– Если принять, что за интригой стоит сам Драй, то все сходится, – заметил Буль. – Судите сами. Если коронуется Леммонт, его ждет отставка. Наш рыцарь всегда рад услужить госпоже, которая осыпает его милостями. Как нетрудно догадаться, сокровищницу ограбил разбойник, которого все зовут Ночным Упырем. Мы его знаем под именем Равиона. Драй уже дважды его упускал – это выглядит, как попустительство.

Что, если этот упырь Равион – наемник, нанятый самим Драем? Дили мог сам инсценировать ограбление в ночь на первый день Разноцвета. Упырь якобы выскользнул из его рук, оторвав рукав. На самом деле начальник охраны нарочно его отпустил. Это был отвлекающий маневр, а настоящая задача разбойника – убить принца, который как раз в этот день прибыл на остров.

После инсценировки у казначейства Упырь отправился в Край света. Но он не знал, кто из путников – принц, а кто – слуга. Дождавшись, пока один из путников уйдет, он прикончил второго, приняв его за господина. Однако это оказался не Леммонт, а Равион. Разбойник сбежал и назвался его именем, после чего объявился у нас и попытался украсть письма Ярвеля.

– Я его видела на проспекте Звезды, – напомнила Тая.

– Преследование стражников тоже могло быть инсценировкой, – возразил Буль. – Он выскочил, как чертик из табакерки, после ухода герцогини и Драя. Где они – там и он. Но мы дали ему отпор и сорвали их планы. В результате принц благополучно заявил о себе и был всеми признан. А Дили только нарочно сбивает нас с толку: утверждает, будто убитый – Ночной Упырь. Он водит нас за нос!

– Зачем он вообще взялся нам помогать? – задал вопрос Фит. – Ведь убийство в трактире ему до звезды.

– Его навялила мне герцогиня, – с досадой откликнулся адмирал. – Очевидно, для того, чтобы контролировать следствие и пускать его по ложному пути.

– Но почему герцогиня выбрала для расследования именно тебя? – спросила деда Тая.

– Может, для того, чтобы отвлечь нас от забот о принце. А может, потому что я перед ней никогда не выслуживался, и результаты моего расследования ни у кого не вызовут сомнений. Народ поверит в мою версию. Вот Драй и взялся ее подсказать.

– Итак, Равион – это Ночной Упырь, нанятый Дили Драем, чтобы убить принца, – подвел итог боцман Буль. – Если наемника не остановить, он доведет свое дело до конца. На Драя нельзя полагаться, от него наши планы нужно скрывать.

– Да, все так, – согласился с ним адмирал. – Вот только как спасти принца, когда все вокруг – против нас?

– Надеяться не на кого. Я сама возьмусь оберегать его высочество, – решила Тая.

– С такой защитницей ему нечего опасаться, – рассмеялся дед.

– Зря смеешься! – обиделась дева. – Я упрошу Лайру, чтобы она отвела мне комнатку рядом с покоями Леммонта. День и ночь я буду рядом, никто мимо меня не проскочит.

– Лайра не сможет устроить тебя во дворце, – усомнился адмирал. – Мы не входим в число придворных, да и вообще нам там не рады.

– Лайра может все, – убежденно ответила Тая. – Она поймет, как это важно, и непременно поможет. Дождусь, пока все успокоится, и сразу отправлюсь к ней!

После обеда игрунья принарядилась – надела свежевыглаженную сорочку, аккуратно продев крылья сквозь прорези на спине, поверх натянула бархатную жилетку, расшитую серебряной нитью, накинула плащ с меховой опушкой, а неудачно обрезанные волосы скрыла под алой шапочкой. Не забыла она и про шпагу – та подчеркивала, что ее обладательница исполняет служебный долг. В таком виде показаться перед придворными были не стыдно, и Тая смело отправилась во дворец.

Первая преграда поджидала ее у решетчатой ограды, отделяющей Мятежную площадь от широкого двора перед роскошной резиденцией Паллиандров. Двое незнакомых рыцарей, с ног до головы закованных в железо, наотрез отказались ее пропускать. С ними не удалось даже поспорить – их лица были скрыты под опущенными забралами шлемов. Тае пришлось повернуть и искать обходные пути. Она побрела мимо ограды, надеясь найти местечко, где можно незаметно через нее перелететь, однако повсюду сновали слуги и стражники, и выбрать укромный уголок оказалось не так-то просто.

Сквозь железные прутья решетки виднелся вход в подсобку, ведущую в глубокие подвалы под дворцом. Там, в этих подвалах, располагались склады и винные погреба, там сновали мелкие служки, среди которых легко затеряться, и множество лестниц и тайных ходов уводили оттуда на верхние этажи дворца. Дубовые двери так и притягивали взгляд Таи – она думала, что если бы ей удалось до них добраться, то просочиться дальше было бы делом техники.

Неожиданно двери раскрылись, и на лужайку перед дворцом выбрались две темных фигуры в одежде прислуги. Первого служку Тая узнала сразу – это был Голодранио Куксель, на тощем теле которого ливрея висела, как обноски на огородном пугале. Но его спутник в темном плаще показался Тае еще интереснее: невысокая коренастая фигура с порывистыми движениями, широкий решительный шаг и прядь каштановых волос, выбившаяся из-под капюшона, напоминали чудесным образом возвращенного миру принца.

Оба путника не желали, чтобы их замечали. Они тихонько проскользнули мимо охраны, пересекли площадь и углубились в тенистые улочки, расползающиеся от проспекта к окраинам. Тая испытала желание догнать принца и предложить ему свою помощь, однако по его поведению становилось понятно, что ее появление нарушит его планы. Бросить Леммонта одного также показалось ей невозможным, и она последовала за ним на расстоянии, надеясь, что все само собой прояснится.

У городских ворот Леммонт расстался с Кукселем и выбрался за пределы столицы. Долговязый служка остался посторожить и присмотреть за тем, не увязался ли за его господином «хвост». На счастье Таи, Голодранио оказался крайне неловким в делах тайной слежки, и она без труда проскочила мимо, не вызвав подозрений.

Спуск с высокого плато, на котором стояла столица, привел Таю к широкой равнине, усеянной остовами разбитых кораблей. Кладбище судов, уничтоженных Огненной бурей, производило настолько тягостное впечатление, что обычные горожане старались держаться от этого места подальше.

Темный плащ Леммонта мелькал вдалеке – принц бродил среди пробитых корабельных корпусов, зияющих дырами. У Таи возникло желание неожиданно появиться и удивить его, но любопытство пересилило и она решила посмотреть, что будет дальше.

Леммонт углубился в нагромождение деревянных развалин, похожих на обглоданные скелеты китов, выброшенных на берег. Неожиданно из одного такого скелета выскользнули две фигурки: чернобородый крепыш с абордажной саблей и светловолосый юноша с шейным платком и дощечкой, наложенной на крыло. Они тенью двинулись за пришельцем, который бродил среди обломков, не замечая, кто крадется у него за спиной.

Тая невольно вскрикнула, когда двое преступников накинулись на принца и скрутили ему руки, но ее возглас остался неуслышанным из-за дальности расстояния. Разбойники набросили на голову Леммонта мешок. Тот попытался освободиться и отчаянно завертел головой, но ему не давали пошевелиться. Справившись с извивающимся принцем, похитители взвалили его на плечи и погрузили в пиратскую лодочку, спрятанную среди огромных корабельных останков.

Тая бросилась на выручку, но не успела она приблизиться, как лодка взмыла ввысь и помчалась к краю острова. Ветер раздул горизонтальный парус, превратив его в сверкающий белизной купол. Лодка стремительно набрала ход, выплыла за береговую линию и понеслась над бездонным простором, в глубине которого кипело дымное варево грозовых туч.

Тая сбросила плащ, высвободила крылья и попыталась догнать ускользающее суденышко, но даже легкой игрунье оказалось не под силу перегнать парус, поймавший воздушный поток.

Край земли мелькнул под ногами. У Таи перехватило дух: летать над бездной для любого игруна – сущий кошмар. При одной мысли о том, что будет, если погрузиться в грозовые облака, волосы вставали дыбом. Дева опустилась на берег и спряталась за выступом скалы. На ее счастье, лодку отнесло от берега недалеко, и она видела все, что происходило на ее борту.

Пират и разбойник не церемонились с принцем. Для начала его руки и крылья как следует спутали веревками, чтобы он не мог шевельнуться. Затем Леммонта опрокинули вниз головой и подвесили за бортом, держа за ноги.

– Ваше высочество, должно быть, безмерно богато? Поделись с нами, и останешься жив! – грозно закричал Бармут, потряхивая пленника, беспомощно болтающегося за бортом.

– Кто вы такие? – гневно выкрикнул Леммонт из-под мешка, закрывающего его лицо. – Если б вы знали, с кем имеете дело, вы бы тронуть меня не посмели!

– Вот и просвети нас. Расскажи, с кем мы имеем дело, – подхватил Равион.

– Я – ваш король! – крикнул Леммонт.

– Видали мы таких королей, – буркнул разбойник.

– Да, я король, а вы – мелкие сявки! – истошно орал Леммонт. – По всем понятиям вам – кирдык!

– Ах, так это нам кирдык? – возмутился Бармут и принялся что есть силы трясти пленника.

– Что ты творишь, беспредельщик? – завопил принц. – Совсем берега попутал?

– Его высочество изволит беседовать на понятном нам языке, – подмигнул спутнику Бармут. – Вот пусть и скажет, куда заныкал золотишко.

– Не твое дело! – выкрикнул Леммонт.

– Обещаю, ваше высочество, что мы отпустим вас сразу же, как только найдем тайник с ценностями, – настаивал пират. – Хочешь жить, казнокрад – отдавай барахло!

– Где корона? – присоединился к товарищу Равион.

– Кто ты такой, чтобы тянуть грязные лапы к короне? – зашелся от негодования Леммонт.

– Хватит сюсюкать с ним! – рявкнул Бармут. – Либо ты, проходимец, выдашь тайник, либо мы выбросим тебя за борт, а там пелена и грозовые драконы превратят тебя в пыль.

Бармут и Равион вцепились в сапоги Леммонта и так принялись бултыхать его, что голова в мешке заколотилась о борт лодки.

– Признавайся во всем! – ошалело орал Равион. – Выкладывай все без утайки, или тебе не жить!

Тая почувствовала, что накал страстей достиг предела. Еще чуть-чуть – и принц в самом деле свалится в бездну, откуда его уже не вернуть. Тая выхватила шпагу из ножен, и, забыв сомнения, взлетела над бескрайним простором.

Огромный трепещущий парус расстилался под ней, как белоснежное поле. Она поднырнула под полотнище и обрушилась на преступников. Ей так и хотелось проткнуть одного из бандитов острием шпаги, но беспомощный Леммонт все еще барахтался за бортом головой вниз. Если бы Бармут или Равион перестали сжимать его ноги, то он сорвался бы и утонул в бездне, поэтому Тая поборола соблазн и, угрожая клинком, приказала:

– Поднять пленника! Живо! Если с ним что-то случится – продырявлю обоих!

Преступники втащили принца на палубу и бросили на широкую лавку.

– Ваше высочество, вы в порядке? – метнулась к нему Тая.

В этот миг Бармут выхватил из-за пояса широкую абордажную саблю и набросился на игрунью. Равион схватил длинную жердь, которой отталкивались от причала, и принялся орудовать ей, как дубиной.

Тае пришлось бросить принца и снова взлететь. Оба противника последовали за ней и принялись кружить в воздухе, стараясь нанести ей удар. Дева взмыла повыше, но едва не запуталась в парусе, куполом нависающем над головой. Только тут она по достоинству оценила уроки фехтования, которые по настоянию адмирала давал ей мэтр Валлонио Рош, лучший шпажист в Облачном Вышеграде. Клинок шпаги взвился и принялся выписывать такие немыслимые пируэты, что оба противника едва успевали от него увертываться. Они разделились и принялись нападать с двух сторон, но ловкая игрунья успевала отразить и одну, и другую атаку. В конце концов, она вытеснила за борт сначала неповоротливого Бармута с его саблей, а затем вырвала из рук Равиона оглоблю и вышвырнула ее в пустоту.

– Вот оголтелая девка! Откуда ты только взялась на нашу голову? – завопил пират.

– Вон отсюда, или дырок наделаю! – не помня себя, закричала на него Тая.