения отпали не только у Арианны, но и у всего двора. Ни один человек в здравом уме не стал бы купать простую девчонку в своей ванной, даже будь она любимой дочерью, а уж о том, чтобы оставлять её на ночь в императорской свадьбе, не может быть и речи. Это просто за гранью добра и зла!

Но пусть девчонка не думает, что она выиграла. Эта Гретта слишком неопытна и импульсивна, чтобы закрепить свое положение при императоре. Настало время использовать силу, переданную Арианне от матери, а ей – от её матери. Уж этому девчонка точно ничего не противопоставит, и даже смазливое личико не поможет.

***

***

– И как это понимать? – вздохнула я, спросила я, глядя в глаза едва проснувшемуся Лану.

– Что именно? – просопел он и обнял меня ещё крепче, прижимая мое обнаженное тело к своей груди.

– То, что я провела ночь в твоей постели и без одежды, – шикнула я, а он расплылся в наглой улыбке. – Тебе смешно, Лан? Смешно?! Ты хоть представляешь, какие слухи теперь поползут обо мне?!

– Ты ведь говорила, что придворные правила не для тебя, и следовать им ты не собираешься, – промурлыкал император, наматывая на палец локон моих взъерошенных волос. – Так, значит, мнение двора тебя все-таки волнует? – вскинул бровь он. Вот как Лану удается смотреть на меня таким веселым и теплым взглядом, от которого исчезает вес беспокойство? Мне было тревожно, но стоило ему сказать несколько фраз, и я уже забыла о проблемах. Откуда-то пришла уверенность, что он все решит и оградит меня от косых взглядов.

– Как бы мне не было все равно, довольно неприятно жить среди людей, которые за глаза будут называть меня шлюхой, – тихо ответила я, внимательно следя за реакцией императора. Его задорная мальчишеская улыбка тут же померкла, глаза блеснули зелеными искорками.

– Пусть попробуют, – отчеканил он металлическим голосом. – Я самолично вышвырну из столицы такого наглеца.

– Твоя сестра уверена, что меня нужно выдать замуж и отправить подальше отсюда, – я пристроила свою голову у него на плече, чувствуя приятное покалывание где-то в животе. Лан повернул голову и поцеловал меня в лоб.

– Моя сестра не знает о том, кто ты, сокровище мое, – голос императора был переполнен нежностью. – Я вчера уже говорил тебе, что не могу выдать тебя ни за кого. Боюсь. Давай пока оставим все, как есть, и не будем торопиться. Скоро бал. Подготовься к нему, а там посмотрим.

Набрав в грудь побольше воздуха, словно опираясь на него, я встала с кровати и только теперь заметила лежащие на полу, сорванные с меня впопыхах, вещи. Послав Лану осуждающий и в то же время веселый взгляд, я подобрала их и начала одеваться. Император лежал, заложив руки за голову, и открыто следил за каждым моим движением. Не сказал ни слова, но я кожей чувствовала его голодный, скользящий по моему телу взгляд. Закончив утренний туалет, я выпорхнула из монарших комнат и вошла в свои покои.

В то утро я не сказала Лану о своих мыслях, но для себя приняла несколько важных решений. Во-первых, проснувшись рядом с императором и смотря в его расслабленное, спящее лицо, я поняла, что совсем не против жить рядом с ним в том статусе, который принято называть любовницей. Стоило ему распахнуть свои зеленые глаза, как две звезды сверкающее на небе, и я утонула в них. Неужели это и есть любовь? Та самая, о которой мне рассказывала мама. Та самая, которая была между ей и отцом. Мне больше не хочется возвращаться обратно в свой лес. Не то, чтобы я не скучала по дому – если Лан поедет со мной, я буду безумно счастлива, но никуда ехать без него я не буду. Он нужен мне. Я хочу видеть его лицо каждый день, хочу слышать приятный голос и улыбаться в ответ на его шутки. И больше никогда не хочу слышать о том, что он намерен выдать меня замуж за другого.

В день бала я ужасно нервничала. Волнения добавляли многочисленные экипажи, подъезжавшие к воротам дворца, а также общая суетливая атмосфера, царившая в этот день среди слуг и стражи. Все куда-то бежали, торопились, нервничали. Даже Лан был полностью погружен в приготовления, не заглянув ко мне ни разу за день.

– Леди Гретта, ваше платье готово, – услышала я голос камеристки за своей спиной. Я так волновалась, что не сразу смогла среагировать на эти слова. Обернувшись, я увидела посреди своей комнаты шикарное, невообразимое по красоте, яркости и пышности платье. Кремовая ткань переливалась от бликов свечей. Драгоценные камни, вшитые в корсет, сверкали, словно звезды. Потрясающая роскошь и богатство.

Наряд был нанизан на манекен, гордо демонстрируя то, как идеально он обтягивает фигуру и подчеркивает все женственные черты. Круглая пышная юбка имела несколько десятков слоев, которые держались на жестком кринолине, и я, честно говоря, плохо представляю, как я буду ходить в ней. Верхняя часть платья украшена тончайшей кружевной паутинкой, огибающей туловище по средней линии плеча. Верх платья бы словно приспущен, словно страстный любовник хотел сорвать с женщины наряд, не довел дело до конца. Полупрозрачные рукава воланчиком ниспадали до локтя, создавая ареол воздушности и легкости.

– Прекрасно, – прошептала я, неотрывно глядя на эту красоту.