Кстати, даже еда на столе и та белая. Салат из яичного белка, белокочанной капусты, сыра, куриная грудка с белым пюре и соусом… Из напитков шампанское и яблочный сок.

Вот так да, хорошо хоть молока не налили.

Как владелец итальянского ресторана я вот эти выпендрежи со светлой едой не понимаю. Что может быть лучше ароматного красного соуса? Чеснок, базилик – вкуснотища. Хорош и для пиццы, и для мяса. А стейк с кровью? Смак! Чем не еда? Что толку с этой сухой куриной грудки?

Всё это – не моя тема. Хотя другим нравится. Гости жадно раскладывают по тарелкам угощение, начинают оживленно обсуждать новую картину Элеоноры Андреевны.

Тут моя красавица тянется за белой лепешкой и задевает свой бокал, тот падает, бьется о ее тарелку с громким дзиньканьем. Вокруг быстро образуется лужица из шампанского.

– Ой…

Аврора стремится быстро собрать осколки, и зачем-то складывает их в левую ладонь.

– Аврора! – кричит на нее Элеонора Андреевна.

Моя Рысь вздрагивает, на секунду непроизвольно сжимает руку с осколками. Тут же ожидаемо режет ладонь самым острым и большим куском хрусталя. Хорошо так режет, на руке тут же появляется кровь.

Мне мгновенно становится за нее больно. Нервно сглатываю.

Королева моего сердца снова вздрагивает, виновато хмурит брови, зачем-то продолжая собирать осколки в раненую руку. Она в шоке, что ли?

В это время к столику подлетает обслуживающая ужин официантка, тут же промокает бумажным полотенцем разрастающуюся на скатерти лужу шампанского.

Аврора наконец замирает, загипнотизированная видом собственной крови.

– Ты же всё тут зальешь, пятна на скатерти поставишь! – орет на нее мать. – Немедленно уйди на кухню и перевяжи руку!

– Дай помогу, – тянусь к моей девочке.

– Сама, – качает головой она.

До Рыси словно только доходит, что она должна освободить раненую ладонь от осколков. Она скидывает их в свою тарелку, осторожно вынимает самый острый.

Мать ее тем временем смекает, что перегнула палку, и спешит оправдаться:

– Простите, я по своей природе творец, очень тонко чувствую цвет, и кровь на белой скатерти – это как-то чересчур…

Аврора встает, спешит уйти.

Тут я не выдерживаю, обращаюсь к Элеоноре Андреевне:

– Але, дамочка, ваша дочь руку порезала, ей нужна помощь!

– Аврора справится на кухне сама. Правда, Аврора?

И моя гордая сильная девочка, поджав хвост, спешит убраться из-за стола.

– В самом деле, что мне, бросать гостей? – пожимает плечами Элеонора Андреевна. – Степан, что же вы так беспокоитесь о мелочах?

Для нее порез дочери – мелочь. Вот это да…

Аврора будет сама бинтовать себе руку, а я останусь слушать бредни этой мегеры?

– Спасибо, я сыт, – встаю из-за стола и спешу за моей любимой Рысью.

Пока иду на кухню, вдруг вспоминается случай, как я, тогда еще восемнадцатилетнее дите-переросток, пьяный в драбадан явился на мамин день рождения. Друзья-свиньи напоили абсентом, в то время я еще не знал, что это такое. В общем, я пришел, усиленно делая вид, что трезв как стеклышко. Сжевал, наверное, пачку мятных жвачек. Запах перегара немного отбило, но протрезветь, понятное дело, не помогло.

Там был чей-то сын лет десяти, с которым я зачем-то стал играть в футбол круглой диванной подушкой. В общем, пока взрослые накрывали на стол, мы пинали подушку и после особо удачного удара я свалился на журнальный столик, где стоял именинный торт. Думаете, меня поругали? Совсем нет. Первое, что спросила мама, – не ушибся ли я, не больно ли мне.

Увела в ванную, поняла, что лыка не вяжу, тогда уже ругала, и то не сильно.

Но чтобы вот так показательно при гостях за порезанную руку… Это слишком даже для самой последней стервы.

Нахожу Аврору на кухне, она промывает рану под струей воды. А у самой глаза на мокром месте.

– Больно, маленькая? – подлетаю к ней.

– Стёп, давай уйдем! – просит тихо.

– Конечно! – Я прикладываю к ее ране чистое бумажное полотенце, потом предлагаю: – Слушай, у меня в машине аптечка, давай там и обработаем?

– Да, – кивает она.

И мы уходим из этого театра абсурда, даже ни с кем не прощаясь.

Что-то мне подсказывает, что Аврора еще очень нескоро снова появится в доме матери.

Я веду мою Рысь вниз, накинув ей на плечи шубу, под руку провожаю к «мерседесу». Припарковался чуть поодаль – с краю от основного скопления машин. Устраиваю ее на заднем сиденье.

На улице уже стемнело, и стекла у моей машины тонированные, так что в салоне хоть глаз выколи. Сразу включаю свет. Приношу аптечку, подсаживаюсь к Авроре на и провожу операцию под названием «Наклей пластырь ровно».

– Спасибо тебе, – шепчет она, кусая губу.

Мне так жаль ее, что сердце сжимается. Передо мной будто и не моя Аврора вовсе, а совсем еще молоденькая, обиженная девчонка лет восемнадцати максимум. Огромные влажные глаза, дрожащие губы.

– Иди ко мне, маленькая!

Я тут же швыряю на переднее сиденье аптечку, выключаю свет и тянусь к моей Авроре. Прижимаю ее к себе, глажу по голове, дурею от сладкого аромата.

И тут карман ее шубы начинает вибрировать. Должно быть, это ее новый телефон.

Аврора скидывает мех с плеч, достает мобильный. Показывает мне сообщение:

«Ты привела ко мне совершенно ужасного кавалера! Как ты посмела показать мне этого ужасного мужчину? Не смей с ним встречаться! Он ужасен! Я тебе запрещаю!»

В темноте салона экран мобильного ярко светится, будто кричит на меня сообщением злобной женщины.

Три раза назвала меня ужасным. Двуличная злобная мегера.

– Ты – послушная девочка? – спрашиваю Аврору, вглядываясь в ее лицо в свете мобильного.

А та вдруг прыскает нервным смехом, бросается ко мне и зарывается лицом в мое плечо.

Меня буквально ведет от близости моей королевы.

Тут я не выдерживаю. Крепко прижимаю Аврору к себе, беру пальцами за подбородок, поворачиваю к себе. А потом наклоняюсь и резко прижимаюсь губами к ее красивому, нежному ротику.

Пропадаю…

Ласкаю ее губами, исследую языком. В этот раз она меня не останавливает, слава богу. Наоборот, отвечает на поцелуй с той же страстью, с какой мы с ней недавно танцевали в клубе.

Целую жадно, прижимаю Аврору к себе, хочу стать с ней единым целым, хочу… да я просто ее хочу! Безумно, неистово, как вообще мужчина может хотеть женщину.

Сам не замечаю, как усаживаю ее к себе на колени, запускаю руку под платье. Там подарок – кружевные чулки.

«Для меня старалась, милая?» – хочу спросить, но не делаю этого. Не хочу портить момент.

Трусики тоже оказываются кружевными, к тому же очень-очень маленькими. Они совсем не препятствуют тому, что я делаю с моей красивой девочкой, бесстыдно задрав подол ее платья.

Когда расстегиваю ремень брюк, ширинку, звук кажется мне оглушительным. Будто прыщавый студент боюсь, что девчонка вот-вот отпрянет, заверещит, даст пощечину или еще что, и останусь я со своим желанием один на один. Но Аврора и не думает отстраняться, слишком захваченная моей смелой лаской, слишком возбужденная.

Рывком заставляю сладкую девочку сесть мне на колени таким образом, чтобы ноги ее были разведены. Крепко держу ее за бедра и направляю туда, где жарко.

Сбывается мечта – мы с ней одно целое, ритмично двигающееся к общему удовольствию. Мне так хорошо, что я рычу ей в ухо, а потом с чувством кусаю ее за шею. Она охает, но не отстраняется, обнимает меня, отдается.

Всё заканчивается до обидного быстро. Казалось, мы только начали этот танец, и вот уже финал. Он бурный, сладкий, но мне его катастрофически мало. Я еще пять таких финалов хочу.

Тысячу лет не занимался этим в машине. Почти сразу же жалею, что не обставил наш с Авророй первый раз как-то по-особенному. Шикарный номер в отеле, ванна с лепестками роз подошли бы гораздо лучше заднего сиденья моего «мерседеса».

Заглядываю Авроре в лицо и вдруг чувствую, что я тут не один, кто жалеет о случившемся.

– Ну ладно, спасибо, – лепечет она.

Отпрыгивает подальше и поправляет злосчастные трусики, которые я с нее даже снять не удосужился.

Э-э-э… Не так она должна вести себя после нашего первого раза!

Она сейчас просто обязана нежиться в моих объятиях и рассказывать, как я хорош в постели. Что-то не так сделал? Напортачил? Мог, знаю… У меня женщины не было уже несколько недель как. Банально поспешил?

Не верю своим ушам, когда она говорит:

– Ну, я пошла.

Натягивает свою шубейку и выскакивает из машины.

Резво так выскакивает, я даже понять ничего не успеваю. И правда, шустрая Рысь.

Тут же кидаюсь следом. Оказавшись на улице, догоняю мою прелесть в два счета.

– А ну стой! – приказываю ей. – Аврора, я не собирался… То есть я не так всё хотел. В общем, поедем ко мне, а?

Сейчас отвезу ее в свою городскую квартиру, буду признаваться в собственном вранье. Вдруг простит, проведем вместе вечер, ночь, жизнь…

– Стёпа, я домой хочу! – объявляет она безапелляционно.

Наивный я какой. Жизнь, ага, прям с разбега.

– Я тебя отвезу, малышка, – предлагаю с тяжелым сердцем.

– Спасибо, не надо, ты сделал то, зачем я тебя пригласила. Дальше я сама, такси вызову…

– Садись в машину! – приказываю грозно.

– Чего ты… – хлопает она ресницами.

– В машину, я сказал!

Утаскиваю обратно в «мерседес», а потом она всю дорогу дуется на меня за резкость. И будто не было тех горячих минут страсти. Минут, когда она мне полностью принадлежала. Будто мы не разделили на двоих одну сладость.

Что за женщина такая мне досталась?

Глава 17. Приглашение

Степан

В который раз за это проклятое утро проверяю мобильный. Пялюсь на телефон, лежа в кровати, за завтраком, даже в душе!

За сегодня успел позвонить кто угодно, но не моя драгоценная Рысь, а уже одиннадцать, между прочим.

Какая религия не позволяет ей взять телефон в руки и набрать мой номер? Фиг с ним, пусть набирает номер пальцем ноги! Я не гордый… Это так сложно, что ли? Взять и позвонить. Как человека попросил перед ее уходом: Аврора, будет желание, звони. И где мои звонки? Думать о том, что поговорить со мной у нее желания так и не возникло, я не хочу. Неужели ей вчера так сильно не понравилось? Мне вот очень понравилось, например.

Я со вчерашнего дня не я.

После того как отвез Аврору домой, меня корежит и плющит, морозит и ломает.

Я к ней хочу! Я ее в объятиях сжать хочу, сделать с ней столько разного, что автору Камасутры и не снилось даже.

Но честно сказать, меня очень обидел ее вчерашний уход. Выскочила из машины, когда подвез ее к дому, и с концами, а я на ужин звал. Если бы на месте Авроры была какая-то другая девчонка, я бы ее за такое равнодушное послал на три буквы, честное слово. Но это Аврора.

Я ею болею.

Паршивка дала мне слишком мало, чтобы хоть сколь-нибудь утолить голод. Всего лишь подразнила. Пожадничала! Мне нужно еще хоть немного Авроры, иначе сдохну.

Сегодня мой выходной, а я паркуюсь возле «Купидона». Естественно, приехал не работать, да и не смог бы спокойно стоять за барной стойкой, интерес мой лежит совершенно в другой плоскости. Иду сразу в кабинет главного администратора.

Аврора сидит за столом, что-то печатает на ноутбуке. Как только меня видит, тут же складывает губы в трубочку, громко охает:

– Ой!

– Тебе опять кто-то телефон раздавил? – спрашиваю угрюмо.

– И тебе привет… – тянет она немного виновато.

– От темы не уходи! – нависаю над ее рабочим столом.

Она встает с места, становится рядом и говорит:

– С телефоном всё в порядке.

– Тогда какого лешего ты мне ни разу не позвонила? Если ты на что-то злишься, Аврора, это надо озвучить!

– Стёп, ты пришел на меня поорать? – хлопает она ресницами.