– Ну почему ты вечно все взваливаешь на себя, а? – Софи пододвинулась и с силой убрала его руки от лица. – А?! – Она нависла над Джоном, обняв его за плечи. – Быстро отвечай! Почему ты всегда во всем виноват?

– Но я же был здесь и ты все равно пострадала.

– Царапина, Джон. Это всего лишь царапина. Ты меня спас. Кто знает чем бы кончилось, если бы тебя не было. – Софи порывисто обняла его и спрятала лицо у Джона на плече. – Не хочу даже думать.

– Эльтан не позволил бы им вывести тебя из города. Он и его персты сделали бы все идеально. Как и всегда. Даже волоса не упало бы с твоей головы.

Софи вздохнула. Может быть Джон был и прав.

– Я все равно рада, что ты пришел и спас меня. – сказала Софи искренне. – Потому что я хочу, чтобы меня если кто и спасал, то только ты.

Она подняла голову и поглядела на Джона. Он смущенно улыбнулся и погладил ее по щеке.

– Спаситель из меня не слишком хороший. Ты сама спасла меня.

– Я? – Софи фыркнула.

– Да. Я не смог бы высвободиться без твоей помощи. – Джон смущенно указал на свою шею. – Этот человек знал наше слабое место.

– Что за слабое место? – Софи приподнялась. Она лежала прямо на груди Джона, выпутавшись из одеяла.

– Пулевые ранения почти не наносят нам вреда. Самые опасные лишь заставляют впасть в синар. Но шея… Мы дышим так же как и люди. Если перекрыть доступ кислороду, мы так же теряем сознание. Он знал, а я не смог вырваться. Ты спасла меня. Я обязан тебе жизнью.

– Значит шея твое слабое место? – лукаво уточнила Софи.

– Как и у всех… – Джон осекся, потому что Софи игриво провела по его шее кончиком пальца. – С-софи…

– М? – Она мягко обвела контуры кадыка, проступающего под кожей.

Джон сглотнул и отрицательно покачал головой.

– Ничего. Прости.

Софи задумчиво продолжила гладить шею Джона. На ключицах, выглядывающих из ворота рубашки, белели шрамы.

– Сколько же у тебя шрамов. – Софи мягко провела по ним пальцем.

– Я не считал. Они… смущают твой взор? – Джон потянулся, чтобы запахнуть ворот.

– Почему смущают? – Софи мягко отстранила его руки.

– Шрамы считаются изъяном. Уродством. И в муже говорят о слабости…

– Это же часть тебя. Я просто хочу знать и эту часть тебя, понимаешь?

– Н-нет. – Растеряно сказал Джон. – Ведь эта часть меня… некрасива и позорна.

Софи наклонилась и запечатлела на его ключице поцелуй. Дыхание Джона сорвалось, но он остался недвижим. Он замер словно окаменев.

Софи поцеловала все шрамы, до которых смогла добраться, не снимая с него рубашку. Подняла голову. Джон лежал закрыв глаза, усиленно сдерживая дыхание и полыхая жарким румянцем.

– Что такое? – усмехнулась Софи. Джон смущенно взглянул на нее.

– Я… я не могу облечь свои мысли в слова. – Сказал он встревожено.

– Тогда попробуй выразить их без слов.

Джон сжал ее руки.

– Ты… ты не должна.

Софи мрачно поглядела на него.

– Мы, кажется, договорились. Три дня и три ночи без эльфийских законов. – Отрезала Софи холодно.

– Софи, нет! – Джон приподнялся на локтях. – Я имел ввиду не это. Я о том что… я так уродлив. Мал ростом, слаб и покрыт шрамами, как побитая собака. А ты так прекрасна. – Джон нежно притянул ее лицо к себе и прижался лбом ко лбу. – Это я должен осыпать тебя поцелуями, но никак не ты меня!

Софи прыснула, но воздержалась от смеха. Она испугалась, что Джон истолкует его превратно.

– Я буду делать то, что захочу. И если я хочу расцеловать свою «побитую собаку», то так и поступлю. –Она мягко толкнула Джона на спину, откинула одеяло и села рядом с ним на колени. Медленно потянула вверх его рубашку.

Джон зачарованно смотрел на нее.

– Подними руки. – шепотом приказала Софи. Он подчинился. Софи сняла рубашку и кинула прочь. Джон лежал перед ней, тяжело дыша, не смея пошевелить и пальцем. Он внимательно глядел на ее лицо, словно хотел увидеть, что за эмоции на нем проскользнут.

Софи осторожно повела пальцами по его животу. Джон вздрогнул.

– Щекотно? – спросила Софи.

– Нет. – хрипло ответил Джон.

На мгновение они встретились взглядами и Софи прожгло током. Она смущенно отвела глаза и принялась рассматривать Джона. Она уже видела его без рубашки и не раз, но так близко и так неслучайно никогда. Он доверчиво лежал перед ней, и она могла рассматривать его сколько душе угодно. Джон был и правда весь покрыт шрамами. Какие-то были длинными и тонкими, некоторые кривыми и выступающими над кожей. Особенно много их было на плечах и боках. Сюда видно приходилось большее число ударов. Софи, нахмурившись, провела по особенно глубокому шраму пальцами. Он начинался на плече и тянулся через всю грудь, едва ли на сантиметр не задев левый сосок.

– Откуда это?

– Не помню. – Джон отвел взгляд. Он лгал. Конечно, помнил. Такую рану вряд ли можно было так просто забыть. Софи сочла, что допытываться не имеет права.

Ее пальцы медленно обвели вдавленный пупок Джона. Софи заметила, что его грудь была совершенно гладкой, ни одного волоска. Но под пупком все же проступала редкая светлая дорожка.

Софи удивилась. Она думала, что раз у эльфов не растет борода то и на теле волос не бывает. И грудь Джона, его руки, все это было тому наглядным подтверждением. Так откуда же эта маленькая бесстыдная дорожка, уходящая за пояс штанов.

Софи не удержалась и погладила ее пальцами. Плоский живот Джона умилительно вздрогнул под ее рукой.

Джон с силой вдавил затылок в подушку. Он сглотнул и сжал руки в кулаки.

– Софи… уже утро… рассвет совсем скоро.. – пролепетал он.

– И что?

– Не стоит ли… подождать с такими ласками до более приемлемого часа? – Джон зажмурился и с трудом перевел дыхание.

Софи беззвучно рассмеялась.

– И какой же час более приемлем для таких ласк?

– Вечерний… ночной… но никак не утренний. Это… немыслимо. Это же… неразумно.

Софи перестала гладить живот Джона и задумчиво посмотрела на него.

– Не волнуйся, я не собираюсь лишать тебя невинности на рассвете. – Поддразнила она.

Джон закрыл глаза.

– Умоляю, не говори таких… непристойностей.

– Но я ведь действительно собираюсь это сделать. – Софи легла на его голую грудь и устроилась поудобнее, подперев щеку ладонью. Джон, видя, что она смотрит на него с лукавством, а не с чувственностью, слегла расслабился. Он обнял ее, перебирая волосы.

– Ты не можешь лишить меня невинности. – Сказал он.

– Это почему же?

– Я мужчина. Мы… не бываем невинны.

Софи подняла брови.

– То есть… хочешь сказать ты уже… – она попыталась подобрать эпитет помягче. – слышал ночные песни?

– Нет, но… – Джон сглотнул. – Я мужчина. Я чувствовал… желание.

– А девы, получается, его не чувствуют?

– Полагаю, что нет. Так считается. Желание в деве может пробудить лишь супруг. До этого же они невинны.

– О, какие же вы наивные. – Усмехнулась Софи. – Знаешь, я думаю что это… – она сделала загадочную паузу. – не так.

– Ты не знаешь эльфийских дев.

– Зато я знаю человеческих. И не думаю, что так уж сильно мы отличаемся. Это же физиология. Химия. Все чувствуют это. Просто у вас девам видимо полагается быть ледяными до свадьбы иначе это бросит тень на их репутацию, так ведь?

– Я не могу такого представить. Чтобы дева до свадьбы могла… Это немыслимо.

– Вот прямо никогда-никогда такого не было? Ни одной скабрезной истории за все тысячелетия?

Джон нахмурился. Софи тут же ткнула его пальцем между бровей. Джон со смешком в ответ щелкнул ее по носу.

– Я слышал пару старых баек. Но это казалось мне всего лишь мужскими разговорами.

– Значит эльфы все таки обсуждают «это»? – Софи с любопытством уставилась на Джона.

– Я слышал лишь обрывки разговоров не предназначенных для моих ушей. Обычное хвастовство и не больше. И обсуждали там не эльфиек, а… – Джон осекся.

– А ханти? – предположила Софи. Джон кивнул.

– И что же они обсуждали? – Джон смущенно прикусил губу. – Ну расскажи.

– Зачем тебе это знать?

– Любопытно. Ты ведь подслушивал это тоже из любопытства?

– Я был молод, глуп и… да, мне было любопытно. Жизнь супругов для меня тогда была загадкой. Я ничего не знал и… конечно мне было очень любопытно узнать. Мне стыдно говорить об этом.

– Я, заметь, тебя не осуждаю. Хочешь я первая расскажу?

– Что расскажешь?

– Как я узнала о сексе.

Джон зарделся. Он смущенно посмотрел в сторону, явно не решаясь ничего ответить.

– Не интересно? – Софи лукаво прикусила губу.

Джон вздохнул, сдаваясь.

– Интересно. – он посмотрел на нее с тревогой. – Но мне не должно быть…

– Слово «должен» забыто на три дня. – напомнила Софи. Джон запустил пальцы ей в волосы.

– Почему ты меня мучаешь? – спросил он. – Я уже согласился на все, что ты хотела…

– Но я этого и хотела. Люди, когда вместе, откровенны друг с другом.

– Ты хочешь знать все мои пороки до единого?

– Именно. И еще парочку новых добавить. – Софи усмехнулась. Джон поглядел на нее изумленно и рассмеялся.

– Хорошо… Но обещай не презирать меня за это.

– Обещаю. – Софи закатила глаза.

– Я сознаюсь – мне любопытно. Я хочу услышать, как ты узнала о супружеской жизни и когда. – Джон сказал это и затаил дыхание, словно боялся, что Софи таки не выдержит и возмутится такому вопросу.

– Наверное, лет в одиннадцать.

Брови Джона взлетели вверх.

– В…в одиннадцать? Это… это же…

– Что?

– Очень рано. – Джон изумленно моргал.

– Да не так уж и рано. У меня месячные в тринадцать начались.

С лица Джона спали все краски.

– Ой! Ну прости, прости! – Софи нагнулась и подула ему сначала в одно, потом в другое ухо. – Все, ты этого не слышал. Никаких месячных у меня никогда не начиналось, я вообще вкушаю только росу и солнечный свет, вся такая воздушная и неземная.

Джон закрыл ладонями глаза.

– Я не достоин таких откровений. Ни один мужчина не должен знать…

– Да каких откровений! – Софи рассмеялась и принялась снова методично отстранять его руки от лица. – Хватит прятаться от меня.

Джон послушно убрал руки. Лицо его полыхало.

– Так мне продолжать или это уже слишком для тебя?

– Продолжай. – Буркнул Джон.

– У нас была книжка. Энциклопедия. В нее я и засунула свой любопытный нос. И о сколько всего интересного я узнала. Ну а ты?

Джон сглотнул.

– Об различиях между мужами и девами я знал. То есть… я же не слепой.

Софи улыбнулась.

– Но о супружеской жизни… Синай не учил меня этому. Лишь тому, что обсуждать такое неприлично. О чем нельзя заговаривать я знал с самого раннего детства. Потом я… я стал свидетелем… это было не умышленно…

Софи с любопытством затаила дыхание.

– Я увидел то, что не предназначалось для моих глаз. Ребенком я часто бродил по Сиршаллену один, забирался на самые высокие площадки, часами сидел на ветвях и смотрел вниз. Одним поздним вечером я забрался на ясень. Я видел окна соседнего и… шторы были не плотно задернуты и свет не погашен… Я должен был отвести взгляд и уйти, но… я был заворожен. Я остался. – Джон от стыда закрыл глаза. – Я увидел, как супруги предавались любви в своем доме.

Джон открыл глаза и поглядел на Софи. Она улыбалась.

– Ах ты маленький вуайерист, – сказала она со смешком.

– Кто?

– Любитель подсматривать за другими.

– Я не такой! – Всерьез возмутился Джон. – Это было лишь раз и я жестоко корил себя. Я бичевал себя, в ужасе думал, что мои пороки, о которых все говорят, уже проступают во мне. Я был… страшно напуган. Я не мог признаться в этом никому, мне не у кого было спросить совета. – Софи стало очень горько от этих слов. Она вдруг увидел его – нескладного по эльфийским меркам мальчишку, одиноко бродящего по Сиршаллену и не нашедшего в себе сил устоять перед соблазном. – Все что я мог, это наказать себя со всей строгостью.