– Поверьте, принца есть от кого беречь, – со смехом ответила Лайра. – Все великосветские барышни от него без ума. Моя Цаца так и ходит за ним, как привязанная. И я ее понимаю: кто же устоит перед будущим королем?

Леммонт Ярн ждал их в просторной комнате, окна которой открывались на запад. Ослепительная Светозара уже клонилась к вечеру, ее блеск начинал угасать, но его все же хватало, чтобы залить дворцовый покой ярким пламенем, играющим на позолоченных канделябрах.

Принц шагнул им навстречу, скрипнули его начищенные до блеска сапоги, колыхнулась тяжелая мантия из меха пушистой летяги, небрежно наброшенная на плечо. Широкополая шляпа с белым пером осталась лежать на столе.

Адмирал почтительно склонился перед ним, Тая присела в придворном реверансе, подражая старшей подруге.

– Ах, давайте без церемоний! – сердечно проговорил принц, провожая гостей к мягкой скамеечке, обитой синим бархатом. – У меня здесь так мало настоящих друзей. Да и не привык я к дворцовым порядкам, если сказать по правде. У меня ведь вся юность прошла под парусами, кому, как не вам, понимать это, адмирал.

– Меня не хотели к вам пропускать, – пожаловался Тар. – Если бы не вмешательство баронессы, я так бы и остался за порогом.

– Тут вы не одиноки, – печально рассмеялся принц. – Охранники повсюду: перед моими дверьми, перед парадным входом, перед оградой, и дьявол знает где еще. У меня такое впечатление, будто они поставлены, чтобы не дать мне сбежать.

Адмирал вежливо улыбнулся.

– К сожалению, я не могу им приказывать, – продолжил Леммонт.

Раздраженное состояние духа не позволяло ему присесть на широкий диван с кучей мягких подушечек. Меховая опушка его мантии волочилась по полу. Под ее багряным покровом ощущалось легкое волнение от подрагивающих крыльев, не сложенных ровно и прижатых к спине, как прилично дворянам, а слегка распущенных, как у вольного бродяги.

– Охрана не подчиняется мне. Надеюсь, что это временно. Представляете, эти пройдохи-советники задумали меня прокатить! Пирифор дю Меллон во всеуслышание объявил, что заседание начнется в шесть, а на самом деле собрал баронов на два часа раньше, чтобы придумать предлог, под которым мою коронацию можно отложить, а то и вовсе сорвать. Но я разгадал эту хитрость, явился на совет лично и так решительно потребовал коронации, что они не смогли отвертеться. Ловкий лис Пирифор пытался юлить и изобретать отмазки, но я быстро просек, что это за зверь, и не дал ему шанса.

Принц засмеялся и притронулся двумя пальцами, затянутыми в перчатку, к массивной золотой цепи, висящей у него на груди.

– Почему они все против меня? – спросил он. – Ведь я ничего им не сделал.

– Бароны боятся, что вы распустите совет, и в новом его составе для них не найдется места, – ответил адмирал.

Лайра устроилась в мягком кресле, в углу, подальше от жгучих лучей Светозары. Баронесса напоминала довольную кошку, нашедшую уютное местечко. Казалось, что она вот-вот замурлычет. Но внимание Таи сосредоточилось не на ней, а на возбужденном принце, который от негодования не находил себе места.

– И они еще называют себя королевским советом! – волновался он, тыча в невидимых противников пальцем, на котором сверкал перстень с рубином, надетый прямо поверх перчатки. – Король – это я! Это мой совет! Но в нем нет ни одной знакомой фамилии, ни одного известного мне лица. Откуда они все взялись?

Лайра попыталась приподняться, чтобы дать пояснения, но принц удержал ее:

– О, нет-нет, сидите, милейшая баронесса. Я знаю: они все – прислужники герцогини. Но не думайте, что мои рассуждения задевают и вас. Мне уже рассказали: вас тоже обидели. Ваш батюшка владел огромным поместьем Виль-и-Виртис, но его лучшую часть у вас отняли и отдали другому. Теперь вы баронесса ван Виль, а не ван Виль-и-Виртис, как положено вам по рождению. Вот она, справедливость регентов, дорвавшихся до власти, пока нет законного государя.

Лайра попыталась возразить, но принц не дал ей слова.

– Я знаю, чего хочет Чуль-Паль, – продолжал он, горячась. – Сделать королем своего сына, вот чего! И в совет она набрала своих верных сторонников, чтобы они без раздумий соглашались с любой ее прихотью. Они думают, что я всех уволю? Они правы! Такие советники мне не нужны. Но это станет возможным только после моей коронации, а ее еще нужно добиться. Похоже, это будет непросто. Первую победу я уже одержал: совет не нашел предлога, чтобы мне отказать. Но закон о моей коронации должна подписать герцогиня. Иллюзий я не питаю: она сделает все, что угодно, лишь бы похоронить его!

– Вовсе нет, ваше высочество! – Лайра поймала наконец миг, чтобы вставить словечко. – Какое счастье, что вы заблуждаетесь. Ее светлость на вашей стороне. Она предана вам всем сердцем. И в доказательство этого она подписала закон. Вот он!

И баронесса достала из папки красиво оформленный лист пергамента с сургучной печатью. Леммонт пробежал его глазами, лицо его изменилось, и он растерянно сел на диван.

– Надо же! – изумленно произнес он. – В самом деле, приказ о моей коронации подписан. Она состоится уже завтра, в полдень. Все оказалось легче, чем я думал. Как мне благодарить вас, баронесса? Вести, которые вы принесли, еще прекраснее, чем ваша улыбка.

Лайра мелодично засмеялась в ответ на этот неожиданный комплимент.

– Моя госпожа – совсем не такой цербер, как все представляют, – проговорила она. – Единственное, чего она просит – чтобы вы приняли ее сына Тупиллио в свою свиту и относились к нему, как к родному. Он будет счастлив служить вам так же, как его отец служил вашему.

– Да-да, конечно, – погрузившись в свои мысли, пробормотал Леммонт. – Я с радостью приму Пиля в свиту. Он станет первым вельможей, как и положено при его титуле. Но почему герцогиня так легко согласилась? Это большая неожиданность, хоть и приятная.

– Я убедила ее, что так будет лучше для всех, – скромно потупилась Лайра.

– Я не забуду вам этой услуги, – пообещал принц.

– Ваше высочество, – встряла в разговор Тая, – вы ведь сможете повелеть все, что хотите, когда станете королем?

– Да, – подумав, ответил Леммонт. – Пожалуй, действительно, все, что хочу.

– Тогда, умоляю вас, отпустите моих родителей, Фабиала и Хрусталину! – сложила ладошки Тая. – Они ни в чем не виноваты.

– А что с ними? – удивился принц.

– Их держат в заложниках в Каменной башне.

– В башне? В заложниках? Извините, я только что прибыл, и еще не успел разобраться, что тут происходит.

– Ваше высочество, моего сына Фабиала Тара с супругой и малолетним ребенком заключили под стражу, – сказал адмирал. – Наша правительница утверждает, будто они в гостях. Однако мне бы хотелось, чтобы из этих гостей они как можно скорее вернулись домой.

– Ну разумеется! – Леммонт вскочил с дивана. – Как только я коронуюсь, то сразу же всех отпущу. Ваш сын не сделал мне ничего плохого.

– Вы обещаете? – с надеждой спросила Тая.

– Детка, слово принца кое-чего стоит! – высокопарно проговорил Леммонт, поигрывая золотой цепью.

Острый язык Таи шевельнулся, чтобы напомнить, что принц всего на несколько месяцев старше нее, и если она «детка», то кто же тогда он сам? Однако она вовремя удержалась и не дала сорваться опрометчивым словам. Вместо слов она присела в благодарственном реверансе, настолько изящном, что даже Лайра оценила его.

– Ваша коронация – прекрасная новость, – заметил адмирал. – Чем скорее она состоится, тем лучше. Я служил вашему батюшке, послужу и вам. И первый шаг я уже сделал. Мы с бароном ван Виртисом осмотрели трактир «Край света».

– И что же вы нашли? – осведомился принц.

– Мы нашли тело вашего слуги. Он действительно оказался убит воровским кинжалом с отравленным лезвием из осиного жала.

– Вот как? – Леммонт замер и снова присел. – Я боялся, что он пропадет без следа.

– По счастью, моя внучка заметила его на уступе, внизу под обрывом. Очевидно, его закололи в номере, потом вытащили через окно и сбросили в пропасть. Мне неудобно расспрашивать вас, но не могли бы вы ответить на несколько вопросов, чтобы прояснить обстоятельства?

– Да-да, конечно, – через силу выдавил из себя Леммонт.

В этот миг он показался Тае подавленным и ошеломленным.

– Как звали вашего спутника? – начал опрос адмирал.

– Равион Варт, – взяв себя в руки, ответил принц.

– Вот как? – адмирал удивленно переглянулся с внучкой.

– А что такое?

– Пленник, который до недавних пор содержался у меня под арестом, тоже назвал себя Вартом. Но мой помощник Фит выяснил, что настоящий Варт погиб во время Огненной бури.

– Ерунда! Вы же видите, что никто не погиб. Все остались целы, – нетерпеливо перебил его принц. – Но что значит «до недавних пор»? Вы что, его отпустили?

– Я был вынужден, – смутившись, ответил Тар. – Стало ясно, что он никак не может быть Ночным Упырем. Формально он оказался ни в чем не виновен, а держать без вины дворянина…

– При чем здесь Ночной Упырь? – снова перебил его Леммонт.

– Произошло то, чего мы никак не ждали, – осторожно заговорил адмирал. – В убитом барон ван Виртис опознал того самого разбойника, который позавчера ночью пытался ограбить хранилище в казначействе.

– Занятно, – пробормотал принц.

– Этот разбойник известен под прозвищем Ночной Упырь. Дили Драй считает, что у него были сообщники. Один из них мог испугаться, что Упырь его выдаст – после неудачной попытки стража переворачивала все вверх дном и наверняка бы нашла грабителя. Из страха или из мести за неудавшееся ограбление сообщник убил Упыря, а тело его сбросил вниз. На роль сообщника по всем признакам подходит пират Бармут Барабулья, который все утро сидел в трактире, пил и буянил. Такова версия начальника охраны, но в ней кое-что не стыкуется.

– Вот именно. Как мог мой слуга оказаться Ночным Упырем? – пожал плечами Леммонт.

– Я думаю о том же самом, – стараясь быть деликатным, заметил адмирал. – Не могли бы вы уточнить, когда и с кем вы прибыли на наш остров?

– Я прибыл позавчера ночью, за час до рассвета, – сказал принц, глядя в окно на то, как клонится к закату полыхающая Светозара. – Со мной был мой верный слуга, Равион Варт.

– Хорошо ли вы его знали?

– Разумеется.

– А на чем вы приплыли?

Принц замялся и нехотя сообщил:

– Нас довез один добрый игрун, для которого имя затерявшегося принца еще кое-что значило. Видите ли, адмирал, к моему великому сожалению воздухоплавание нынче запрещено. Если я назову его имя, то он понесет незаслуженное наказание. Мне бы хотелось, чтобы он в следственном деле не значился.

– Понимаю вас, ваше высочество, – кашлянул в кулачок Тар. – Может, с вами был кто-то еще?

– Что вы! Если б вы только видели эту мелкую лодочку под растрепанным парусом! Как она на ветру держалась – уму непостижимо. Больше никто в нее не поместился, иначе я вернулся бы с целой свитой и роскошным двором. Во время перелета мы пережили такое, что даже не хочется вспоминать.

– Что случилось на постоялом дворе?

– Все утро после прибытия мы отсыпались. Равион выходил в общий зал, но там ошивались какие-то подозрительные личности, и он забрал еду в номер, чтобы не выставлять меня напоказ. Перед обедом я отлучился, а когда вернулся, то обнаружил, что номер перевернут вверх дном, деньги пропали, на полу – следы крови, а мой слуга исчез.

– Куда вы отлучались?

– Ходил осмотреть окрестности.

– Что из ваших вещей пропало?

– Кошелек с золотыми монетами, кое-что из одежды и мелкие побрякушки. По счастью, неизвестный грабитель оставил письма моего отца и печать – видимо, он не знал их цены.

– И вы решили, что ваш слуга убит?

– Да, он погиб, защищая мое добро. Храбрый малый – должно быть, ринулся в бой, не раздумывая.

– Вы пытались позвать на помощь?