Леммонт перекатывался на широкой скамье, связанный по рукам и ногам. Игрунья попыталась направить лодку к берегу, но справиться с парусом оказалось ей не под силу. Пират и разбойник приходили в себя и готовились к новому нападению. Отчаявшись, она взвалила Леммонта на плечи и поднялась с ним в воздух, с натугой работая обеими парами крыльев.

Тащить принца на себе было тяжело, но до берега оставалось всего ничего. Ветер понес лодку прочь, играя ей, как пушинкой. Бармут и Равион принялись выправлять ее курс и отстали.

Тая кое-как дотянула до острых скал, сбросила Леммонта на каменистую площадку у береговой кромки и опустилась рядом. Она обессилела, по лицу катились крупные капли пота, а кончики пальцев дрожали.

– Развяжи меня, – прохрипел принц.

Игрунья сдернула мешок с его головы и, обдирая ногти, принялась распутывать узлы на веревках. Наконец, Леммонт освободился и сбросил остатки пут.

– Где пираты? – спросил он, нервно оглядываясь по сторонам.

– Вон! – игрунья указала на удаляющийся белый парус.

– Ты спасла меня! – обнял ее от избытка чувств Леммонт. – Я уже с жизнью прощался. Какое счастье, что ты оказалась рядом!

– Я всегда рядом с вами, ваше высочество, – смущенно пробормотала игрунья.

Она помогла ему встать и проводила к дороге, ведущей в город.

– А что за сокровища требовали с вас эти бандиты? – полюбопытствовала она.

– Наверное, хотели получить выкуп за мою голову, – пожал Леммонт плечами. – Но эти безмозглые негодяи просчитались. Пока я не стал королем, моя голова ничего не стоит. Враги будут только рады, если я ее потеряю.

Даже вернувшись в адмиральский дом, казавшийся ей тихой гаванью, Тая долго не могла успокоиться и прийти в себя. Ее угнетали сомнения и тревога. Воспоминания о пережитой встряске проносились в ее голове. Она раз за разом крутила в памяти слова и поступки разбойников. Как они могли так обращаться с принцем? Его переворачивали вверх ногами, как какое-то бревно, и грозились выбросить в поднебесье. Игруны даже с мусором так не поступают! А как они с ним разговаривали? Как с каким-то проходимцем, которого никто знать не знает.

– А что ты хочешь? – ответил дед, когда она поделилась с ним переживаниями. –Пираты – они и есть пираты. Не стоит ждать от них хороших манер. Меня больше интересует, зачем Леммонт вообще отправился к ним на встречу?

– Он объяснил мне, что Чумаданио Хрюнкель пообещал свести его с теми, кто добудет летучий корабль.

– Опять этот трактирщик, – нахмурился адмирал. – Иногда я задумываюсь, не сам ли он убил своего постояльца, но тут же отбрасываю эту мысль. Не могу вообразить, чтобы этот рыхлый хряк бросился в схватку с Ночным Упырем.

– Убитый, скорее всего, не Упырь, – напомнила Тая.

– Даже если это и так, у трактирщика для убийства кишка тонка. Хотя это только мои рассуждения. Без доказательств они ничего не стоят.

– Я тоже не верю, что убийцей мог оказаться трактирщик, – призналась Тая. – Только у меня аргументы другие. Я вспоминаю, как принц наградил его утром, когда мы вернулись в столицу после засады на Бармута. Если бы Леммонт его подозревал, то ни за что бы так милостиво с ним не обошелся.

– А если Леммонт сам заказал ему убийство своего слуги? – осторожно спросил Тар, глядя на внучку. – А после расплатился за злодеяние, что мы и наблюдали во дворцовых покоях?

– Раньше я бы отбросила эту мысль с возмущением, а теперь всякое лезет в голову. Такое, что даже думать об этом не хочется. По счастью, эта ужасная версия неправдоподобна. Даже если допустить, что Леммонт зачем-то сам решил избавиться от слуги, то проще было бы сделать это в полете над бездной, когда в лодке были только они, да пират Барабулья. От трупа легко избавиться, если выкинуть его за борт, да и пират с удовольствием возьмет плату за грязное дело – я сама убедилась, что он способен на все. Такое преступление незачем откладывать до схода на берег, где полно свидетелей.

– Тут ты, пожалуй, права, – согласился с ней адмирал.

– Я бы хотела встретиться с Равионом, – неожиданно заявила Тая.

– Ты с ума сошла! Даже думать не смей, – всплеснул дед ладонями.

– А если как следует его порасспросить?

– Его уже допрашивали. Помнишь, как он появился у нас в доме? Он влез как вор и пытался меня ограбить. Хотя справедливость и требует, чтобы его судили, но все же я понимаю принца, который желает, чтобы этого разбойника просто прикончили.

– Но вдруг он знает что-то такое, что все прояснит? Вот поговорим с ним, и сразу все станет понятно.

– Что станет понятно? Что он убийца и вор? Не забывай, что он сошелся с пиратом. Теперь у них целая шайка. Объединившись, они стали опаснее.

Тая прикусила язычок.

– Меня больше волнует придворный заговор, – продолжил Тар. – Если наши догадки верны, и наемника к принцу подослал Дили Драй, то дворцовые палаты – смертельно опасное место. Начальник охраны окружил их своими людьми. Во-первых, Упырь может явиться снова, и наш доблестный рыцарь его пропустит, как пропускал уже дважды, когда тот грабил сокровищницу в казначействе. Во-вторых, Драй может сам расправиться с принцем – их покои в одном крыле, хоть и на разных этажах. В-третьих, его подручные Тепаш и Килимон стерегут Леммонта день и ночь. Для чего, интересно знать? Ни от одной опасности они его не защитили. Меня посещает мысль, что Драй приставил их лишь затем, чтобы пристукнуть принца тогда, когда рядом не будет свидетелей. Неспроста он буквально навязывает их Леммонту, хотя толку от них никакого.

Услышав эти слова, Тая ужасно разволновалась.

– Его высочество нужно предупредить! – воскликнула она. – Нужно обеспечить его надежной охраной.

– Где ее взять? Мы можем полагаться лишь на самих себя.

– Значит, мы сами и должны встать на его защиту.

В зал вошли Фит и Буль.

– Я могу побыть с принцем, – вызвался лейтенант, услышав последние слова. – Моя рапира – к его услугам.

– Не сомневаюсь в вашей верности, лейтенант, но ваших сил недостаточно, – возразил адмирал. – Тем более, что Леммонт строптив, и его трудно в чем-либо убедить. Я сам отправлюсь к его высочеству и предложу свой кортик и свою жизнь. Может, хоть под моим присмотром он станет вести себя осторожнее.

– Меня страх пробирает, когда я думаю, что сейчас он один во дворце, а вокруг – заговорщики и убийцы, – призналась Тая.

– Нельзя медлить. Отправляемся. Враг доберется до принца, лишь переступив через наши тела.

– Побегу запрягать шершней в карету, – оживился Буль.

– Шептуна возьми! Он самый быстрый, – крикнула Тая ему вдогонку.

Карета уперлась в ограду дворца Паллиандров, но на этот раз охрана была неумолима. Как ни возмущался адмирал Тар, как ни доказывал, что ему срочно нужно к его высочеству по служебному делу – двое рыцарей не пропускали его, и добиться от них хотя бы словечка не удавалось. Узкие прорези в их шлемах безмолвно таращились на пришельцев, и Тае подумалось, что за ними, возможно, и нет настоящих живых душ, а есть только призраки и холодная пустота.

Буль отогнал карету, чтобы напоить шершней водой из фонтана. Лейтенант Фит встретил знакомого сослуживца и узнал у него, что началось экстренное заседание государственного совета, на котором похищение принца рассматривают как вопиющее, из ряда вон выходящее происшествие. По этой причине во дворце перекрыли все входы и выходы, а страже строго-настрого наказали никого не пускать.

– Час от часу не легче! – вздохнул адмирал. – А что с Леммонтом? Он в этом осином гнезде, как заложник.

– Может, его уже нет в живых? – забеспокоилась Тая. – Может, его убили, а заговорщики как раз в этот миг решают, кому быть следующим королем? Отсюда такая секретность. Я с ума сойду, если не откроется правда.

– Не фантазируй, – сурово одернул ее адмирал. – В моменты волнений воображение играет с нами злые шутки. Давай лучше попробуем заглянуть принцу в окна.

Однако окна его высочества оказались задернуты плотными шторами.

– А что, если я перелечу через забор и постучу ему по стеклу? – не находила себе места Тая.

– Попробуй, – спокойно откликнулся адмирал. – Вон, за оградой разгуливает стражник с арбалетом. Он только и ждет летуна, чтобы потренироваться в стрельбе.

– Но так же нельзя! Ведь это невозможно терпеть! – подпрыгнула от нетерпенья игрунья.

Наконец, двери парадного крыльца распахнулись, и по широким ступеням во двор принялись спускаться разодетые, как на праздник, вельможи.

– Посмотрите на них. Весь цвет ордена Каменной башни, – хмыкнул Тар, разглядывая членов совета.

Тая вытянула шею, надеясь разглядеть Лайру, но баронесса не появлялась. Вместо нее в высокие двери понуро протиснулись рыцари Тепаш Глинт и Килимон Кардасар, оба мрачнее тучи. Тая замахала руками и начала звать их сквозь решетку. Килимон заметил ее и вышел в ворота на площадь. Его товарищ присоединился к нему, хотя и без особенного энтузиазма.

– Что случилось? – набросилась на них игрунья. – Отчего вдруг такая секретность?

– Заседание совета только что завершилось, – ответил ей Килимон. – Нашего начальника, барона ван Виртиса, обвинили во всех смертных грехах, сняли с должности и отправили в отставку.

Сказав это, рыцарь принял траурный вид.

– Это все? А страшного ничего не произошло?

– Сударыня, вы столь же милы, сколь наивны, – раздраженно ответил ей Тепаш. – Увы, красота юных дев редко идет в комплекте с умом. Дело серьезнее, чем кажется. Дворцовая охрана осталась без опытного командира, которому все доверяли. Мы лишились хозяина, который щедро оплачивал нашу службу. Но самое главное: у барона отобрали именье, да в придачу еще и лишили титула. Это опала, полнейшая и суровейшая опала.

– Ой, простите, я думала о другом. Но я постараюсь исправиться и выразить господину барону сочувствие.

– А вот этого делать не стоит, – предостерег Тепаш. – Пирифор дю Меллон жестоко высмеял нашего командира, и использовал для этого ваше имя. С его слов выходило, будто какая-то безмозглая девчонка справилась с тем, что не удалось начальнику гвардии: спасла принца от нападения разбойников. Хозяин ужасно разнервничался от такого сравнения. Вряд ли он будет рад вас увидеть.

– Да, какое-то время вам лучше не попадаться ему на глаза, – посоветовал Килимон.

Из дворца вышел Дили Драй, красный, как вареный рак. Лицо его выражало едва сдерживаемую ярость, кулаки плотно сжимались. Адмирал поспешил к нему с учтивым приветствием и позвал:

– Барон…

– Я больше не барон, – перебил его Драй. – И не начальник охраны. У меня отняли должность, титул и поместье Виртис, чтобы передать «более достойному кандидату». Кто этот более достойный кандидат, хотелось бы мне знать? Уж не этот ли мерзопакостный дю Меллон? Тоже мне, достойная кандидатура. Еще вчера он был мелкой пешкой, а сегодня ему сулят графский титул и пост председателя государственного совета. И все это только за то, что он лишил меня богатства и чести.

– Уверен, что все обвинения против вас были несправедливы, – вежливо произнес адмирал.

– Еще бы! Мне припомнили все мои промахи. Что я проспал возвращение его высочества, из-за чего к нему как следует не подготовились. Понимаете, что это значит? «Не подготовились…» Это значит – не успели придумать, как отбояриться от его притязаний на королевский престол. Затем две попытки ограбления казначейства, одна из которых закончилась катастрофой. И, наконец, похищение его высочества Леммонта, которое предотвратила какая-то юная шалопайка, но не смог предотвратить главный гвардеец. Извините, граф, но это слова дю Меллона, я только их передаю. Разумеется, эти бесхребетные прихвостни из совета в один голос высказались за мою отставку. Теперь я свободен, как птица, и могу лететь хоть на край света.

– Господин, мы последуем за вами, куда бы вы ни отправились, – почтительно заверил хозяина Килимон Кардасар.