А если не хвататься за одно отдельное похищение? Если представить, что передо мной головоломка, и посмотреть на неё целиком?

Медленно дойдя до своей комнаты, я прошла до шкафа и, вытащив оттуда свою обычную чёрную рубашку, переоделась в неё и в шорты. Хоть в квартире и было прохладней, но после яркого солнца улицы хотелось охладиться.

Впрочем, переодевалась я на автомате, погрузившись в размышления. Пойдём по тому же пути, что и Йен: представим, что я похититель. Чего ради мне сдались шестеро людей? В фильмах и книгах обычно маньяки похищают людей для насилия, убийства или чего-то в этом роде. Но в таких случаях жертвы были более-менее однотипны. Книжные и сериальные психи нападали только на молодых девушек или только на взрослых мужчин. Иными словами, следовали определённому типажу, тогда как передо мной три девушки и три парня. Возраст? Можно было бы сказать, что маньяк по какой-то причине похищает только молодых людей, но тот хозяин автомобильного салона, Станислав, в свои почти сорок самую малость не вписывается в коллектив остальных похищенных, которым было от двадцати до двадцати четырёх.

Может, у них есть что-то общее? Значит, я как маньяк видела их где-то вместе или, так или иначе, пересекалась со всеми сразу.

Я тяжело вздохнула и потёрла лоб, медленно ходя туда – сюда мимо рабочего стола. Моих данных слишком мало, чтобы определить одну точку пересечения всех пропавших, потому что я знаю лишь то, где и при каких обстоятельствах каждый из них пропал.

Решив отвлечься, я бездумно включила ноутбук и покопалась в новостях. Вместе с фотографиями пропавших мелькали афиши какого-то нового фильма, новости об открытии контактного зоопарка и куча всяких повседневных событий. Но, вопреки желанию сделать перерыв, я вбила в строку поиска название детского летнего лагеря, где была с Кристиной. Хоть слухи и ходили, что закрылся он довольно давно, но точных деталей мне не было известно, да и я больше хотела посмотреть на фотографии оттуда, чем навести справки. Всё-таки тот сезон с Сакурой не был единственным в моей жизни – до развода родителей я почти каждое лето проводила в «Лесу егерей».

Подперев голову кулаком, я свободной рукой придвинула ноутбук поближе и сосредоточилась на чтении первой же в списке статьи.

Детский летний лагерь «Лес егерей» функционировал на протяжении пятидесяти лет, и численность людей в нём всегда была большой. Некоторое сокращение, по мнению автора, стало наблюдаться только в последние годы его существования. Впрочем, проблем с законом лагерь никогда не имел и был закрыт только после смерти владельца – тот умер от остановки сердца в возрасте восьмидесяти лет. Поскольку наследники не выразили желания продолжать его дело, а остальное наследство оказалось довольно внушительным, лагерь был закрыт и заброшен. Последние двенадцать лет «Лес егерей» уже не функционировал. Лес, в котором располагался лагерь, не подлежал вырубке и довольно далеко находился от города, что спасло его от дальнейшего внимания застройщиков.

Дочитав, я с улыбкой всмотрелась в фотографии старого лагеря, сделанные ещё тогда, когда он не был заброшен. Домики отрядов, здание вожатых и главная площадь «Леса егерей» были как на ладони, и воспоминания ожили, наполняя каждый просматриваемый снимок историями прошлого. Я будто видела Кристину и всех наших друзей, рано утром занимающих места на построении и тихо бухтящих на тему раннего подъёма.

Телефон в царящей вокруг полной тишине зазвонил так оглушительно, что я чуть было не подскочила на стуле. Номер, высветившийся на экране, знакомым не выглядел, но на звонок я всё же ответила.

– Есь, привет, – бодро проговорили из телефона даже быстрее, чем я успела поздороваться, – Узнала? Это Булат. Ты этим вечером занята?

За прошедшее с момента встречи в участке время я уже даже успела забыть о том, что действительно оставила ему свой номер.

– Нет, свободна, – отозвалась я, с лёгкой растерянностью взглянув на настенные часы.

– Тогда как насчёт сгонять в какое-нибудь кафе и поболтать? – по голосу парня чувствовалось, что он улыбается, – Я за тобой заеду. Только адрес скажи.

Задумчивый взгляд перешёл от часов к фотографиям детского лагеря, но любопытство снова победило.

– Я за, – согласилась я, выключая ноутбук, – Я живу на Янтарной, дом двадцать.

– Скоро буду, – лаконично бросил Булат и повесил трубку. Интересно, насколько его желание встретиться связано с нашей прежней дружбой, а насколько – с тем, что я знала Кристину? Хотя в любом случае у меня может появиться шанс узнать ещё что-нибудь о деле.

Я успела перелезть в рубашку с шортами и даже немного прогуляться по скверу у дома, когда Булат уже позвонил и сообщил, что ждёт. К себе домой он, по всей видимости, не заезжал, поскольку выглядел точно так же, как и в участке. Только тёмную куртку он скинул и остался в белой рубашке.

Идя к машине, я постаралась рассмотреть старого знакомого внимательно, пытаясь определить, насколько эта встреча для него является работой. Но на загорелом лице Булата отчётливо читалась только радость, и улыбался парень вполне искренне.

– И давно ты тут обитаешь? – полюбопытствовал Булат, когда я села в машину, и взглядом указал на дом, – Я думал, что тебя твоя бабушка вообще в город не отпустит.

– Она и не отпустила, – я дёрнула плечом и постаралась сделать свой голос безразличным, – А квартиру тут мы с Ликой на двоих снимаем уже который год.

– Да, – протянул парень несколько рассеянно, но по сторонам смотрел по-прежнему внимательно, – Жить в одной квартире с журналистом, наверное, тяжёлый труд.

– Не сказала бы, – я усмехнулась, – Мы с Ликой быстро поладили. А твои дела как? Раз ты в психологи подался, то с работой оценщика завязал?

– Нет, – Булат приподнял уголки губ, и взгляд, который он ненадолго вернул ко мне, заметно потеплел, – Совмещаю приятное с полезным. А вообще моя работа в ЦИПе тоже в каком-то смысле наследственная. Мать работала там ещё до моего рождения, а потом и мне предложила, когда подрос. Это же не основная работа, а скорее подработка.

Моё удивление становилось постепенно всё больше, отчего я уже не следила за дорогой, а поглядывала на своего соседа и размышляла.

– Знаешь, мне всегда казалось, что для того, чтоб быть психологом, надо получить специальное образование и вообще сделать это основной работой, – осторожно озвучила я, в очередной раз взглянув на парня, – А по твоим словам и друзьям такое ощущение, будто быть психологом – это как пальцами щёлкнуть.

– Ну, – Булат немного замялся, – Мы все специалисты в разных вещах, но в целом название общее.

Ответ прозвучал настолько отдалённо от темы вопроса, что я нахмурилась, но всё же отстала. Может, Лика уже успела что-нибудь накопать на этот ЦИП, потому что сейчас их деятельность выглядит настолько же странной, как и вообще всё дело.

Одно из городских кафе разместилось прямо рядом с парком, и его крытая терраса выходила на опрятные тропинки, убегавшие дальше к деревьям. Тихо позвякивали приборы, звучали лёгкие и почти неразличимые беседы. Каждый столик отделялся от соседнего большой кадкой с цветами, отчего создавалось впечатление, будто парк стал частью кафе.

Булат выбрал столик в углу, откуда хорошо просматривалась и сама терраса, и пространство за ней. На мгновение моя появившаяся за сегодняшний день паранойя заставила предположить, что он не хочет, чтобы нас подслушивали, но подозрения всё-таки не оправдались. Сидя напротив него на подушке, которая здесь лежала на каждом деревянном стуле, я помешивала чай в кружке и слушала, как парень с прежней лёгкостью вспоминает прошлое.

– А я вообще думал, что когда-нибудь увижу тебя среди товарищей Тимура, – усмехнулся Булат, держа в руке стакан с соком, – Твоя бабушка же вроде хотела, чтобы ты на юриста пошла.

– Не сложилось, – я усмехнулась и задержала кружку в ладонях, – На самом деле, она до сих пор мне припоминает то, что о смене специальности узнала уже после поступления.

– Да, чтоб при твоей бабушке поступить на худфак, надо быть очень смелой, – голубые с зелёным отливом глаза весело заискрились. Быстро же он раскопал….

– Давно в курсе? – полюбопытствовала я спокойно и продолжила пить чай. Если меня ещё не посадили, значит, пока не имеет и смысла нервничать.

– После твоего ухода покопался, – улыбнулся Булат и постарался поймать мой взгляд, – Еся, а почему в момент, когда я твоей подруге сказал про порчу транспорта, она посмотрела на тебя?

Кажется, встреча всё-таки рабочая, а не дружеская.

– Решил навести справки? – я с легкомысленным видом приподняла брови и улыбнулась.

– Нет, – Булат изобразил, что немного смутился, – Просто ты далековато от своего места работы живёшь, а сейчас время такое неспокойное.

Не особо понятно, насколько он серьёзен, но всё же мысли действительно переключились на другую тему. Если бы не Йен, то мои шансы во что-нибудь вляпаться реально были бы высоки.

– Булат, а вы уже узнали, по какому принципу они выбирают себе цели? – посерьёзнев, поинтересовалась я.

– Пока ищем, – отозвался парень, тоже придав своему лицу более серьёзное выражение, – Проверяем несколько теорий. Есь, а ты вообще со своим отцом общаешься ещё?

Смена темы для разговора показалась насколько неожиданной, что я от удивления приподняла брови и растерянно уставилась на сидящего напротив парня.

– Не общаюсь, – наконец, медленно проговорила я, – Уже лет восемь. А почему ты спросил? Он-то тут причём?

– Просто спросил, – Булат усмехнулся и подмигнул мне, – Не бери в голову.

– Очень смешно, – хмыкнула я, нахмурившись, – Не делай из меня дуру.

– Извини, – парень потёр шею, и дурацкая усмешка всё-таки пропала с его лица, – Есть некоторые подозрения о том, что один из пропавших пересекался с торговцами антиквариатом. Вот я и подумал, что твой отец мог тебе что-то рассказывать.

– Нет, к сожалению, – я опустила взгляд на чай в своей кружке, – Он даже не знает ничего о моей жизни. А что, теперь связываться с антиквариатом стало опасно?

– Не то чтобы, – Булат усмехнулся и покачал головой, – Есть пара конкретных изделий, которые в теории могли бы привлечь внимание похитителей. Ладно, оставим рабочие темы. А то столько времени не виделись.

Вообще-то говорить о работе начал он сам, но я решила не напоминать ему об этом.

– Я помню, как ты в детстве рассказывала, что в летнем лагере во всех конкурсах по стрельбе участвовала, – улыбнулся парень, – Сейчас до сих пор стреляешь? Я бы сгонял на какие-нибудь соревнования посмотреть.

– Увы, – я с усмешкой развела руками, – Стрельба всё же была больше хобби отца, а со временем наши пути разошлись.

– Но ты до сих пор носишь один трофей как брелок, – глаза Булата хитро сверкнули, и он взглядом указал на мой ранец. Жетон в виде летящей птицы действительно покачивался на молнии.

– Сохранила на память с того последнего конкурса, где победила, – я тоже взглянула на брелок, – Последнего соревнования в «Лесу егерей». Хоть мы тогда и собрались впервые новым составом, а всё равно ребята в тот год были классные.

– Новым составом? – удивлённо переспросил Булат, отвлёкшись от брелока, – Ты же вроде тогда в детстве говорила, что ваш отряд из года в год собирался одним и тем же составом. Я думал, что у вас там что-то вроде братства.

Я немного посмеялась от такого описания, но всё равно улыбка никуда не хотела уходить от приятных воспоминаний детства.

– Примерно так и было, – я допила чай и кивнула, – Только в тот последний для меня год очень многие ребята не приехали, и по итогу большую часть отрядов собрали из тех, кто всё-таки добрался. И мой отряд в тот раз тоже был из тех, кто друг друга прежде не видел. Но это вовсе не помешало нам подружиться и весело провести лето.

– Да уж…, – Булат кивнул и с расслабленным видом взъерошил короткие тёмные волосы, – Это ж сколько лет уже прошло, а воспоминания всё ещё свежи, да?