– Вполне, – кивнула я и, не удержавшись, рассмеялась радостно и открыто. Боже мой, как же легко на душе! Я готова летать от счастья!

– Подаришь мне танец? – как и предписывает этикет, он задал этот вопрос и протянул вперед руку.

– С удовольствием, – я вложила свои пальцы в его ладонь. Инстинкты молчали, и это уже не удивляло. Роман не представляет для меня опасности – теперь я могла это признать. Волчица млела, общаясь и прикасаясь к альфе. Рядом с Высшим она скорее была польщена, но рядом с Манкуловым получала истинное удовольствие и млела. Уверена, если бы не ее белоснежная шерсть, то мордочка у моей волчицы стала бы розовой.

Роман повел меня в центр зала. Где-то в толпе мелькали знакомые лица: невестки с братьями, кажется, я даже увидела маму. Никто из них не обратил на меня и Манкулова особого внимания. Они знали, что я должна танцевать с кавалерами, поэтому не удивлялись очередному заходу. Роман стоял спиной к ним, думаю, именно поэтому они не заметили ничего странного. Где-то среди танцующей массы промелькнуло лицо Бена. Вот он-то как раз заметил меня и своего альфу! Всего на одну секунду я уловила, как округлились его глаза, полные растерянности и изумления. Хотела подмигнуть ему, как тогда, когда Роман тащил младшего брата за шиворот, но, увы, не успела. Манкулов-старший слишком быстро тянул меня вперед, в самую гущу танца.

Наконец, он остановился. Повернулся ко мне, крепко обхватил талию, и только теперь я заметила, как он волнуется. Дыхание сбитое, частое, а карие глаза неотрывно смотрят на меня. С моего лица не сходила счастливая улыбка. Я смотрела на Манкулова и чувствовала, как в груди пылает пламя, а в животе…нет, не бабочки. Там словно поселился рой пчел – так гудело все внутри от переполнявших меня эмоций счастья, окрыляющего чувства свободы и невероятного, так нужного мне осознания нужности. Я знала: Роман нуждается во мне.

Грянула музыка, и мы закружились в вихре сумасшедшего танца. Быстрый, веселый, громкий, он увлек нас, скрыл в ворохе пестрых платьев, мелькавших со всех сторон. Даже если бы кто-то захотел, то не смог бы понять, с кем именно я танцую – слишком быстрыми были движения, слишком стремительно мы перемещались по залу. Я не танцевала, а летала, получая от танца только удовольствие. Движения получались сами собой, тело словно зажило отдельной жизнью, а сознание…наслаждалось счастливым блеском в глазах альфы. Мы не разрывали зрительного контакта. Только когда танец требовал чуть отпустить меня, Роман подчинялся, а затем собственническим жестом вновь пригвождал меня к своему телу. Это нечто большее, чем танец. Это общение телами.

– Ты прекрасна, – неожиданно музыка стихла, и мы остановились. Казалось, нет вокруг нас этого огромного моря людей. Есть только я и Роман. Он, кажется, хотел что-то сказать, но не находил слов. Его лицо все ближе и ближе, и вскоре весь мир заполнили карие глаза.

Я ощутила нежный поцелуй на своих губах. Осторожное, трепетное прикосновение, от которого по телу расплылась волна мурашек. Я целуюсь не впервые в жизни, но подобных ощущений не испытывала никогда. На меня обрушилась волна инстинктов, страсти и желание утащить этого мужчину куда-нибудь в надежный уголок.

Поддавшись своим желаниям, я ответила на поцелуй. Не до конца осознавая реальность, коснулась пальцами его упругих плеч, плотнее прижалась телом к крепкому торсу. Когда я ощутила, что его сильные руки сжимают мою талию будто змеи, разум окончательно отключился. Мои руки обхватили его шею, я буквально повисла на альфе. В ответ он прижал меня к себе еще сильнее, удерживая на весу. Моя волчица даже не пыталась вырваться наружу и завладеть контролем. Они лежала кверху пузом и не могла поверить в свое счастье. Мы обе полностью растворились в Романе так, словно всегда были с ним единым целым.

***

– Михаил Викторович, неужели вы с Капуловыми наконец-то помирились? – сверкнул глазами правитель клана Высших. Среди массы танцующих сложно было не заметить самозабвенно целующуюся парочку из двух враждебных семейств.

– Никогда такого не будет, – потемнел лицом альфа Капуловых. Он стоял спиной к своей дочери и не видел ее активной миротворческой деятельности. – Не при моей жизни точно.

– Как интересно, – хмыкнул Высший, не сводя глаз с влюбленных. Воистину, они целовались так страстно, словно готовы были прямо здесь предаться плотским утехам. Интуиция подсказывала, что вот-вот грянет буря. Высшй не прогадал, но даже он не мог себе представить, какой силы ураган вот-вот разразится в его фамильном поместье.

– Дядя! – рявкнул Тимур, выпрыгнувший словно из ниоткуда. Михаил Викторович едва не выронил из рук стакан с морсом – настолько неожиданным было появление племянника. – Ты видишь это?! – прошипел он, не стесняясь даже присутствия Высшего. – Подлец Манкулов при всех целует нашу Юлю! – выпалил он и едва не перекинулся, оскалив длинные, острые как кинжалы зубы.

– Что? – Капулов изумленно обернулся. – Да я эту паскуду голыми руками…

– Не смейте устраивать склоки под крышей моего дома! – рыкнул Высший так грозно, что обернулись стоящие неподалеку оборотни.

– Этот шакал позорит честь моей сестры! – вместо того, чтобы прикусить язык, Тимуру хватило ума повысить голос на сильнейшего из оборотней. Высший потемнел глазами. Прежде карие радужки теперь казались черными, а лицо напоминало страшную грозовую тучу.

– Что-то я не замечаю, чтобы твоя сестра сопротивлялась. Уверен, ей нравится происходящее, – прорычал он в ответ, давя наглеца своей энергетикой. Капуловы пристально смотрели на сладкую парочку. И вправду, Юля едва ли не вешается на Манкулова, прижимаясь к нему безо всякого стеснения. Если бы Михаил остался с ней наедине в этот самый момент, то непременно отвесил бы маленькой предательнице хорошую пощечину.

– Я убью его, – пусть Тимур понял, что действовать в присутствии Высшего нельзя, он уже дал себе обещание расправиться с врагом своей семьи.

– Если с его головы упадет хотя бы один волос, я сдеру с тебя шкуру, – невозмутимо отозвался Высший. – Хватит вам враждовать. Давно думаю о том, чтобы распустить ваши стаи. Столько жалоб, нарушений законов, драк, смертей… Сколько можно? Вы позорите всех оборотней своей враждой! Все мы братья, в конце концов. Где бы ни оказался оборотень, он всегда может рассчитывать на помощь сородичей, даже если видит их впервые. И только вы собачитесь как самая настоящая свора! Ради чего?! Вам и делить-то нечего!

– Ты живешь в мире, далеком от реальности! – Михаил тоже едва сдерживал свою ярость. Окружающие уже начали обращать внимание на разгорающийся скандал. – Оборотни уже давно не братья! Многие стаи ненавидят друг друга, но вы старательно закрываете на это глаза!

– Не заговаривайся, Миша, – Высший навис над альфой. – Я ведь могу и открыть свои глаза, да так широко, что у тебя от страха шерсть выпадать начнет! Припомнить твоей семейке убийства и покушения?

– Отойди от нее! – пока альфы выясняли отношения, Тимур окончательно потерял терпение. Продравшись через толпу, налетел на влюбленных и разбил их пару. – Я тебя убью! – взревел Капулов, грубо оттолкнув сестру в сторону. Если бы ее не подхватил один из гостей бала, девушка с силой ударилась бы о пол. – Тварь! – Тимур кричал взбешенным нечеловеческим голосом. Это даже не рычание зверя – это истерика обоих сущностей вместе взятых.

– Как же мне надоели ваши семейки! – Высший залпом осушил стакан с пуншем. – Распущу! Как есть, распущу! – прошипел он и направился к дерущимся посреди бального зала молодым самцам. Альфа Манкуловых уже повалил на пол брата соблазнённой им девушки и активно подправлял тому физиономию. Народ вокруг них расступился, из толпы послышались поддразнивающие возгласы. Еще чуть-чуть, и начнут делать ставки. Впрочем, какие тут ставки… Чем думал этот щенок, бросаясь на зрелого альфу?! – Роман! – гаркнул высший, хватая Манкулова за шиворот. – Прекрати! – с трудом ему удалось оттащить разозленного оборотня от щенка Капуловых.

– Он напал на меня! – рыкнул Манкулов, выкручиваясь из захвата Высшего.

– Ты оскорбил мою сестру уже во второй раз! – Тимур все никак не мог успокоиться и продолжал истерично кричать. – Подонок! Сволочь! – затем из его рта полился поток отборной брани, от которой уши сворачивались в трубочку даже у мужчин.

– Ну, все! – прозвучал возглас Бена. Взгляд Романа выхватил в толпе лицо брата: горящие азартом глаза и детское, неконтролируемое желание почесать кулаки. – Капуловы, вы доигрались! – размахнувшись, он нанес резкий удар в лицо одному из сыновей Михаила, который стоял неподалеку.

Народ загудел, как огромный пчелиный рой. К поднявшемуся на ногу Тимуру подскочил Серж, завязалась новая драка. То тут, то там вспыхивали новые очаги конфликтов – молодые самцы начинали фанатично избивать друг друга, выплескивая наружу всю ненависть, что скопилась внутри. Слышались обвинения в смерти отцов, дедов, братьев, но никто из гостей бала не пытался это остановить.

Роман с изумлением смотрел на реакцию оборотней, старых и молодых, самок и самцов: они воспринимали творящийся беспредел как представление, шоу, праздничное развлечение.

– Бей справа! – подзуживал его младших незнакомый оборотень лет двадцати пяти на вид. Взрослый, солидный, красивый мужчина веселился, наблюдая за избивающими друг друга молодыми самцами.

Сам запах в зале изменился. Конфликт подстегнул инстинкты оборотней. В них проснулся нездоровый азарт, усиленный влиянием толпы. Началась настоящая вакханалия. Другие кланы, тоже имеющие претензии к соседям, начали открыто высказывать свои претензии.

– Прекратить! – громогласный голос Высшего прокатился по огромному залу, но…не возымел эффекта. Никто не обратил на него внимания. Ненависть поглотила всех, кто был ей подвержен. Даже Михаил Капулов где-то поблизости яростно бился с Беном, забыв о своих призывах успокоиться. – Это не нормально, – настороженно прошипел Высший, оглядываясь вокруг. – Кто-то воздействует на нас. Ты…чувствуешь запах? – он принюхался, его глаза стали желтыми, как сверкающая в небе луна.

– Лунный цветок, – прошептал Роман, уловив в воздухе знакомый аромат. Он хорошо знал о травах и цветах, ведь его мать была травницей. С раннего детства она брала маленького альфу с собой в лес, чтобы собирать растения. Роман не унаследовал ее дар, но в свойствах разных настоек и цветов разбился лучше любого ботаника. Лунный цветок усиливает звериные инстинкты в ночь полнолуния. Его настойка играет роль своеобразного горячительного напитка. К нему прибегают редко, стараются не злоупотреблять, ведь стоит немного переборщить с дозой, и звериная сущность усилится настолько, что начнет влиять на сознание. Обычно настойку из лунного цветка пьют, но сейчас в воздухе разлился ее аромат, словно… – В зале работает вентиляция? – скороговоркой спросил Роман.

– Конечно, – отозвался Высший. – Иначе мы бы задохнулись здесь.

– Кто-то пустил через вентиляцию концентрат лунного цветка, – сделал вывод Манкулов и знал, что не ошибся. – Это провокация. Кто-то играет с нами.

– Но зачем? – не мог понять Высший. – Лунный цветок не смертелен, он просто…туманит разум.

– Кому-то нужен этот бедлам, – Роман чувствовал, что и на его сущность влияет лунный цветок, но старался держать зверя в узде. С каждой минут делать это становилось все сложнее – концентрация распыленного зелья усиливалась.

«Юля!» – метался внутри него волк. «Юля… Где она?!»

Зверем не овладела ненависть. Он не стремился рвать глотки своим врагам. Все его мысли крутились лишь вокруг дочери Капулова. Он хотел держать ее подле себя, когда вокруг творится сумасшествие. То и дело мужчины увлекались дракой настолько, что заваливались на самок, не успевших вовремя отойти в сторону. Юля могла пострадать, и Роман принял озираться по сторонам, выискивая в толпе белоснежное платье с голубой брошкой на груди.