– Ваше высочество, поймать беглеца пока не удалось, – начал Тар. – Зато наша засада на пирата Барабулью дала неожиданный результат. Мы выяснили, что в момент преступления он совершал налет на поместье барона ван Виртиса. Рассмотрев собранные данные, мы решили, что убитый должен быть Ночным Упырем, а его убийцей – ваш слуга Равион, который вас предал и пустился в бега. По всей видимости, его я и задержал в своем доме. Если это действительно он, то опасаться не стоит – заговорщики не успели бы втянуть его в закулисные интриги, да и убивать вас ему нет никакого резона. Ведь если бы он это планировал, то выбрал бы момент, когда вы еще не доплыли до острова. На бескрайнем просторе посреди воздушного океана можно совершить все, что угодно, разве не так?

– Да нет же, – раздраженно откликнулся Леммонт, звякнув золотой цепью. – Уверяю вас: мой слуга и не думал меня предавать. Я не присутствовал при его гибели, но сомневаться в нем у меня нет никакого желания. Беднягу убили, когда он защищал мое добро.

Дили Драй вышел из задумчивости, поправил гриву и произнес:

– Мы тщательно осмотрели убитого. На нем был плащ Ночного Упыря и разбойничья маска. Равион Варт остается единственным, кто подходит на роль убийцы.

– А лицо? Вы видели его лицо?

– Оно было обезображено до неузнаваемости.

– Вы провели опознание с ошибкой, – сказал Леммонт. – Равион ни за что бы меня не подвел. Должно быть, разбойник поменялся с ним одеждой.

– Зачем ему это?

– Чтобы запутать следствие. Чтобы его не искали. Чтобы посчитали мертвым, и оставили в покое. Чтобы сообщники не пытались отомстить. Мало ли бед у разбойников? Нам-то почем знать? Главное: раз вы нашли плащ и маску Ночного Упыря, значит, он был в трактире, верно? Иначе откуда взялась там его одежда? Вот он и убил моего слугу. И незачем клеветать на бедного Равиона, он заслужил добрую память.

Дили Драй начал краснеть. По выражению его лица Тая догадалась, что он вот-вот взорвется и наговорит принцу таких резких слов, что после придется о них пожалеть.

– Ваше высочество, я должна вам признаться, – не утерпела она. – Вчера вечером я видела беглеца, того самого, что назвался вашим слугой, в Цветочном лесу.

– Что ты там делала? – изумился Тар.

– Я готовила сонное зелье, – смутившись, потупилась Тая.

– Зелье? То самое? Для чего? – вскинул на нее глаза Драй.

– Нет-нет, совсем не для того, о чем вы подумали, – поторопилась заверить Тая. – Я вспомнила что вы, ваше высочество, обещали освободить моих маму и папу. Но до их освобождения еще далеко, и враги могут на них отыграться. Я придумала опоить зельем стражу и привезти их домой, где они дождались бы вашего восшествия на престол. Жаль, что все вышло не так. По дороге в Цветочный лес я встретила нашего бывшего пленника, называющего себя Равионом. Он увязался за мной и похитил бутылку с зельем. Правда, на него напал егерь, но я не знаю, что с ним стало дальше. И главное: он был одет в ту ливрею, которую бросили в ограбленном хранилище.

– Ах, вот, значит, как! – вскочил разъяренный Драй. – Так ты тоже в этом участвовала, дрянная девчонка?

– Угомонитесь, сударь! – загородил внучку адмирал. – Я не позволю обижать членов моей семьи. Они и так настрадались. Вам этого мало?

– Но это ее зелье! Она сама призналась!

– Таисса призналась лишь в том, что ее зелье похитили. И сделал это игрун, называющий себя Равионом. Его ливрею я самолично нашел на месте преступления всего полчаса назад.

– Еще чуть-чуть, и я начну верить, что вы заговорщик! – бросил ему в лицо Драй.

– За эти слова вам придется ответить! Немедленно извинитесь, или я вынужден буду вызвать вас на дуэль!

Тая представила, как огромный рыцарь кромсает мечом ее деда, и испугалась. Леммонт пришел ей на выручку и вмешался:

– Господа, будьте благоразумны. Пока вы ссоритесь, убийца разгуливает на воле. Мало того, что он прикончил слугу – так он еще, как мы выяснили, совершил нынешнее ограбление. Очевидно, для того, чтобы сорвать мою коронацию. Ну, и кто он после этого? Как вы думаете? Мелкий прислужник, или настоящий разбойник, проявляющий чудеса жестокости и коварства?

Рыцарь остыл и неловко проговорил:

– Простите, граф, я, кажется, погорячился.

Адмирал поиграл желваками, и убрал ладонь с рукояти кортика, висящего на его поясе.

– Давайте-ка пораскинем мозгами, – предложил он. – В ночь перед первым днем разноцвета разбойник Ночной Упырь пытался ограбить сокровищницу, но потерпел неудачу и спрятался на постоялом дворе Чумаданио Хрюнкеля. Мы знаем это, потому что нашли там его одежду и маску. На тот же двор за час до рассвета прибыл его высочество Леммонт со слугой Равионом. Днем принц отправился гулять по окрестностям. Воспользовавшись его отсутствием, Ночной Упырь забрался в его номер, но столкнулся с Равионом, который бросился защищать господское добро. Равиона разбойник заколол. Чтобы запутать следы, обменялся одеждой с убитым, себе взял его ливрею, а на мертвое тело надел плащ с оторванным рукавом, после чего сбросил его со скалы, присвоил деньги принца и сбежал.

Час спустя Таисса встретила его на проспекте Звезды. За разбойником уже гналась стража, но тот оседлал шершня и спрятался в моем доме, пользуясь тем, что как раз в этот час у меня гостила ее светлость герцогиня со свитой, отчего дом наводнился множеством новых лиц.

Однако и этого разбойнику показалось мало – он задумал ограбить еще и меня. Напасть прямо во время визита он не мог – с герцогиней прибыли вооруженные рыцари, которые смогли бы ее защитить. Но как только ее светлость с охраной отбыла восвояси, вор покинул укрытие и попытался похитить ларец с драгоценностями. Тут его и застала Таисса, а после и я.

Попавшись, Ночной Упырь назвал себя Равионом Вартом, которого сам же за два часа до этого и прикончил. Для убедительности он добавил все, что знал о возвращении принца – видимо, надеялся, что так его быстрее отпустят. На следующий день его высочество заверил нас, что слуга погиб, хотя тело к тому моменту еще не было найдено. Но вскоре мы его обнаружили, и тут произошла ошибка, которая дорого стоила – мы приняли убитого за самого Упыря. Я решил, что раз так, то мой пленник разбойником быть не может, и отпустил его, в чем раскаиваюсь до сих пор.

– Не вините себя, граф, в этом есть и моя вина, – вмешался Дили Драй. – Это я купился на уловку преступника, поменявшегося с жертвой одеждой. Его хитрость сработала. Я увидел знакомый плащ с маской и решил, что убитый и есть тот разбойник, за которым мы охотились.

– Кто бы ни был виноват – Ночной Упырь продолжил свои злодеяния, – произнес адмирал. – Этой ночью он все же добился того, к чему так стремился – ограбил хранилище казначейства и умыкнул Грозовую корону, чем сорвал коронацию принца. При этом он использовал сонное зелье, похищенное у моей внучки. На месте преступления осталась та самая ливрея, в которую он был одет в Цветочном лесу.

– Что ж это за разбойник такой? – не удержавшись, всплеснула руками Тая. – Послушать вас, так это не вор, а какой-то демон и гений преступного мира.

– В какой-то мере так оно и есть, – сменил гнев на милость Драй. – Ночной Упырь уже несколько лет наводит страх на Облачный Вышеград. Правда, орудует он всегда в маске – из-за этого его не могут опознать. Его ловкость до сих пор оставалась непревзойденной. Мы столкнулись с серьезным противником. Разоблачить его будет непросто.

Леммонт приблизился к Тае, взял ее за руки и проникновенно сказал:

– Сударыня, вчера в лесу вам грозила смертельная опасность. Я благодарю судьбу за то, что она уберегла вас. Злодея, который нам всем не дает покоя, нужно срочно поймать и обезвредить.

– Вот только где его искать? – с сомнением возразил Драй. – Наверняка он теперь затаится. Забьется в какую-нибудь щель и будет сидеть, не показывая носа. Ведь он столько награбил!

– Да, вряд ли он сам явится, чтобы попасть в наши руки, – согласился адмирал. – А надежного следа у нас нет.

Неожиданно со двора донеслись растревоженные голоса стражников. Дверь гостиной распахнулась, запыхавшийся Килимон Кардасар откинул портьеру и ввалился, от избытка чувств размахивая кулаками.

– Господа, – сообщил он. – Стража только что задержала того прощелыгу, которого все зовут Равионом. Он пытался пробраться к вам, ваше высочество, прямо в эти покои. Видимо, для того, чтобы устроить на вас покушение.

– Вот мы сейчас и узнаем, кто это такой и что ему нужно! – выкрикнул Леммонт и кинулся к выходу.

Но адмирал удержал его и проговорил:

– Ваше высочество, если это покушение, то вам ни в коем случае нельзя встречаться с убийцей. Вы дадите ему шанс напасть на вас.

– Совершенно верно, – поддержал его Драй. – В случае покушения охраняемому лицу надлежит оставаться в безопасном месте. Самое безопасное место – здесь, в этих покоях. Граф, побудьте с принцем, а я посмотрю, в чем там дело.

Махнув рукой Тепашу и Килимону, Драй стремительно вышел. Рыцари последовали за ним.

– Тая, куда? – выкрикнул адмирал, заметив, что его внучка понеслась вместе со всеми.

Но игрунья не слушала деда. Она выскочила на улицу и побежала к левому крылу дворца, где кипела жаркая схватка. Равион, гремя дощечками на сломанном крыле, пытался отбиться от полудюжины стражников, насевших на него сразу со всех сторон.

– Вот, ваше высокородие, полюбуйтесь! – доложил очнувшийся, но все еще сонный Шипилио Жмых. – Нарушитель перелетел через ограду, миновал пост охраны и попытался добраться до окон его высочества принца, но из-за сломанного крыла не смог подняться на высоту и свалился на землю, где мы его и задержали.

– Что-то я не вижу, чтобы вы его задержали, – раздраженно обрушился на него Драй. – Злодей до сих пор отбрыкивается. Свяжите его и посадите в подвал. После я его допрошу.

– Не извольте беспокоиться. Мигом все сделаем! – пообещал церзурион и полез в гущу схватки, крича своим сослуживцам:

– Вяжи негодяя! Ихнее благородие желает его допросить!

Однако Равион и не думал сдаваться, несмотря на крыло, безвольно свисающее у него за спиной. Он раскидал стражников и вскочил на шершня, мирно пасущегося среди оранжевых одуванчиков, заполонивших дворцовые газоны. Дрессированный летун подчинился и взлетел, вознося его на высоту.

– Лови его! Ведь уйдет, шельмец! – с досадой заорал Драй.

Шершень поднял своего седока до окон третьего этажа. За стеклом мелькнуло тревожное лицо адмирала – он быстро задернул плотные шторы и пропал из виду.

– Шершня мне! – приказал Драй. – Подозреваемый сам лезет в руки, а мы его упускаем!

Тая выбежала за ограду, где распрягший карету Буль поил у фонтана животных. Шептун мочил в воде усики, стараясь не попадать под струи, льющиеся из мраморного кувшина русалки.

– Цыба, седлай Шептуна! – выкрикнула игрунья.

– Седла в улье остались. Шептун со вчерашнего дня ходит в упряжке, – виновато развел руки в стороны боцман.

Тая поняла, что здесь, посреди городской площади, раздобыть седло будет не так-то просто, и вскочила Шептуну прямо на спину, погрузившись в его мягкую шерстку. Шершень недовольно дернул жалом, показывая, что не одобряет такого вольного обращения.

– Шептунчик, миленький, поднимай меня в воздух! Взлетай! – зашептала Тая, поглаживая его по холке.

Послушный шершень замахал крыльями и оторвался от земли. Фит и Буль завозились с двумя другими летунами и немного отстали, но Тая не стала их дожидаться. Рыцари уже стартовали и устремились вперед, за разбойником, и Шептуну пришлось напрячь все силы, чтобы догнать их.

Равион натянул поводья и направил своего шершня туда, куда падали тени высоких шпилей – в сторону западных кварталов, располагавшихся между проспектом Счастливой звезды и Путем семи лун. Эти кварталы, сильно пострадавшие от Огненной бури, были заброшены, и Тая догадалась, что беглец хочет укрыться в хитросплетении разрушенных улиц.