Я уже плевать хотел, что ей от меня надо: денег моих, секса или еще чего. Главное, что я ее люблю. Жить с ней хочу, жениться на ней, сделать ей детей. Моей любви на двоих хватит, она такая большая, что мир собой заполнить может.

– Аврора… – хриплю ее имя не своим голосом. – Ты как?

– Я странно… – шепчет она заторможенно.

Подлетаю к ней, помогаю сесть, избавляю от дурацкого ремня, который висит на ее шее, поправляю платье. Вскользь отмечаю синяки на бедрах выше линии, где заканчивается резинка чулок, но слава богу, трусики на месте. Значит, Кристоф не успел. Значит, я не совсем опоздал. От сердца чуть-чуть отлегло. А потом мой взгляд падает на Варю. Она всё еще лежит без движения. И я не вижу, чтобы она дышала.

Резко выхватываю телефон. Чудом не разбился! Звоню сначала в скорую, потом в полицию.

Кристоф хрипит, стремясь выползти из кухни, как червяк. Червяк и есть. Мерзкий, бесхребетный слизень. Напасть на двух беззащитных женщин, одна из которых моя… Это он зря, сегодня этот придурок себе кровного врага нажил.

– За всё, что натворил, ты сядешь, тварь такая, – обещаю я ему. – И сядешь надолго!

А когда выйдет, если выйдет, вряд ли будет способен еще хоть кого-то избить.

Глава 27. Варя

Степан

Сижу у кровати Варвары в больничной палате. Она разместилась с комфортом, если так можно сказать о больнице.

Палата – отдельная, чистая и белая – выглядит почти как операционная.

Смотрю на бледное лицо давней подруги и не верю, что кто-то мог поднять на нее руку. И если бы только руку… Ногу, к сожалению, тоже.

К моему бесконечному облегчению, Варя осталась жива после нападения мужа, этого морального урода. Отделалась сотрясением средней тяжести, а также несколькими сломанными ребрами, сломанным носом и синяками. Звучит кошмарно, но, считай, еще повезло, ведь всё могло закончиться гораздо хуже, если учесть разницу в их комплекции. Он был способен запинать ее до смерти.

После того, что он с ней сделал, я бы его лично запинал ботинками с железными носками.

Кристоф уже в СИЗО и останется там до суда, а оттуда прямиком в тюрьму. Уж я прослежу, чтобы он вышел очень и очень нескоро.

Придя в себя после нападения, Варя рассказала, как было дело. Кристоф оказался заядлым игроком в покер, причем на редкость неудачным. Клялся жене, что бросил, но постепенно вскрывались его старые долги, часть из которых она оплатила, а другую часть еще только собиралась оплатить.

Но этот кретин так и не бросил играть. Как раз накануне продул нехилую сумму в одном подпольном казино. Пришел к жене просить денег, а та как раз вернулась из ресторана после того, как допросила с пристрастием свою официантку, Ксенью. Несчастная призналась начальнице во всем – как спала с ее мужем под угрозой увольнения, как тот стращал ее. И так далее и тому подобное.

Когда этот урод открыл рот, чтобы попросить денег, у Вари будто кукушка съехала. Она начала на него кричать, и тогда Кристоф понял: жена вот-вот его выгонит, он останется без копейки в кармане. Этого он ей позволить не мог, ведь обещал тем же вечером принести денег очень серьезным людям.

Кристоф знал, что в доме был сейф, знал код. Но, конечно же, Варя не позволила бы ему просто так взять ее деньги и скрыться.

– Она сама виновата! – орал Кристоф, когда его забирала полиция. – Она вынудила меня! Она знала, что меня без денег прибьют!

Самое дикое – этот паразит оказался настолько эгоистичен, что наверняка верил в свою правоту. Ему было плевать, выживет ли супруга. Всё, что его волновало на тот момент, – деньги, а не жена, которая так искренне его любила и делилась всем, что имела.

После пары суток бесконечных допросов Кристоф также обзавелся несколькими сломанными ребрами, сломанным же носом и кучей синяков. Всё в этом мире циклично.

Он признался следствию, что собирался разделаться с Варей, забрать всю наличку и драгоценности, какие только имелись в доме, и инсценировать ограбление. А потом свалить убийство жены на вымышленного вора. Он планировал продолжать жить в доме супруги, прибрать к рукам ресторан. Но на его пути встала храбрая Аврора.

Моя маленькая, хрупкая, нежная Аврора…

Не пожалела себя, бросилась защищать подругу. Всё же есть в ней благородство, человечность.

– Стёпа, привет… – тихонько шепчет Варя.

Наверное, я слишком громко думал, вот и разбудил мою очаровательную подругу.

Да, да, даже с разбитым лицом она всё равно кажется мне очаровательной.

– Как ты, Варенька?

– Ничего не чувствую… – вдруг признается она. – Врачи колют мне слоновью дозу обезболивающих, всю задницу уже испоганили, садисты, – грустно усмехается. – Степа, почему ты бдишь у моей кровати, а не сидишь с Авророй?

– Я был у нее, с ней всё хорошо, отдыхает, захотелось навестить и тебя.

И вдруг Варя протягивает руку, цепляет мои пальцы, говорит с чувством:

– Стёп, ты не бросай ее, ладно? Да, я помню, я раньше говорила тебе, что она не вариант. Меркантильная, только о себе думает, в людях ценит лишь статус… Но есть в ней и хорошее. Пообещай мне, что не бросишь ее, обещаешь?

Как будто я собирался. И близко нет! Я слишком люблю свою меркантильную девочку, чтобы с ней расстаться.

– Не волнуйся, Варя, я знаю, что Аврора собой представляет, и позабочусь о ней.

И вдруг слышу за спиной:

– А не надо обо мне заботиться! Идите-ка вы оба в задницу! Раз я такая меркантильная сволочь, избавлю-ка я вас от своего присутствия…

И Аврора чересчур резво уносится от двери палаты. Подслушала…

– О боже, – стонет Варя.

А я уже спешу за моей Рысью.

– Аврора, стой, – ловлю ее у лестничного пролета.

И тут она шипит на меня, полностью игнорируя тот факт, что вокруг люди:

– Ты мне не нужен, Степан! Ты никогда не был мне нужен!

То, с какой легкостью она произносит эти слова, как надменно бросает мне их в лицо, очень больно меня ранит.

– Ты правда так думаешь? – спрашиваю на выдохе.

Она не отвечает, лишь смотрит на меня свысока, хотя в больничных тапочках она гораздо ниже меня ростом. А потом разворачивается и уходит из моей жизни.

Глава 28. Новая работа для Авроры

Степан

Прошло уже две недели с тех пор, как Аврора порвала со мной отношения. Мой мир окончательно превратился в серый. В нем больше нет радости, нет даже вкуса.

Я – владелец шикарного ресторана итальянской кухни, где каждое блюдо любовно мной отобрано и одобрено, а сам больше не чувствую вкуса еды. Она мне не нравится. Ежедневно пихаю в себя что-то – просто как дрова в топку, лишь бы оставаться в рабочем состоянии, не более.

Провожу дни в своем кабинете, но толку от меня чуть. Я будто выгорел, ничего мне больше не интересно. И как избавиться от этого мерзкого состояния, не знаю. Впервые меня так накрывает.

Сейчас уже одиннадцать, а у меня во рту, кроме чашки кофе, еще ничего не побывало.

Надо все-таки позавтракать.

Заставляю себя закрыть ноутбук, выхожу из кабинета и направляюсь в зал ресторана. Пока буду завтракать, хоть на людей посмотрю, а то у меня уже возникает ощущение, что жизнь полностью остановилась. Однако как раз в это время в ресторане почти никого нет.

Сажусь за дальний столик у окна, а вокруг только пустые места.

– Чего хотите сегодня? – подлетает ко мне официантка, Лиза.

Молодая девушка, на вид самая обычная брюнетка с добрыми карими глазами. Симпатичная мордашка, стройные ноги и милый характер – вот она какая, наша Лизонька.

– Пасту, – хмуро отвечаю ей.

– Какую именно? – пытается уточнить.

– Без разницы, – бурчу, включая планшет и давая понять, чтобы больше не приставала с расспросами.

Официантка уходит, а я пытаюсь погрузиться в чтение новостей, которые мне абсолютно безразличны, и параллельно силюсь понять, как моя жизнь могла превратиться в такое дерьмище? Почему я не влюбился в девушку, подобную Лизе? Простую, без претензий, с добрым нравом.

По какой такой необъяснимой причине мне именно Аврору подавай?

Я по ней просто безумно скучаю и в то же время видеть ее не могу, слишком разочарован ее поступком.

И вдруг вижу… ее!

Если меня не обманывает зрение, я действительно вижу Аврору в дверях зала ресторана.

Она без своей бессменной шубы, видно, уже сняла в гардеробе.

И вот странное дело: вокруг нее всё блеклое, бесцветное, а она – яркая… В новом сочно-красном платье, сапожках на шпильке. Похоже, только что выпорхнула из салона красоты, настолько идеально уложены ее волосы.

Зачем она явилась? Подразнить? Поиздеваться? В очередной раз сказать, что не нужен ей? Так я это уже понял. Этот нож уже у меня в сердце, второй раз его всаживать туда незачем.

Сижу и строго наблюдаю за тем, как она оглядывается, видит меня, набирает в грудь побольше воздуха, и как тогда, когда послал ее подальше, шагает к моему столику походкой от бедра.

У меня внутри всё аж вибрирует от ее приближения, сердце долбится о грудную клетку, как будто хочет об нее разбиться. Пусть разобьется, может быть, хоть тогда мне станет чуть легче дышать.

Как законченный мазохист любуюсь ее походкой, фигурой, лицом… ею.

– Что ты здесь делаешь? – будто со стороны слышу свой ржавый, пронизанный болью голос.

Аврора садится напротив без приглашения и выдает:

– Знаешь, Стёпа, ты не прав!

– Это в чем же? – грустно усмехаюсь.

– Это всего лишь нормально, если в современном мире женщина смотрит на доход мужчины!

– Э-э-э… что? – поначалу даже не понимаю, о чем она.

И Аврора разъясняет, помогая себе активной жестикуляцией:

– Понимаешь, для женщины деньги мужчины – это не только всякие там шубки, кольца и прочее. Это в первую очередь стабильность, нормальная жизнь, возможность позволить себе не бояться голода, холода…

– Ты вроде не голодала, – хмыкаю зло на ее слова. – А как же душа, Аврора?

– Ах, душа… – фырчит она. – Ну-ну, Стёпа! Скажи, ты в первую ночь знакомства хотел затащить меня в постель, потому что разглядел мою светлую душу? Нет, дорогой, тебе тело понравилось! Лицо, фигура, то, как на меня смотрели другие. Вот если бы ты влюбился в меня, меня не видя, тогда да, я бы сказала – полюбил душу.

Я молча складываю руки на груди, буравлю ее взглядом, ожидая продолжения, и Аврора меня не разочаровывает, у нее своя философия:

– Деньги – это ресурс, Стёпа! Ресурс, который обеспечивает нормальную жизнь. И красота – ресурс, она отражает здоровье женщины, это также надежда на здоровое, красивое потомство. И если мужчина не хочет делиться своими ресурсами с женщиной, зачем тогда вообще они ему нужны?

– Да кто тебе сказал, что я чем-то там не хочу делиться? – рычу, подаваясь вперед.

– Тогда зачем ты устроил свою глупую проверку? – взвизгивает она обиженно и сжимает кулаки.

– Ты пришла, чтобы на меня поорать? – спрашиваю, прищурившись.

Она на некоторое время затыкается, замирает. Лишь обиженно сопит и смотрит на меня исподлобья.

– Нет, Стёпа, я не кричать на тебя пришла, – наконец выдает. – А извиниться…

– За что? – изумляюсь я.

– За то, что сказала, что ты не нужен, – вдруг всхлипывает Аврора и смотрит на меня резко повлажневшими глазами. – Это было так по-детски и несправедливо сказать тебе такое там, в больнице! Я тогда была на эмоциях, сильно перенервничала. Я потом пожалела очень. Ты мне всегда был нужен, с самого первого дня, а я этого даже не понимала…

От этого ее признания я глупею, немею, а в груди щемит так, что хочется рычать в голос.

Аврора тем временем продолжает:

– Стёп, возьми меня на работу, а? Я хороший работник. Можно не главным… Можно обычным администратором. Давай друг к другу заново присмотримся, притремся. Может быть, ты увидишь во мне какие-то другие качества, кроме так цепляющей тебя меркантильности?

Я громко выдыхаю и отвечаю уверенным голосом: