Проклятый дар (страница 7)
Рыжих он никогда не любил, а теперь окончательно в этом убедился. Особенно когда парень, прощаясь, залебезил перед Мухой, смахивая Николаса со своего пути раздраженным движением ладони. Мол, уйди с дороги, дурень. И Ник отошел, а ведь старший все еще держал его за плечо.
«А рыжий-то ревнует», – догадался Ральф.
Все разошлись, только Николас так и остался стоять у кособокой двери, ожидая Муху.
– Я забыл сказать. – Ник надел капюшон.
– Сказать что? – обернулся к нему мужчина.
Он смотрел на Фостера с жалостью и ожиданием, как на больного ребенка. Муха, очевидно, не представлял, кто перед ним.
– Я знаю, кто тот маг у военных, – робко промямлил Фостер.
– Кто? – рассмеялся Муха.
– Второй, – спрятал глаза Ник.
Ральф поймал чужой острый взгляд. У Мухи задрожали руки, то ли от радости, то ли от страха. Сложно было сказать. Зрачок расширен, дерганые движения, капли пота над верхней губой.
– Ты молодец, – наконец справился белый с волнением, достал из-за пазухи свернутые в трубочку деньги. Отдал Нику и вновь посмотрел на Ральфа со смесью восторга и алчности.
Не к месту возникла неприятная ассоциация с Юрием. Странно, разве в глазах наследника было что-то, кроме издевки?
Николас скупо улыбнулся деньгам.
– Жди сообщения, скоро ты мне понадобишься. – Муха повернулся к Фостеру. – Мне давно уже следовало положиться на тебя, а я все чего-то ждал. Но теперь все будет по-другому.
«Люди… они всегда вас предают. Нас предают…»
Черт, да что с ним такое! Ральф тряхнул головой, от резкого движения потемнело в глазах, и ему вдруг на миг показалось, что мир вокруг разом утратил краски.
Слуховые галлюцинации, зрительные. Интересно, что дальше?
– Спасибо, – кивнул Николас.
О чем они? Что будет по-другому? Или это то, о чем говорил рыжий? Молчуну доверят что-то действительно важное?
– Пожалуйста. – Быстрый взгляд в сторону Ральфа, ласковая улыбка Нику. – Я рад, что не ошибся прошлой зимой и привел тебя к нам.
– Никогда этого не забуду, – с чувством сказал Фостер.
– Знаю, Николас, скитания трудно забыть. Но теперь у тебя появилось будущее, и я горжусь тобой.
Да, пожалуй, им стоит гордиться.
Фостер заверил Муху в бесконечной благодарности и распрощался с белым. Ральф кивнул мужчине и ушел вслед за другом.
Снова калитка, темные переулки без единого фонаря. Напряженная, идеально прямая спина младшего Холда впереди и вернувшаяся боль, не позволяющая не то что что-то спросить, но даже думать.
Они вышли на широкую улицу, от боли мутило. Ральф нагнал Ника, надо просить помощи, а то он и до места сбора не дойдет, какое тут дежурство? Но Фостер вдруг пошатнулся и схватился за него, чтобы не упасть.
Тоже плохо? Белые траванули их, что ли? Хотя какое тут отравление, он двое суток без сна!
– Там Алиана, – выдохнул Ник. – Надо бежать!
– Алиана? Где? Куда бежать?! Ты еле стоишь!
Фостер оттолкнул его, посмотрел абсолютно безумным взглядом и приказал:
– Вырубай свет. Везде, где только сможешь! Ты понял? Создай темноту!
Темнота. Везде. Клубится под ногами, рвется под кожу, застит глаза, и только Николас похож на кровавый сгусток алого пламени, стремительно удаляющийся от него.
– Темноту, – безотчетно повторил Ральф. На проспекте разом погасли фонари. – Зачем?
Она ведь уже здесь, рядом.
– Еще! – услышал он сквозь грохот крови в ушах.
Свет исчез в рядом стоящих домах. Если там действительно Ани?
«Ани нечего делать здесь…»
Ральф сощурился, надо догнать Ника. Он почти ничего не видел, бежал, ориентируясь на ощущение направления, стараясь услышать шум воды, и честно выполнял приказ. Забирал электричество отовсюду, куда мог дотянуться даром. Удерживал, не давая вернуться в провода.
Дальше, дальше, до самого дворца. Это было легко, побороть боль намного сложнее.
Красный сгусток впереди медленно затухал, его жадно пила жгутами извивающаяся тьма.
Ральф сделал еще один рывок. В раскалывающейся голове откуда-то возникло абсолютное понимание, что в этих пятнах он видит сестру и Ника, и если он немедленно не оттащит от нее Фостера, то прямо сейчас лишится единственного друга. Алиана убивала его.
– Мой друг? – донеслось до затуманенного разума.
– Да, Ани. Как ты захочешь.
Тьма рассеивалась, мягко отпуская Николаса. Она сторицей вернула ему то, что успела забрать. Снова от боли потемнело в глазах, Ральф подбежал к ним ближе. Пусть, боль – ничто, зато он снова начал нормально видеть. Неправильное у него безумие, совсем не веселое.
Холд-младший держал в ладонях лицо сестры, а она смотрела на него с такой надеждой и любовью, как могла бы смотреть на всевышнего, ступившего на эту грешную землю.
Что за нежности?! Какого черта! Он заискрился, чуть было не потерял контроль над силой. Выдохнул, втянул энергию в тело, чувствуя, как гудит внутри электричество.
Ани повернулась, увидела брата.
– Ральф! – всхлипнула она и кинулась ему на шею.
Он мгновенно загнал дар еще глубже, чтобы, не дай бог, не ударить сестру. Прижал ее к груди. Кажется, именно там было сосредоточено электричество половины столицы. Небольшой, размером с теннисный мяч, пульсирующий шар, который совсем нелегко было удерживать внутри.
– Что случилось, горе ты мое луковое?
Алиана отстранилась, бросила на Николаса растерянный взгляд, вновь всмотрелась Ральфу в лицо, изумленно заявила:
– Ты такой же!
А затем подняла на него полные черной бездны глаза.
«Как у Рэна…» – подумал Ральф, забывая о контроле. Яркий шар вылетел из его груди и завис над их головами, сыпал искрами и громко трещал. В воздухе запахло озоном. Низко загудела под ногами земля.
Шар разрастался быстрей и быстрей. Сверкающие разряды тянулись к нему от Ральфа. Слишком много силы, слишком тяжело. Он не мог сдвинуться с места и дар подчинить не мог. Закусил губу. От напряжения на лбу выступил пот, соленые капли катились вниз, разъедали глаза. Одаренный? Посмешище! Надорвался, а силу не удержал, и сейчас он не просто сдохнет тут на глазах у сестры и друга, но и их заодно прикончит, потому что взорвет здесь все к чертовой матери!