Глава 15

Я принялась искать глазами кого-нибудь из знакомых. Увидела взъерошенную макушку Паши, рядом – серебристые кудри Ханны, и бросилась к ним. А с другой стороны зала ко мне уже спешила Аямэ с Нобу.

– Что случилось? – спросила я, как только поравнялась с приятелями.

– Кажется, это… Нашего ректора… того… Траванули, – нахмурился Паша.

– Но Гера ведь не умрет? – подоспела Аямэ. – Она же бессмертная?

– Не знаю… – пожал плечами Пашка. – Но видок у нее был не очень… Как будто вот-вот концы отдаст…

– Нобу? – Аямэ повернулась к своему парню. – Ты же екай! Скажи, богиня такого уровня как Гера может умереть?

– Не должна, – неуверенно покачал тот головой. – Насколько я знаю, ее бессмертие абсолютно. Это даже не Афродита или Фемида, у которых все же можно отнять жизнь…

– Смотрите! – одернула нас всех Ханна и показала на сцену, где снова стоял Зевс.

Он поднял с пола кубок, из которого пила Гера, провел пальцем по его дну, а затем, поднеся к носу, понюхал.

– Замолчали все! – От рева Громовержца задрожали стены, а по залу пронесся порыв ветра.

Все тут же стихли и устремили взгляды на него.

– Где мой сын Дионис? – Он обвел глазами всех присутствующих.

От плохого предчувствия у меня засосало под ложечкой. Дионис… Он сегодня был таким нервным… Неужели он как-то связан со всем этим кошмаром?..

– Я здесь…– Дионис произнес это тихо, но я вздрогнула от его голоса больше, чем от окрика Зевса.

Все как по команде расступились перед богом виноделия, позволяя ему проследовать к сцене. Когда он проходил мимо меня, я успела заметить капельки пота, выступившие у него на лбу… И взгляд, отрешенный и пустой…

– В этом кубке был яд, – сразу же заговорил Зевс. – Яд, который можешь приготовить только ты.

– Возможно, – на удивление спокойно отвечал Дионис. – Но к тому, что случилось с верховной, я не имею никакого отношения…

Зевс пристально посмотрел на сына, а затем отрывисто сказал:

– Ты идешь со мной…

– Как скажешь, отец, – Дионис даже умудрился ухмыльнуться в привычной для себя манере, но взгляд его при этом оставался напряженным.

Когда Зевс с Дионисом покинули зал, на сцену вышла богиня правосудия.

– Что с ректором, госпожа Фемида? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Пока я не могу ответить на этот вопрос, – уклонилась та. – Мне самой почти ничего не известно. Я так же, как и вы, взволнована произошедшим… Поэтому… Праздник, к сожалению, окончен… Попрошу всех студентов вернуться в общежитие… Что бы ни произошло, в понедельник занятия будут проходить в прежнем режиме… Спокойного всем вечера и ночи.

– Куда уж спокойней, – вздохнул Пашка, поворачиваясь в сторону выхода. – Идемте, что ли…

– Кстати, а где Николя? – с тревогой спросила Аямэ.

Ох, уж эта Аямэ! Несмотря на все проступки Ларуша, она продолжала считать его другом и переживать за него. Впрочем, Аямэ и на весь мир смотрит сквозь розовые очки, стараясь замечать везде только хорошее.

– Я давно его не видела! – продолжала она.

Кстати, а я ведь тоже не встречала Николя с того самого момента, как Кей увел меня танцевать. Да и Кей сам не попадался мне на глаза после нашего танца…

– Возможно, Николя уже в общежитии, – между тем успокаивал свою любимую Нобу. – Он же говорил, что не очень-то хотел идти на это праздник. Скорее всего, давно сбежал отсюда… И сейчас штудирует очередной учебник…

Николя, действительно, оказался в своей комнате. Об этом я узнала от той же Аямэ, которая все-таки не выдержала и заглянула к нему в гости, чтобы справиться, в порядке ли он. Конечно же, в порядке, кто б сомневался!

– Ты рассказала ему про Геру? – поинтересовалась я у соседки. – Какая у него была реакция?

– Ты знаешь…– Аямэ как-то сразу замялась. – Мне показалось… Он даже обрадовался… Сказал: «Она это заслужила…»

Даже так?.. Неужели злость Николя на верховную столь сильна, что он желает ее смерти? Тогда он еще больший безумец, чем я думала…

Уже лежа в постели, мыслями я вновь и вновь возвращалась к прошедшему вечеру. Николя… Танец с Кеем… Поцелуй Диониса… Отравление Геры… И снова Кей. Где он сейчас? О чем думает? Переживает ли за Геру?..

Воскресенье прошло как в тумане. В общежитии только и говорили о ректоре, правда, так никто и не узнал, как она и что произошло на самом деле. Все обсуждения основывались лишь на сплетнях, которые с каждым часом обрастали все более жуткими подробностями.

В понедельник на «Божественную Историю» мы шли с волнением, не зная, чего ожидать. Увидим ли мы Геру живой и невредимой или…

– Я – Афина Паллада. Теперь лекции по истории буду читать у вас я.

С богиней войны мы знакомы не были, лишь иногда встречали ее в коридорах Академии. Говорят, она ведет какой-то предмет у студентов второго курса. Женщиной Афина была хоть и красивой – высокой, русоволосой, с большими серыми глазами, – но что-то в ее облике пугало и даже отталкивало. Возможно, жесткий взгляд, или постоянно сжатые в нитку губы, либо порывистые и совсем неженственные движения… Поэтому, до этого дня, сталкиваясь с ней где-то в Академии, мы старались обходить ее стороной и искренне радовались, что она у нас ничего не ведет…

Тем большим для нас стало шоком ее появление на Истории вместо Геры.

– А как же ректор? – осмелилась спросить Афину нимфа Кара.

– Верховная временно не сможет преподавать, – коротко ответила та.

– Значит, она жива? – а это уже Пашка.

– Разве в этом кто-то сомневается? – Афина обвела холодным взглядом аудиторию. – Гера – бессмертна и вечна как сама Вселенная…

Странно… Если она бессмертна, то почему ее сегодня нет? Почему она «временно» не сможет преподавать?

В перерыве я отправилась в лабораторию к Дионису, надеясь узнать от него какие-то подробности случившегося. Но меня встретила закрытая дверь. Тогда я решила немного подождать его, как вдруг из-за поворота показалась Джованна, которая училась в другой группе. Вспомнив, что у них сегодня Виноделие, я окликнула ее и поинтересовалась, не знает ли она, где Дионис.

– Самой любопытно было бы узнать, – озабоченно ответила та. – Потому что сегодня у нас Виноделие вел Гермес…

– Гермес? – я вовсе не ожидала услышать такое.

Но почему? И где Дионис? По спине прошелся холодок. Неужели… Его все-таки обвинили в несчастии с Герой?..

– Да, представляешь? – заговорщицки понизила голос Джованни. – Похоже, это Дионис хотел убить Геру. Говорят, его никто не видел с праздника… Если это он, даже боюсь представить, что за наказание его ждет от Зевса…

– А Гермес ничего не говорил? – мои губы онемели от страха.

Сама мысль, что Дионис – убийца, резала сердце. Как бы то ни было, но он – один из немногих близких мне людей в Академии. Я считала его другом, доверяла ему, делилась своими проблемами и чувствами. Да, черт возьми, я успела привязаться к нему! И теперь должна принять факт, что он убийца?

– Гермес отшучивался и уходил от темы, – усмехнулась Джованна. – И, вообще, не представляю, как он будет вести Виноделие. Сегодня мы о настоях не говорили ни минуты, я уже молчу, чтобы приготовить что-нибудь… Хотя, что я рассказываю? Сама скоро увидишь. У вас же Виноделие завтра?

– Завтра, – кивнула я отрешенно. – Спасибо за информацию, Джованна…

– Да не за что. – Пожала та плечами и убежала.

Все «Право» я не находила себе места, думая только о Дионисе. Вспоминала его странное поведение на празднике… Рассеянность во взгляде… Надрывный смех… И даже поцелуй, в котором чувствовалось отчаяние… А ведь Дионис почему-то не хотел, чтобы я шла к сцене… Пытался меня удержать. Значит, знал, что там должно произойти?

Дионис… Я не сдержала сокрушенного стона и зажала голову между ладонями.

– Ника? – сразу же обратилась ко мне Фемида. – Ты себя плохо чувствуешь?..

– Нет-нет, – я попыталась улыбнуться. – Все хорошо…

– Если тебе что-то болит, лучше сходить к Хирону, – заботливо предложила богиня правосудия. – Я могу тебя отпустить…

– Нет, спасибо… Я действительно хорошо себя чувствую…

– Ну смотри сама… Если что – говори, я освобожу тебя от занятия…

– Спасибо.

Лучше бы Фемида рассказала нам правду о Гере и не делала такой вид, будто ничего не произошло. В начале лекции ее снова атаковали вопросами о самочувствии ректора, но она, как и все остальные преподаватели, ушла от ответа, да еще и вежливо осадила нас, намекнув, что больше не желает ничего слышать на эту тему.

На «Медитации» все тоже работали спустя рукава. Общая нервозная обстановка в Академии сказывалась на каждом, поэтому сосредоточиться на заданиях профессора Тахо было очень тяжело. И лишь один Николя оставался невозмутимым и спокойным, выполнив все, что требовалось, на высший балл. Казалось, он даже приободрился и вновь был полон энтузиазма. Особенно Ларуш не скрывал радости, когда узнал о смене преподавателя по истории. Думаю, он пребывал в уверенности, что Афина, в отличие от Геры, уж точно оценит его знания по достоинству.

А за обедом до нас дошла еще одна новость. Оказывается, секретариат тоже закрыт, и Ириды нигде нет.

– Помните, как она плакала на празднике? – задумчиво произнес Пашка. – Может… это… Заболела на нервной почве?

– Или ее подозревают в покушении на Геру, – высказала догадку Ханна. – Ведь это она отдала верховной кубок с ядом…

А ведь и правда. Гера попросила вина, а Ирида предложила ей свою чашу… Значит ли это, что она поступила так умышленно?.. Но тогда получается, что ее слезы – лишь игра на публику? Разве подобное возможно? Мне всегда казалось, Ирида искренне предана Гере…

Сперва Дионис, теперь Ирида… Головоломка какая-то…

– Кстати, никто не в курсе, будет ли сегодня Час куратора? – как бы невзначай поинтересовалась Ханна.

– Не в курсе, – буркнул Пашка, недовольно поглядывая на нее исподлобья.

– У нас так точно будет, – сказала Аямэ, сидевшая за соседним столиком. – Наша куратор сама к нам подходила сегодня и напомнила об этом… Думаю, и у вас тоже будет.

– Будет-будет, – а это уже Гилас за другим столиком. – Я когда шел сюда, столкнулся с Кеем. Он сказал, что встречаемся в обычное время и в той же аудитории.

– Вот и отлично…– удовлетворенно вздохнула Ханна.

– Вот и не отлично, – едва слышно проворчал Пашка.

Мое же сердце подскочило к самому горлу и забилось там с утроенной силой. Кей. Сегодня мы снова увидимся…

…Впервые я выбирала наряд, чтобы отправиться на Час куратора. Злилась на себя за это, но продолжала рыться в вещах в поисках чего-нибудь привлекательного.

– Хочешь походить на Ханну? – осадила я саму себя, когда рука потянулась к коротенькой юбке. – Совсем отупела за последнее время? Для кого выряжаемся?.. Забыла, чей он любовничек?..

Геры… Кей принадлежит Гере. И забывать об это нельзя, даже если сейчас с ректором не все в порядке.

Я вспомнила, как в свое время посмеивалась над Ханной, что та решила потягаться с верховной богиней Олимпа. Только в отличие от меня она не знала этой тайны. Тем глупее и нелепей теперь выгляжу я, желая быть привлекательной для Кея.

Нет. Никаких юбок и платьев! Ничего яркого и вызывающего! Давай-ка, Ника, влезай в свои любимые джинсики, и не забудь вон ту серенькую футболку… Вот так-то лучше… Нечего взращивать в себе надежды. Ты и Кей настолько далеки друг от друга, что проще дотянуться до звезды… А танец? Танец совершенно ничего не значит. Не стоит искать в нем какой-то смысл и точка.

Кей на удивление пришел сегодня раньше нас. Когда мы переступили порог аудитории, он уже сидел на своем излюбленном месте и лениво изучал небо за окном.

– Привет, – проворковала Ханна, проходя мимо.