Этот самый «притягательный» друг сейчас как раз сел в салон, одарил меня долгим насмешливым взглядом. И я была уверена, что он не упустил ни моего нового наряда, ни запаха нашей недавней с Коэном любви – черт бы подрал их «чувствительность». Эйсу хватило пары секунд, чтобы оценить и проанализировать все, а если бы он сел со мной рядом на заднее сиденье, то хватило бы и наглости наклониться, втянуть в себя запах женской расслабленности, удовлетворенности, податливости… Конечно, он все понял. И я привычно уже отвернулась, привычно постаралась не краснеть. Когда-нибудь я отучусь, когда все детали нового мироустройства в моей голове встанут на свои места. Но еще не теперь.

Неслись за окном улицы не знакомых мне кварталов, о чем-то переговаривались мужчины спереди. Я не слушала, я лежала головой на подголовнике и чувствовала сейчас то, о чем сказал мне Коэн – «мы за тебя мир нагнём». Навсегда мне запомнилась эта формулировка.

Я верила ей. И им. Верила не дерзости в глазах Эйса, но глубине его взглядов, верила серьезности, что лежала под шутливостью и напускной легкостью. Верила Гэлу, как мало кому в этой жизни – такой не отпустит, не обидит, не предаст.

Когда-то в жизни должно быть все легко.

И это был тот самый момент.

Пустая квартира встретила нас зажегшимися по периметру светильниками. Сейчас будет вечерняя рутина – умывания, чистка зубов, душ, постель. Будет шуметь в раковинах вода, будет меняться на домашнюю уличная одежда. Возможно, кто-то согреет чайник, кто-то хлопнет дверцей холодильника.

Я разувалась счастливая, замешкалась, скинула ботинки последней, когда парни уже прошли в гостиную. И поняла, что один момент таки озвучу вслух, не удержусь.

‒ Знаете что?

У меня странное настроение – пушистое и озорное. А еще чуть строптивое.

Они обернулись оба.

‒ Не думайте, что следующим шагом станет… близость втроем. Понятно?

‒ Ты никогда не знаешь, что будет дальше. – Отозвался Гэл. И в этот момент он был завораживающе красив, как вышедший из кадра фильма герой боевика. – И что тебе может понравиться.

Арнау приподнял брови – сущий ангел во плоти. Только улыбка шаловливая, отлично скрывающая, как я уже заметила, его истинный характер.

‒ Заметь, это не я сказал.

Да, кстати, не ожидала, что теперь фразы с двойным дном будет озвучивать Коэн.

‒ Даже… не думайте!

Расстегнуть пуговицы розового жакета, сумку на тумбу – они наблюдали за мной, как два кота.

‒ Кстати, ‒ Арнау был в своем репертуаре, ‒ а не пора нам перебраться всем в одну постель? Моя – самая широкая.

Я шумно втянула воздух: скажешь «нет» определенной теме ‒ они ее же и поднимут.

Гэл лишь улыбался. Черт, на моей стороне есть защитник?

‒ Разве тебе плохо спится под нашими теплыми руками?

Эйс просто непобедим.

‒ Знаете что? Я спать.

И демонстративно прошагала в свою отдельную «дамскую» комнату.

С тем, что будет завтра, мы будем разбираться завтра.

Дверь за собой я закрывала, зная, что однажды они победят. Однажды. Но за покореженные принципы мы – я и моя уже почти отвалившаяся мораль ‒ поборемся хотя бы из принципа.

Глава 6

(Joshua Micah feat. Owl City – Let The Light In)

Говорят, женщине для счастья нужен мужчина. Для легкости, полета, чувства глубокой удовлетворенности – я была с этим согласна. У меня таких мужчин было двое, и, кажется, на четвертый день совместного проживания эта мысль отыскала в моей голове законное место и перестала топорщить мозг. Один – прекрасно. Двое – еще прекраснее.

В ванную из собственной спальни я шествовала с зажатой в руке косметичкой. Сегодня, пока мне не выдали список дел, я собиралась умыться, привести себя в порядок и отправиться на встречу с Шенной, которая до меня таки дозвонилась и которую я не видела вечность. В общем, планы на утро присутствовали.

В коридоре перед дверью я столкнулась с Арнау, который как раз вышел из ванной и который не преминул тут же взять меня за ладонь, притянул к себе. Обнял за талию, поцеловал в краешек губ.

‒ Доброе утро, недотрога.

Любопытно. Я давно уже «дотрога» для них обоих, но прозвище прикрепилось.

‒ Доброе.

И пах он умопомрачительно. Чистые выбритые щеки, запах лосьона, аромат свежего тестостерона, касание горячих крепких мышц. С ним рядом можно было думать только об одном. Не успела я обменяться с ним какой-нибудь шутливой колкостью, как в коридор свернул и Гэл. Остановился сзади, убрал мои волосы, коснулся губами шеи:

‒ Доброе утро, красавица.

‒ Доброе…

Я, конечно же, попыталась тут же вывернуться – стоять между ними столь близко для меня было «слишком» чисто физически.

‒ В чем дело? – Эйс смотрел тепло, но цепко. Отпускать меня он не собирался. – Мы же просто поздоровались, а ты уже бежишь?

И он демонстративно положил мои руки себе на плечи – давай, мол, обними меня. Я чувствовала его запах, а еще то, что давно пребывало в готовности в его штанах. Попытка отстраниться привела к тому, что я уткнулась спиной в Коэна, который вновь коснулся губами моей шеи.

‒ Просто постой между нами. Минуту, – шепнул он.

«Просто привыкни».

Но меня вело между ними. Меня напрягало томно, меня подкашивало, я нагревалась и слабела.

‒ Мы же ничего не делаем, ‒ улыбнулся Арнау той улыбкой, которая не задевала глаза. А в них ‒ гипнотическое выражение: оно невидимой веревкой завязывало руки, оно погружало в беспомощность. Еще чуть-чуть, и поддамся странному томлению, передам бразды управления собой в четыре мощных руки, просто начну допускать в себя их сигналы, дам им заполнить собой мое пространство.

‒ Пусти…

‒ Нет.

‒ Просто. Постой.

Тихая просьба из-за спины. Коэна я слушала, я ему доверяла. И потому какое-то время не трепыхалась, хотя мое дыхание сбоило, а через нас троих ощутимо текли спирали волн. Слишком большой шанс на то, что, если случится поцелуй, если сзади обнимут еще одни руки, я просто позволю… Черт, кажется, они прекрасно знают, что делают.

И потому я все-таки вывернулась, нырнула в ванную комнату на полной скорости и с грохотом закрыла за собой дверь.

Маньяки. Они меня «подготавливают», делают все последовательно и методично, хотя еще вчера я ясно сказала – «не вместе!» Потому что вместе – это пока слишком. У меня перегорят провода.

Впрочем, из ванной я вышла, имея в голове некий план, вышла бодрая, решительная. Сразу же направилась на кухню, где готовился завтрак из кофе и бутербродов. Начала, что называется, «с порога».

‒ Так, господа хорошие, смотрю, вы становитесь наглыми и напористыми…

‒ Кто? Мы?

У Арнау красиво выгнулась широкая бровь.

‒ Вы!

‒ Мы, наоборот, крайне аккуратны и терпеливы. Не заметила?

Гэл прятал улыбку за газетным листом.

‒ И потому, ‒ продолжила я, как генерал, ‒ отныне мы установим ограничительное слово для моей… безопасности.

«Чтобы крыша не уехала раньше времени».

‒ Если я скажу слово «СТОП», вы прекращаете любые свои действия и позволяете мне удалиться.

‒ А если мы сделаем так, что удаляться тебе не захочется?

‒ И стоп-слово ты забудешь?

Они были невыносимы: Коэн ‒ со смешинками в зеленоватых глазах, бритвенно-острый Эйс, вечно с перцем в крови.

‒ Если … ‒ я запнулась, ‒ забуду слово, ваша победа…

Их многозначительное переглядывание стоило запечатлеть на видео. Ох уж этот заблаговременный триумф.

‒ Но! Если я его вспомнила и произнесла, вы обязаны подчиниться. Это ясно?

В ответ хитрая тишина.

‒ Вам это ясно, мистер? – я нагло отогнула газетный лист с грозным выражением лица. – Да?

‒ Так точно, мэм.

‒ Обещаешь следовать?

Коэн просто кивнул. Он, конечно же, не сдался. Хороший противник всегда согласится с тобой вслух, но тут же отыщет обходные пути.

‒ А вам, мистер Арнау?

‒ Как ты жестока, ‒ покачал головой Эйс, ‒ думаешь, наши желания различаются?

Ох уж эта его прямота.

‒ Ладно, ‒ продолжил он, ‒ пусть будет больше, вкуснее, насыщеннее. Я согласен. Дольше ждем – глубже получится.

Будь у меня подушка в руке, я бы кинула ей в самоуверенное лицо.

‒ Запомнил про «стоп»?

‒ У меня отличная память. Как и все остальное. Ты знаешь.

‒ Завтракать будешь?

С ними? Я и диалог-то построить не могу. А если меня еще раз зажмут в коридоре…

‒ Нет, сегодня я завтракаю с подругой в кафе.

‒ Как подругу зовут?

Взгляд Коэна мягкий, но очень внимательный. Арнау отвернулся, занятый кофе, но я успела заметить и его острый интерес тоже. Ага, им хочется знать, не встречаюсь ли я с кем-нибудь… непотребным. Или же они привыкли обеспечивать безопасность.

‒ Её зовут Шон, ‒ с невинным видом отозвалась я. И увидела то, что хотела, ‒ очень хищное выражение лицевых мышц Гэла: ему сейчас не хватало только перекочевавшей из одного угла рта в другой спички.

‒ Ой, ‒ поправилась я тут же, ‒ оговорилась. Шенна!

И, как ни в чем ни бывало, направилась прочь из кухни под слова Арнау о том, что он таки однажды надерет мне жопу.

Я даже не стала пытаться предполагать, насколько буквальным могло оказаться это выражение. Но смешно было точно.

* * *

‒ Ты встречаешься сразу с двумя и не собираешься между ними выбирать?!

Я, оказывается, по ней соскучилась. По тому, с кем можно поговорить, вывернуть душу, посоветоваться. Или хотя бы просто поделиться происходящим.

‒ Не собираюсь.

‒ Что с тобой случилось, Лив? Я тебя не узнаю? Не ты ли…

Дальше шла тирада-напоминание о том, какой степенной и уверенной в правильности собственной морали я была неделю назад. Да-да, я об этом помнила сама. Уже как о растворяющемся облаке.

‒ Согласна. Сама знаю.

Шенна пахла офисом. Сегодня она взяла отгул, и потому одета была не в привычный строгий серый костюм, но водолазку и джинсы. Давно, оказывается, я видела ее вне рабочих стен.

‒ Вот я знала, что ты не заболела, хребтом чувствовала! ‒ Кажется, она даже простила мне сотни пропущенных. – Расскажи, где, как…

Она про знакомство, конечно же.

Меня ждали обратно к трем, на болтовню времени достаточно. В кафе ‒ персиковые шторы, деревянные столы; куча выпечки за застекленной витриной, запах кофе.

Мне вспомнился лифт, и я улыбнулась.

‒ Что ж, слушай…

Спустя какое-то время она сидела насупившаяся, поникшая. Уже после того, как попросила показать фото парней (и у меня нашлось несколько сделанных тайно), после того, как закапала слюной зависти весь стол.

‒ Слушай, я теперь только в служебном лифте буду ездить, вот каждый день…

«Почему я раньше?» ‒ она была готова заламывать руки, и я ее понимала. Даже на чуть размытых фото Арнау и Галлахер выглядели сногсшибательно.

‒ И да, ‒ согласилась Шенна, ‒ я бы между ними тоже не смогла выбрать. Вот же черт!

Она про собственное невезение. И я попробовала ее отвлечь:

‒ Ну, а ты? Попробовала замутить с доктором, как и хотела?

‒ Да доктор этот… ‒ по разочарованному тону стало ясно, что в чем-то его достоинство «хромануло».

‒ А кто-нибудь другой?

Она меня даже не слушала.

‒ Лив, а ты с ними уже…

‒ Поодиночке, – призналась я.

‒ А вдвоём?

Я редко обсуждаю свою личную жизнь в деталях, но тут честно покачала головой.

И Шенна, та самая Шенна, которая за любые детали чужой сексуальной жизни готова удавить, вдруг проявила тактичность.

‒ Ты расскажешь мне, … если у вас получится «контур»?

Я уже о нем и забыла. Потому как с тех пор, как взяла отпуск, это слово при мне никто не произносил.

‒ Если получится, расскажу, ‒ Арнау ясно дал понять, что у нас «схожие желания». Да кто бы спорил. – Я не думала, что так тяжело жить с красивыми мужчинами и не…

‒ Так ты убери уже свое «не»!

Ей всегда было просто говорить, просто действовать.

‒ Да я на них, похоже, запала…

Уже давно не просто сексуальная тяга ‒ чувства.

‒ Они настолько хороши?

‒ Чрезвычайно.