Адмирал виновато отвел глаза и пробормотал:

– Он был таким убедительным, что я невольно ему поверил.

– Бросьте, граф, – перебил Драй. – Преступники ловко играют на наших чувствах. Они находят слабые места и давят на них до тех пор, пока не добьются своего. Но не стоит смущаться: этот проходимец обманул не только вас. Своего господина он тоже провел, а тот знал его гораздо лучше.

– Его высочество еще слишком молод. Он не знает народа, – попытался защитить принца Тар.

– Ему придется узнать народ получше, когда он станет королем, – буркнул Драй. – Итак, мы имеем дело с изменой. Убитый – Ночной Упырь, а убийца – Равион Варт. Придется огорчить его высочество этой вестью.

И рыцарь злорадно расхохотался.

– Простите, но разве не может оказаться убийцей трактирщик? – почувствовав себя на равных, Тая решилась высказать и свое мнение.

– Взгляни на этого жалкого слизняка, – снизошел до ответа начальник охраны. – Единственное, на что он годен – это зарезать свинью.

– Однако мы не можем исключить и его, – поддержал внучку Тар.

– Пока он проходит у нас, как свидетель. Против него нет улик, – возразил Дили Драй.

Рассвет третьего дня

Первые лучи Светозары уже окрасили краешек неба в розовый цвет, когда вся компания погрузилась на шершней, чтобы взять курс на столицу. Тая заняла место в карете рядом с дедом. Отоспавшийся в улье боцман Буль уже готов был тронуть вожжи, когда из трактира выскочил Чумаданио Хрюнкель и заголосил, размахивая пухлыми руками:

– Погодите! Возьмите меня с собой! У меня дело к его высочеству принцу.

– Какое у тебя может быть к нему дело? – недовольно поморщился адмирал.

– Как же! Ведь я теперь его поставщик и кормилец, – принялся уверять Чумаданио. – У меня таких знатных гостей сроду не водилось. Вот я и задумал сделать его высочеству подарочек. В одиночку ездить я не рискую: окрестности так и кишат разбойниками. Эти события такой страх на меня нагнали!

– Тащи сюда свой подарок, – нехотя разрешил Дили Драй.

Трактирщик выкатил из медуши пузатую дубовую бочку, высотой едва ли не больше его самого.

– Вот! – с гордостью произнес он. – Коньяк. Самый лучший, десятилетней выдержки. Аромат – закачаетесь. Такой и к королевскому столу подать не стыдно.

– Куда ж мы его возьмем? У нас места нет, – возразил Буль.

– Не извольте тревожиться! Я сам все устрою!

Пришлось задержаться до тех пор, пока трактирщик не погрузил бочку на телегу и не впряг в нее огромного мохнатого паука, на каких разъезжали селяне. Паук резво пустился в путь, перебирая всеми восемью лапами, но все же угнаться за шершнями он не мог, так что рыцарям приходилось садиться на землю и поджидать отстающего.

Когда они добрались до столицы, оранжевый солнечный круг уже поднялся над кромкой тумана, в котором терялся восточный край света.

Тепаш и Килимон приземлились на лужайке перед парадным подъездом дворца. Дили Драй выскочил из седла, тряхнул львиной гривой и удивленно спросил:

– Что тут за переполох?

Несмотря на ранний час, дворцовая прислуга была уже на ногах. Игруны в черных с серебром ливреях носились взад-вперед, как будто соревнуясь за звание самого взбалмошного. Сонные городские стражники выстроились цепочкой, словно защищая дворец от невидимой опасности.

Посреди всеобщей кутерьмы показался сияющий, как начищенный медный поднос, Тупиллио. Он сбежал по ступенькам, галантно подал руку Тае и помог ей выйти из кареты, хотя она нисколько не нуждалась в чужой помощи.

– Какое счастье! – расплылся в улыбке юный герцог. – Светило могло бы и не всходить, все равно его затмевает сияние вашей красоты.

И он довольно рассмеялся над собственным комплиментом. Тая подозрительно всмотрелась в его лицо: сна ни в одном глазу, пышная каштановая шевелюра ровно уложена, словно над ней успел потрудиться опытный парикмахер.

– Что тут у вас происходит? – спросила она.

– Как? А вас разве не известили? – удивился Тупиллио. – Ночью ограбили сокровищницу в здании казначейства. Похищен целый набор драгоценных реликвий, но главное – злодеи украли Грозовую корону, которой наш принц собирался венчаться.

Наследник герцогского титула не сумел сдержать довольного смешка. Услышав эту новость, Дили Драй застыл, словно каменное изваяние.

– Как это случилось? – спросил адмирал, выбравшись из кареты.

– О, кем бы ни был грабитель, он проделал все с изяществом настоящего виртуоза, – охотно принялся повествовать Тупиллио. – Для начала он подмешал в пиво стражникам сонного зелья, а когда те уснули, пробрался в здание, непостижимым образом миновал все ловушки, вскрыл хранилище, и утащил самое ценное, что там было – Грозовую корону, а в придачу целый мешок золота и самоцветов. Вообразите себе удивление охраны, когда она обнаружила пропажу!

Герцог взял Таю под ручку, отвел в сторонку и зашептал:

– Представляете, в каком шоке сейчас всеми любимый принц? Коронация должна была состояться сегодня в полдень, а тут – р-раз! – и такая оказия. Его высочество, наверное, уже представлял себя королем!

По лицу Таи пробежала тень. Смотреть на довольного герцога было выше ее сил.

– Как же так? – прикусила она губу. – А что будет с мамой и папой? Ведь принц обещал их помиловать. Что же теперь? Все планы рушатся.

– Он помилует их, когда коронуется. Вот только когда это случится – теперь никто не скажет, – отозвался Тупиллио.

– Нам нужно осмотреть место событий, – заявил адмирал.

– Конечно-конечно! – голос Тупиллио казался липким от медовой любезности. – Я вас сам провожу. Вы с нами, барон?

В этот миг Дили Драй смотрелся быком, ищущим, на кого бы наброситься – напряженное выражение его лица и покрасневшие глаза не сулили добра тому, кто попадется под горячую руку. И только трактирщик, замявшись рядом со своей телегой, невразумительно пролепетал:

– Мне бы к его высочеству на поклон…

– Боюсь, его высочеству не до гостей. – Тупиллио высокомерно смерил простолюдина взглядом.

– Но ведь он обещал! Говорил, что непременно отплатит мне за то, что я первым проявил к нему гостеприимство, – забормотал Чумаданио.

Заспанный Голодранио Куксель вяло выполз из подвала, стащил бочку с телеги и с натугой покатил ее вверх по крыльцу. Тая спряталась за широкую спину рыцаря, чтобы не попасться ему на глаза.

– Я ради принца чуть жизнь не отдал! – потерял привычную покорность Чумаданио. – Может, это благодаря мне он до сих пор цел и невредим. Я, понимаешь, с утра до ночи воюю с разбойниками и ратую за государственные интересы. А меня во дворец не пускают? Где же тут справедливость? Вот кинусь в ноги баронессе ван Виль – это она меня, между прочим, такими привилегиями одарила. И пожалуюсь на то, что самым преданным слугам закрыт доступ в государевы покои.

– Да ладно, он с нами, его можно пустить, – махнул рукой стражникам Драй.

Тупиллио отвернулся, давая понять, что мелкая сошка его больше не занимает. Пухлый трактирщик вкатился в парадные двери и по-хозяйски распорядился:

– Ну, где тут у вас баронесса ван Виль? Ведите меня прямо к ней!

Юный наследник герцогского титула из кожи лез вон, чтобы продемонстрировать Тае галантность. Он подавал ей ладонь, придерживал под локоток и пропускал вперед. Тая принимала его ухаживания с некоторым ошеломлением: они были выгодны хотя бы тем, что многочисленные охранники не задавали вопросов о том, кто она такая и что делает на месте преступления.

Дили Драй перешел на решительный шаг и понесся к напоминающему крепость казначейству так стремительно, будто собрался проломить стену. Охранники, суетящиеся во дворе, едва успевали отскакивать в стороны, иначе он сбил бы их с ног.

Вслед за рыцарем Тая вошла в распахнутые настежь двери, адмирал и Тупиллио последовали за ней.

– Что за бардак? – загрохотал Дили Драй. – Почему вход распахнут? На ночь его должны запирать.

– Это все из-за пира. – Голос Тупиллио так и звенел от едва сдерживаемого смешка. – Поздно вечером наше высочество изволило пировать вместе со стражей, оказавшей ему столь любезный прием. По правде сказать, пиром я бы это мероприятие не назвал, скорее ему подошли бы слова «пьянка-гулянка». Она затянулась далеко за полночь, стражники бегали туда-сюда, вот и оставили вход открытым.

– Надо же! И это перед самой коронацией, – с досадой сказал адмирал.

Сразу за входом располагалось караульное помещение. Драй ворвался в него и застыл: на широких лавках вдоль стен беззастенчиво дрыхли, похрапывая, цензурион Шипилио Жмых и его подчиненные, Задрубал и Обар Мотт. Их алебарды и копья валялись на полу, словно палки. Тупиллио презрительно поддел спящего Жмыха носком сапога и проговорил:

– Вот, полюбуйтесь. До сих пор не придут в себя. Видимо, на пирушке им подмешали сонного зелья.

– А вы, ваша светлость, его не попробовали? – подозрительно спросил Тар.

– Я в этой вакханалии не участвовал, – пожал юный герцог плечами. – Это был сладкий момент единения с мелкими служаками их будущего короля. Им было не до меня.

Тая прикрыла ладонями губы, стараясь не выдать себя. «Спаси меня, Счастливая звезда, – неслышно молилась она. – Ведь именно этого Жмыха с его командой я и собиралась опоить в Каменной башне. А они очутились здесь, в казначействе. Как так вышло? Почему я заранее все не разузнала? Вечно у меня все наперекосяк!»

Ей пришло на ум, что она никчемная, ни на что не годная неудачница, и от такой мысли на глаза навернулись слезы. Но кто мог опоить этих трех вместо нее? Видимо, тот, к кому попало ее сонное зелье. Чумаданио Хрюнкель свою порцию вылил, но вторая бутылка осталась у Равиона в Цветочном лесу. Ах, да, этот подозрительный Равион – вечно он путается под ногами…

Драй приподнял Жмыха, влепил ему оплеуху и заорал:

– Цензурион, встать! Что тут случилось? Докладывай!

Не открывая глаз, Шипилио забормотал:

– Все в порядке. Мы несем службу, исполняем свой долг. Беспокоиться не извольте.

И он опять захрапел, безвольно повиснув в объятьях рыцаря.

Драй отшвырнул его и распорядился:

– Перевести их обратно в Каменную башню. В столице таким остолопам не место. Пусть послужат в дыре, может, тогда наберутся ума-разума.

Протиснувшийся в караулку Килимон кивнул, давая понять, что приказ начальника будет исполнен.

Драй стремительно вышел и по широкому коридору двинулся в сторону лестницы, ведущей в подвальный этаж.

– Сударыня, не угодно ли вам осмотреть саму сокровищницу? – подал Тупиллио руку Тае. – Вернее, все, что от нее осталось.

– Ума не приложу, как мог вор миновать ловушки! Ведь это же невозможно! – на ходу бросил Драй.

– Представляете, он их все обошел! – всплеснул ладошками юный герцог.

Едва спустившись, Тая попала в глухую камеру с гладкими стенами, выложенными из гранита. Драй задержался на лестничной площадке. Неожиданно двери захлопнулись. Тая очутилась в кромешной тьме и поняла, что находится в герметичном помещении без единого оконца.

– Работает! – заключил оказавшийся рядом с ней герцог. – Дили, выпусти нас. Юной красавице дурно от духоты.

Заскрежетали шестеренки невидимого механизма, и отворились сразу две дверцы – задняя и передняя, пропускающая дальше в подвал. Вслед за рыцарем вошел в камеру и адмирал.

– Эта ловушка – уже вторая, – пояснил Драй. – Сначала вор попадает в караулку, где его поджидает стража. Затем – в эту камеру. Дверь захлопывается автоматически, и остается только дождаться, пока прибежит охрана.

– А как здесь проходят служащие? – поинтересовался Тар.

– Очень просто. В коридоре – рычаг, спрятанный за панелью. Если его опустить – двери всех пропускают. Если поднять – захлопываются. Каждый вечер перед уходом сотрудники казначейства его поднимают, превращая проходную комнату в мышеловку. Но когда мы пришли, он оказался опущен. Вор заранее знал, что его поджидает, и отключил механизм.