Однако, чтобы добраться до них, требовалось пересечь широкую рыночную площадь, отданную во власть простонародья. Территория рынка могла бы вместить три стадиона, только вместо спорта на ней занимались самой азартной игрой на свете – куплей-продажей. Нравы тут царили самые простые: рядовые игруны свободно порхали над торговыми рядами, нисколько не заботясь о дворянских приличиях, и кругами носились над лавками, выискивая нужный товар.

Равион углубился в этот кишащий рой, который пришел в движение и возмущенно загудел от того, что его потревожили. Дили Драй врезался в толпу игрунов и грубо отшвырнул в сторону торговца, попавшегося ему на пути. Тепаш обнажил меч, а Килимон принялся размахивать булавой, чтобы челядь вспомнила об уважении и не мешала служилым заниматься делом государственной важности.

Тая поспешила за ними, но ее, в отличие от закованных в железо бойцов, никто не воспринимал всерьез. Брюхатый купчишка, подлетающий к своей лавке с мешком изюма, и не подумал уступать ей дорогу. Тая врезалась в него, перелетела через голову Шептуна и рухнула на палатку, обтянутую разноцветной материей. Палатка свалилась, и игрунья запуталась в полотне. Фит и Буль поспешили ей на выручку, но пока они помогали ей выпутаться и отгоняли разъяренного хозяина палатки, погоня умчалась вдаль.

Шептун сам опустился, подставив хозяйке спину. Равион пропал из виду: одинокого беглеца было не разглядеть среди множества горожан, в этот утренний час вылетающих из своих домов. Стальные доспехи рыцарей маячили в стороне – Дили Драй, должно быть, решил, что преступник попытается вылететь за край острова и спрятаться под обрывом, надеясь на то, что преследователи испугаются устраивать поиск над бездной.

Тая окинула взглядом простирающееся перед ней плато, на котором ютилась столица. Даже на фоне высоких дворцов и башен выделялась скособоченная громадина Колизея – старинной, давно заброшенной арены, которую не пощадила всеобщая разруха. Игрунья направила Шептуна к ней.

– Куда ты? – удивленно бросил ей лейтенант Фит.

Но у Таи не было времени на долгие объяснения. Ее расчет оправдался: вместо того, чтобы лететь к краю острова, за которым зияла лишь пустота, беглец попытался затеряться в заброшенных зданиях западного квартала, давно снискавших дурную славу дикого, разбойничьего уголка. Его шершень показался у верхнего этажа Колизея и юркнул в одно из широких окон, что смотрели на все стороны света.

Фит и Буль во все горло принялись орать рыцарям, чтобы те возвращались, а Тая поспешила за беглецом. Она оказалась под высоким и мрачным сводом, сквозь пролом в котором едва заглядывали солнечные лучи. Это пустующее сооружение давно облюбовали летучие мыши – они тысячами свисали с потолка и с арочных перекрытий, создавая впечатление живого ковра, колышущегося при малейшем дуновении ветерка.

Равион носился внизу, у арены, предназначенной для игры в прыгающий мяч. Он успел подобрать ветхий посох, каким в старину спортивные судьи подавали сигналы командам. Тая снизилась и углубилась в каменный лабиринт, в котором когда-то гладиаторы сражались с диковинными зверями. Кирпичные стены обрушились, и выследить беглеца не составило труда.

Однако преступник не захотел убегать. Дерзко повернув шершня к Тае, он полетел ей навстречу. Игрунья выхватила из ножен шпагу и нацелила ее острие врагу в грудь. Равион отбил клинок посохом, рванул вверх, оказался у Таи над головой и огрел ее по спине, примяв два крыла.

– Ах ты, упырь! – рассердилась игрунья, морщась от боли.

Пока она закладывала вираж, под купол влетели рыцари, ведомые Фитом и Булем. Увидев, что к Тае пришло подкрепление, Равион бросился наутек, но рыцари начали окружать его, чтобы отрезать пути отступления.

Тогда беглец взмыл к самому куполу и принялся лупить посохом по спящим нетопырям, каждый из которых размерами превосходил взрослого игруна в полтора раза. Летучие мыши запищали и заволновались. Живой ковер пришел в движение и забурлил.

Нетопыри отцеплялись от потолка, свободно падали вниз, расправляли перепончатые крылья, и, совершив резкий маневр, взмывали ввысь. Всего нескольких мгновений хватило, чтобы на Таю обрушилась целая туча пищащих и хлопающих крыльями существ с тупыми мордами и острыми зубами. От столкновения с ними едва мог увернуться даже шершень.

Вокруг завертелась кутерьма, перед глазами Таи мелькали перекошенные рыла и злобно оскаленные физиономии нетопырей. Рыцари пропали из вида, и даже толстый боцман потерялся в этой клокочущей туче, готовой опрокинуть все на своем пути. На помощь Тае пришел лейтенант Фит. Он приблизился, схватил Шептуна за уздечку и потянул к выходу.

Свет отпугивал нетопырей, они предпочитали держаться в тени. Едва оказавшись на солнце, Тая почувствовала облегчение. Она обернулась к Фиту, задержавшемуся, чтобы прикрыть ее отступление, и увидела, как в него врезалась здоровенная крылатая тварь. Лейтенант сорвался со спины шершня и хлопнулся на арену.

– Ланс! – закричала Тая и устремилась к нему.

Но появившийся рядом боцман перехватил Шептуна и потащил прочь. Трое рыцарей выбрались следом, ошеломленные и растерянные, несмотря на оружие и доспехи.

– Куда делся преступник? – разъяренно спросил Дили Драй, оглядываясь по сторонам.

– Попробуй, разыщи его среди такой свистопляски, – отозвался Килимон, отмахивающийся булавой от кишащих вокруг тварей.

Шершень Фита вылетел без седока. Сам лейтенант выбежал из здания пешком, приволакивая ногу – он ушибся при падении.

Тая взмыла повыше, чтобы окинуть окрестности взглядом, но Равиона и след простыл.

– Ищи теперь ветра в поле, – буркнул боцман Буль, помогая лейтенанту вновь забраться на летуна.

Дили Драй отказывался сдаваться. Он погнал своих подчиненных на поиски, но как ни летали Килимон с Тепашем по округе, заметить беглого разбойника им не удалось.

– Вот ведь лихач! – с досадой проговорил Драй. – Настоящий ночной упырь, а может, кто-то и похуже.

Шершни взопрели и выдохлись от сумбурной гонки, во время которой из них безжалостно выжимали все силы. Седоки пожалели животных и опустились на улицу, вымощенную гладкой плиткой с разноцветными прожилками. Дили Драй спешился и побрел обратно к дворцовой площади. Он выглядел осунувшимся и опустошенным. Адмирал зашагал рядом с ним, не теряя стройной, величественной осанки. Тая пустила Шептуна порезвиться на зеленом газоне, но бдительные Фит и Буль не позволили ей отстать.

– У меня ощущение, будто на горло мне натянули удавку, и она все сжимается, – пожаловался рыцарь. – Враги так и плетут интриги, и я не знаю, чего ждать в следующий час. Если немедленно не разоблачить их, они сделают решительный ход, и тогда герцогиня останется без охраны, а династия Паллиандров рухнет.

– Вы продолжаете думать, барон, что заговор составился против вас? – удивился Тар. – По-моему, все указывает на то, что заговорщики покушаются на его высочество.

– Бросьте, граф! – возразил раздраженно Драй. – Все один к одному. Смотрите сами. Сначала Ночной Упырь попытался разграбить сокровищницу, которая находилась под моей опекой. Я сорвал эту попытку, но моя репутация пострадала. Затем ни с того ни с сего вдруг явился принц Леммонт, которого все считали погибшим. Это, конечно, радостная весть, и все такое. Но я о его возвращении не ведал ни сном, ни духом, а для моей госпожи это важно. Вышло, что это событие я прозевал, и по дворцу поползли шепотки: каков наш охранитель, если не видит того, что творится под носом? Коронация Леммонта приведет к отстранению от власти герцогини, ее наследник потеряет шанс стать королем – и снова я ничего не сделал. Падут Паллиандры – мне придется уйти вместе с ними. Плакало тогда мое поместье Виртис, которому все так завидуют. И вот, наконец, ограбление сокровищницы. Оно все-таки состоялось. Моя репутация разрушена окончательно и бесповоротно. И вы все еще утверждаете, что заговор – против принца?

– Возможно, это случайная цепь совпадений? – недоверчиво произнес адмирал.

– Цепь не бывает случайной, ее нужно ковать, – переходя на громкий тон, заявил рыцарь.

– Вы могли бы поправить свое положение, если бы раскрыли дело об убийстве в трактире.

– Кого волнует это убийство? – загромыхал Драй, ускоряя шаг. – Подумаешь, прирезали какого-то доходягу. Я начинаю думать, что меня нарочно заставили им заняться, чтобы отвлечь внимание, пока неведомый интриган готовится воткнуть нож в мою собственную спину.

– Но ведь вам, как и мне, это расследование поручила ее светлость, которую вы называете своей госпожой, – осторожно напомнил Тар. – Не могла ли она что-то затеять?

– А вот это вы зря!

Дили Драй остановился перед худым адмиралом и навис над ним, как гора.

– Я не позволю винить герцогиню. Она не при чем. Чтобы уволить меня, ей не пришлось бы прибегать к хитрости, я и так в ее власти. У нее нет опоры надежней, чем мой меч.

– Как вам будет угодно, барон, – недовольно вымолвил Тар.

Глава 10. Принц в руках у преступников

Тае было жалко смотреть на бравого командира гвардии, когда он докладывал принцу о провале погони.

– Как же так? – сокрушался Леммонт, бегая из угла в угол. – Ведь этот наемник сам лез нам в руки. Как бы он не сошелся с пиратом. Тогда эти двое составят такую шайку, с которой никто не справится.

– Вы преувеличиваете, ваше высочество, – возразил Дили Драй. – И у рыцарей, и у стражи сил намного больше, чем у любой шайки.

– Однако это не помогло вам предотвратить ограбление казначейства!

Драй прикусил губу – ему трудно было терпеть напоминания о собственных провалах.

– Килимон с Тепашем останутся в ваших покоях и будут стеречь вас день и ночь, – произнес он.

– Ну уж нет, избавьте меня от их присутствия! – взорвался Леммонт. – Дворец и так напоминает проходной двор. Кто тут только не шастает. Подметные письма с угрозами появляются в моей гостиной чуть ли не каждый день. Я чувствую себя в безопасности, только когда остаюсь в одиночестве. Так не приходится опасаться, что первый встречный преподнесет мне сюрприз.

Даже разумные слова адмирала не помогли убедить принца. Он так и не согласился на то, чтобы разместить охранников в своих покоях. Пришлось укреплять оборону у входов во дворец, у окон и даже на крыше, через которую лихой игрун мог бы пробраться внутрь, используя крылья.

Рыцари расстались с адмиралом в самом мрачном расположении духа. Только вернувшись в родной дом, Тая почувствовала облегчение. Она сама отвела Шептуна в стойло и почистила его шерсть щеткой, на что пришлось потратить не меньше четверти часа. Когда она вошла в гостиную, то застала старших в состоянии глубокой тревоги.

Адмирал беспокойно прохаживался вдоль высоких окон, лейтенант Фит устроился на диване, а боцман Буль пытался заделать дыру в переплете книги, которую оставила шпага Равиона. Напряжение так и висело в воздухе, и Тая юркнула в кресло, притворившись незаметной.

– Что за нелепость! – вырвалось у адмирала. – Дили Драй на полном серьезе считает, что последние события направлены против него. Вот уж не думал, что у этого исполина так разыграется мнительность.

– Командир гвардии – выскочка, – осторожно заметил Фит. – Его возвысила герцогиня. Еще недавно он даже баронского титула не имел, а наша правительница подарила ему лучшее поместье в стране. Наверняка он многим встал поперек горла.

– В одном он прав – интриговать против него герцогине нет смысла, она может его просто уволить, – вымолвил Тар. – А вот избавиться от принца не так просто. Если герцогиня и затевает интриги, то против Леммонта.

– Но тогда Драй был бы в эту интригу втянут, – возразил Фит. – Ведь он – ее правая рука.

– Откуда мы знаем, что он не втянут? – ворчливо подал голос боцман Буль.

– В самом деле, – остановился адмирал перед окном. – Вам не показалось подозрительным, что Драй упустил разбойника? Ведь тот сам шел нам в руки, а теперь мы не знаем, где его искать.