Принц восточного ветра (страница 43)
– Моя кровь размягчила бы ваши мозги, – ответила Тая. – Если вы такой храбрый, то освободите и моего деда, а еще лучше – братика, папу и маму. Они тоже здесь, но раскиданы по казематам.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – пообещал Равион.
Бармут уже орудовал топором, выбивая в полу крышку нижнего люка. Разбойник принялся помогать ему ломом. Вдвоем они справились за минуту. Перед Таей открылся лестничный пролет, ведущий на нижние этажи. Она первой нырнула в него и полетела вниз, едва находя место, чтобы взмахнуть крыльями.
Тиброль Тар сидел в нижней палате, напряженно вслушиваясь в шум, доносящийся сверху. Тая бросилась ему на шею, обняла и воскликнула:
– За нами прилетели. Сейчас мы отсюда выберемся.
– Кто мог за нами прилететь? – недоверчиво спросил адмирал. – Лейтенант? Боцман?
– Нет, пират и разбойник.
– Им-то что от нас нужно?
– Скоро сам все узнаешь. Побежали спасать папу с мамой.
– Постой, моя девочка, – остановил ее Тар. – Мы тут заперты. Но даже если мы выберемся, то столкнемся с тремя взводами стражников, а они вооружены до зубов. Нам придется взять замок штурмом, с боем пройти в подземелье и вывести пленных. Они обессилели, и их могут убить на обратном пути.
– Как же быть? – обескураженно вскрикнула Тая.
Равион с Бармутом докатились до нижней палаты. Пират без лишних слов начал высаживать обитую железом дверь, ведущую во двор. Равион протянул адмиралу шпагу и почтительно проговорил:
– Сударь, я заблуждался на ваш счет. Теперь я вижу, что вы не можете быть заговорщиком. У меня нет вашего кортика, но возьмите хотя бы шпагу. Вы достойны носить оружие времен лучшего из королей.
Не успел Тар перебросить перевязь через плечо, как железная дверь распахнулась, и в узкий проем полезли, толкаясь, стражники в жестких кожаных доспехах, с алебардами наперевес.
– Вот ведь черти! Что теперь делать? – завопил Бармут, отбиваясь от них топором.
Равион швырнул лом в нападающих и коротко приказал:
– На корабль! Живо!
Подгонять адмирала не пришлось: он сгреб внучку в охапку и ринулся вверх по ступеням. Тая попробовала освободиться, крича:
– Куда, там же мама и папа!
Но Равион с Бармутом подгоняли и пихали их снизу, так что пришлось выкатиться на верхнюю площадку башни, открытую всем ветрам. Тая расправила крылья и перелетела на борт корабля, где ее подхватили Атасио с Лындрой. Пират с разбойником помогли перебраться и адмиралу. Равион снял трос с зубца башни и закинул конец на палубу.
– Отчаливай! – приказал Бармут.
– Нет! Нельзя! Я так не могу! – отчаянно забилась игрунья. – Там же мама и папа. Мы не можем их бросить. Зачем вы прилетели, если не можете забрать их с собой?
– Нам надо спешить, – бросил Равион, подлетев к ней. – Ваш дружок из дворца может наделать больших глупостей.
– Все равно! Мы в одном шаге. Хотя бы попробуйте!
– Ладно, что с ней поделать? – согласился пират. – Лындра, Атасио, сажайте корабль на землю. Авось, в замок удастся прорваться, а там и до подземелья недалеко.
Но стоило судну начать маневрировать, как выяснилось, что оно не сможет приземлиться внутри тесного пространства крепостных стен, застроенного казармами, хлевами и ульями. Вдобавок, на галеон обрушилась целая туча стрел, выпущенных стражниками из арбалетов.
– Нас обстреливают! – сказал Равион с таким возмущением, будто это переходило границы.
– Делать нечего, Таюшка, нам придется спасаться, – печально произнес адмирал. – Твоим маме и папе мы уже не поможем.
От досады игрунья прикусила губу.
– Расправить несущий парус! Поднимаемся ввысь! – приказал Бармут.
Корабль взмыл в небеса, оставляя стражников с их арбалетами далеко внизу. Тая выглянула за борт: замок с его внутренней площадью показался ей с овчинку, а высокая Каменная башня из поднебесья походила на игрушечный шпиль.
Паруса «Королевского дракона» надулись, и ветер понес его к столице, где вовсю кипели приготовления к торжественной церемонии. Тень судна уже упала на окраинные кварталы города, когда Тая взяла Равиона за руку и сказала:
– Погодите! Сначала нам нужно в «Край света».
– Мы не успеем! – занервничал разбойник. – Вы не представляете, какую беду может накликать ваш принц, если его вовремя не остановить.
– Мы никого не остановим без Чумаданио Хрюнкеля.
– Какой прок от этого толстяка? – усомнился Бармут, разглядывая ниточки улиц в подзорную трубу. – На площади собралась толпа. Еще чуть-чуть, и присяга начнется.
– Ты совершенно уверена, что трактирщик нам необходим? – спросил адмирал.
– Да, можешь не сомневаться, – ответила Тая.
– Что ж, берем курс на трактир, – решил Бармут.
Он отдал короткий приказ, и Атасио с Лындрой натянули канаты, меняя положение парусов. Корабль поймал струю воздуха, его покачнуло, и палуба ушла из-под ног игруньи. Ее сердце ухнуло, и она ухватилась за мачту. Развернувшись, «Королевский дракон» обогнул город и понесся к заброшенной гавани.
Глава 14. Разоблачение
Народ начал толпиться на Мятежной площади с раннего утра. Мраморная русалка, льющая в фонтан воду из кувшина, пыталась отгадать причину возбуждения, охватившего горожан. Забыв о приличиях, игруны и игруньи то и дело взлетали и принимались носиться над головами. Бдительные стражники хватали их за ноги и с силой тянули вниз, заставляя вернуться на землю.
Цаца Ветвярская тенью скользнула к цензуриону Шипилио Жмыху и передала ему приказ выставить почетный караул вдоль ступенек, по которым с дворцового крыльца будет спускаться принц. Цензурион бросился расставлять подчиненных с блестящими алебардами, на чем свет костеря их за нерасторопность. Цепочка караульных выстроилась по обе стороны от парадного входа и замерла, но ей пришлось красоваться у всех на виду еще долго.
Не меньше часа ушло на то, чтобы собрать и выстроить рыцарей вдоль дворцовой ограды. По случаю праздника воинство не стало облачаться в доспехи, вместо тяжелого железа бароны и мелкие землевладельцы предпочли придворные камзолы и накидки из дорогих тканей.
Из здания Государственного совета чинно вышли члены правительства во главе с Пирифором дю Меллоном, все, как один, в строгих черных костюмах с эмблемой династии Паллиандров – серебряным ястребом, сидящим на вершине Каменной башни.
В этот летний день радовала даже погода: легкий туман рассеялся еще в утренних сумерках, и теперь солнце заливало громоздкие палаты Казначейства, Арсенала, Высокого суда и Городского магистрата, где на фоне вельмож и придворных терялся градоначальник Феррандо Флип с виднейшими представителями управы.
– Пригнись! Нас застукают. Твоя дурная башка торчит над толпой, как каланча!
Боцман Цыбер Буль дернул за рукав лейтенанта Ланса Фита, призывая его вести себя незаметнее.
– Зато тебя в толчее не разглядеть, – огрызнулся лейтенант. – Все только спотыкаются о твою тушку, как о пенек.
Буль попытался взмахнуть крыльями, чтобы взлететь и оглядеться, но сосед сзади так плотно прижался к его спине, что крылья даже не пошевелились.
– Чего напираешь, свиное рыло? – раздраженно выкрикнул боцман. – Не видишь, что ли, здесь и без тебя тесно.
Неожиданно он поперхнулся, прикрыл рот ладошкой и сменил тон:
– Ох, это вы, господин барон? Простите, ради всего святого. Не ожидал встретить вас тут, в толчее.
Фит повертел головой и увидел худого, небритого Дили Драя, затертого толпой. Львиная грива рыцаря опала и сбилась в космы, усы провисли и болтались, как спущенные канаты, а придворный камзол уступил место простецкой кожаной куртке и длинному плащу, полы которого сметали пыль с мостовой.
– Я уже не барон, – хмуро выдавил из себя рыцарь.
– Вы могли бы занять место среди дворян, – заметил лейтенант.
– Боюсь, меня выставят и оттуда, – с горечью бросил Драй.
Толпа народа всколыхнулась и загомонила.
– Что там? – потянулся ввысь боцман.
– Герцогиня с сынком вышла на дворцовый балкон, – объяснил Фит. – Ха-ха, какие они оба хмурые! Видать, событие им не по нраву. Тупиллио так и скрипит зубами, и бряцает о порог шпагой. Недолго им осталось щеголять у всех на виду. Скоро они и носа не высунут у принца из-за спины.
– Идет! Вот он! Смотрите! – раздались возгласы.
Буля так сжало, что перехватило дыхание.
– Ланс, меня тут раздавят, – пыхтя, пожаловался он.
– Попробуй тебя раздави. Ты же весишь как бочка вина, – не поверил его товарищ.
Слова лейтенанта утонули в восторженном реве. Горожане приветствовали принца Леммонта, вышедшего из парадных дверей. Его камзол из багряной парчи с золотым шмелем казался особенно ярким в светло-лазурных лучах Светозары, заливающих площадь. Белое перо на широкополой шляпе колыхалось, а роскошная мантия из меха летяги волочилась за ним по ступеням.
– Принц! Наш принц! Слава Ярнам! – орала толпа вразнобой.
Позади герцогини мелькнула шапка с пушистым беличьим хвостом – Лайра предпочитала не лезть на глаза, хотя ее яркий кафтан с золотым шнуром выделялся на фоне черных одеяний Паллиандров.
Голодранио Куксель выкатил вслед за принцем объемную бочку с коньяком и поставил ее у всех на виду.
– Смотри-ка! Его высочество собрался устроить попойку, – заметил Фит.
– Возможно, он хочет обмыть потерянную корону? – едко бросил в ответ Дили Драй.
Леммонт поманил к себе цензуриона. Шипилио Жмых сломя голову бросился к нему, низко склонился и раболепно выслушал приказ. Повинуясь, стражники выстроились цепочкой, отгородившей принца от рыцарства и дворян. Леммонт вышел за дворцовую ограду и оказался на площади, среди народа. Толпа взорвалась от восторга. На балконе Тупиллио перегнулся через перила и, сжав зубы, буравил взглядом водоворот, закрутившийся внизу.
Стража оттеснила простолюдинов и провела принца к фонтану. Куксель плюхнулся на четвереньки и выгнул спину ступенькой, по которой Леммонт взобрался на бочку. Его меховая мантия затрепетала над головами взволнованных игрунов, а белое перо на шляпе всколыхнулось над переливами радуги, играющей в струях фонтана. Бочка превратилась в трибуну, возвышающуюся над людским морем.
– Мой любимый народ! – выкрикнул Леммонт. – Я здесь, с вами. Эти рыцари и бароны только и делали, что строили против меня козни. Так пусть принесут мне присягу! Пусть клянутся мне в верности, или я посчитаю, что они все – изменники и заговорщики. Ну, кто первый? Выходи и вставай на колено вот тут, перед бочкой!
Толпа разразилась одобрительным гулом. Ряды рыцарей и дворян не шевелились. Головы многих поворачивались в сторону балкона, с которого на происходящее взирала герцогиня Чуль-Паль. Ее лицо стало бледнее выкрашенных в снежный цвет волос Лайры. Тупиллио резко качнулся, звякнул шпагой и бросился прочь.
– Вы не хотели бы попытать счастья, сударь? – спросил Драя лейтенант Фит. – Кто первым преклонит перед принцем колено, тот попадет к нему в вечный фавор.
– Я клялся в верности династии Паллиандров, – ответил рыцарь. – И пусть ее светлость от меня отвернулась – что это меняет? Я своего слова обратно не заберу.
– Что, нет желающих? – гневно выкрикнул Леммонт с трибуны. – Тогда начнем с самых знатных. Граф Пирифор дю Меллон! А ну, живо ко мне! На колено! И не вздумай взбрыкнуть!
Пирифор беспомощно взглянул на герцогиню, но та демонстративно отвернулась, давая понять, что не желает участвовать в этом спектакле. Трясущийся граф приблизился и застыл перед бочкой.
– Чего ждешь? Читай клятву! – рявкнул на него Леммонт.
– Н-никак н-нет, в-ваше высочество, – пролепетал председатель. – Я получил титул благодаря герцогине и ее сыну-наследнику, а вовсе не вам. Вас тут никто не знает. Может, вы завтра снова исчезнете, а нам тут еще служить и служить.